Во славу Отечества - Евгений Белогорский

По сути дела, в октябре 1917 года германский Генеральный штаб повторял план своей операции 1915 года по прорыву в Ирбены, но только с большим размахом. Для десантирования на Эзель была выделена усиленная пехотная дивизия, которая была усилена кавалерией, мотоциклистами и огнемётчиками. Общая численность десанта составляла 23 тысячи человек, 500 лошадей и большое количество снаряжения.

На штурм укреплений Моонзунда немцы бросили более две трети всего флота, поручив командование собранными силами  вице-адмиралу Шмидту, командующему I эскадрой. В помощь ему был создан особый штаб, состоящий из офицеров штаба флота и Адмирал-штаба во главе с капитаном цур зее фон Леветц, который вместе со Шмидтом разместился на линейном крейсере «Мольтке».

Под командованием Шмидта также находилась эскадра адмирала Бенке в составе пяти линкоров: «Кёниг», «Байерн», «Гросс Курфюрст», «Кронпринц», «Маркграф», эскадра адмирала Сушона в составе пяти линейных кораблей: «Фридрих Великий», «Кёниг Альберт», «Кайзерин», «Принц-регент Луитпольд», «Кайзер» и две эскадры лёгких крейсеров адмирала Рейтера и адмирала Гопмана. Кроме этого была создана эскадра миноносцев и тральщиков под командованием коммодора Генриха.

Всего для операции «Альбион» было привлечено более трёхсот кораблей германского флота, 6 дирижаблей и около ста самолетов. Для занятия островов были выделены двенадцать пароходов, которые были уже собраны в Либаве.

О готовящейся на Балтике операции Ставка Верховного командования заблаговременно была информирована через агентурную сеть в Данциге и Либаве, и  заблаговременно запросила помощи у англичан, но главный флагман Флота Открытой воды Джеллико отписался лишь одними туманными обещаниями.

Операция вторжения началась 12 октября, когда, имея на руках похищенные в Гельсингфорсе кальки с русских минных полей, немецкие тральщики под прикрытием линейных кораблей расчистили место высадки своего десанта на остров Эзель. Два германских линкора: «Байерн» и «Гросс Курфюрст» наскочили на мины, но это не помешало им поддержать огнем  высадку десанта. Русские пехотные части не оказали немцам даже видимого сопротивления, стремительно отступив вглубь острова.

Высадившийся десант немедленно разделился на две части и устремился к Аренсбургу для подавления церельской батареи и к Орисару, что бы занять дамбу на остров Моон.

Этот день для  немецкого командования закончился на мажорной ноте, всё складывалось именно так, как планировалось в кабинетах  высокого штаба. Правда, русские эсминцы, под командованием адмирала Старка, предотвратили прорыв германских тральщиков на Кассарский плес, но успешная высадка десанта полностью сводила, на нет этот досадный ляп моряков коммодора Генриха. Дальнейший исход операции ничуть не вызывал сомнения в ставке кайзера.

Однако, храбрость и героизм простых русских моряков, а так же грамотные действия нового начальника штаба Ставки не позволили германской военной машине гладко прокатиться по запланированному в германском штабе пути. Едва лётчики морской разведки, базирующиеся под Ревелем, донесли в Ставку о числе вымпелов немецкой эскадры и начале высадки вражеского десанта на Эзеле, как генерал Духонин предпринял самые энергичные меры. Первым делом, он вызвал к себе представителя английской военной миссии в Ставке и потребовал от рыжеволосого англосакса оказания немедленной помощи русскому флоту со стороны союзников. Начштаба ожидал скорейшего выхода кораблей англичан к берегам Германии, а в качестве первого шага, - отдачи приказа о выходе на перехват германской эскадры английских подводных лодок, базировавшихся в балтийских портах. Начальник штаба не жалел чёрной краски, описывая слабость русской флотилии для отпора германскому наступлению, конечной целью которого, из слов генерала, было занятие Питера и принуждение России к подписанию капитуляции перед Германией.

В заключение своей речи, Николай Николаевич упомянул, что в случае неоказания России военной помощи от союзников, он рассматривает это, как прямое нарушение союзнических обязательств Англии перед Россией. Подобный тон очень задел гордого представителя британской миссии, однако развернутая перед ним угрожающая картина заставила его отложить на потом обучение русского генерала уважению к британской короне. Он пообещал немедленно проинформировать свое правительство и дать ответ в течение суток. Не ограничившись только беседой с главой военной миссии, Духонин дал телеграмму на базу английских подлодок с требованием скорейшего выхода к Моонзунду и исполнения союзнического долга против германского флота.

За время ведения переговоров с англичанами в Ставку поступало одно тревожное сообщение за другим. Из-за конфликта в экипаже минного отряда, подал в отставку адмирал Бахирев, адмирал Владиславлев затягивал выход в море русских подлодок из Куйависто, а оставшийся вместо Бахирева Старк в бой не особо рвался. Вдобавок к этой безрадостной картине, адмирал Свешников, под чьим командованием были сухопутные войска на Эзеле, засыпал ставку паническими телеграммами, ясно давая понять, что долго гарнизон острова не продержится.

Кризис руководства стал очевидным к концу 13 октября, когда немецкий десант занял центр острова и выдвинулся к базе эсминцев в Аренсбурге. Адмирал Свешников срочно заболел и обратился в Ставку за разрешением покинуть свой штаб, передав все полномочия генералу Иванову. В ответ на эти новости, Духонин незамедлительно произвел замену командования, выдвинув на первые посты молодых и энергичных командиров. Вместо порядком  уставших от войны адмиралов, командиром всех морских сил в районе Моонзунда был назначен капитан первого ранга Щастный. Едва получив приказ Ставки, он отбыл к Моонзунду из Ревеля на простом миноносце, желая, как можно скорее вступить в командование. 

Вслед за ним из Эстляндии на острова в срочном порядке были переброшены части Ингерманляндского полка под командованием полковника Слащёва Я.А., за плечами которого были три года фронта, пять ранений и Георгиевское оружие за храбрость. Он давно был на примете у Духонина, и вот теперь этот знающий командир был брошен в прорыв, имея на руках поистине диктаторские полномочия.

Находившийся в то время в Петрограде Корнилов полностью одобрил действия своего протеже, в свою очередь, незамедлительно встретившись с английским послом, и попросил напомнить морскому министру Черчиллю о его обещаниях помощи флота его величества короля Георга V.

На третий день операции, 14 октября, немцы вышли к перешейку Сворбы, где окопались части Козельского полка, которые своими штыками временно прикрыли тылы Цереля, с его мощной морской батареей, закрывавшей проход германскому флоту в Ирбены.  В течение дня она сначала обстреливала германские тральщики, пытавшиеся расчистить проход в минных полях для главных сил германского флота, а затем вела огненную дуэль с тремя крейсерами противника. Вскоре к ним присоединились линкоры адмирала Сушона: «Кайзерин», «Кёниг Альберт» и «Фридрих Великий», но церельцы устояли. Вступив в дуэль с  врагом, артиллеристы  Цереля добились попадания в головной линкор «Фридрих Великий», после чего Сушон поспешил вывести свои корабли, из-под огня русских батарей, не выполнив своей задачи.

Намеченный долгожданный прорыв в Ирбены не состоялся, и могучие корабли застыли на якорях в ожидании помощи со стороны сухопутных частей, которые к тому времени заняли Аренсбург. Десантный корпус добивал в лесах остатки сил под командованием генерала Иванова, отчаянно пытавшихся остановить противника своими отчаянными контратаками.

Этот день вновь был в активе германского экспедиционного корпуса, но уже сдвинулись с места и начали вертеться шестерёнки механизма, который должен был остановить врага. Прибывший в Моонзунд капитан первого ранга Щастный сразу начал действовать инициативно, решительно отказавшись от пассивного отражения атак противника, перейдя к ответным активным действиям.

Его первым приказом было распоряжение о выходе в море трёх русских подлодок: «Пантеры», «Ягуара» и «Миноги» для атаки немецких кораблей в районе Ирбен.   

- Надеюсь, что вы до конца выполните свой долг перед Родиной!- так заканчивалась его телеграмма к подводникам. У моряков балтийцев не было большого опыта подводной войны, но, в отличие от англичан, они храбро выступили против врага.

Вслед за ними на Кассарский плес был направлен минзаг для постановки новых мин в фарватере пролива под прикрытием двух эсминцев, а к Сворбе был выслан отряд эсминцев для помощи козельцам на перешейке. Вместе с ними был отправлен броненосец «Цесаревич», который до этого времени вместе со «Славой» стоял у Орисарской дамбы, готовясь отразить наступление германского корпуса на Моон.