Проклятие семьи Грин - Стивен Ван Дайн

Вэнс сделал глубокую затяжку.

– Да, Маркхэм, многое придется объяснить, чтобы я поверил в вашего грабителя.

Некоторое время окружной прокурор сидел в глубоком раздумье.

– Перечень, достойный Гомера, Вэнс. И все же не скажу, что меня он убедил. Вы упомянули ряд интересных фактов, которые, пожалуй, стоит прояснить. Однако вес ваших аргументов определяется только их количеством. Взятые по отдельности, они не представляют ценности. Всем им можно найти правдоподобное объяснение. Переменные вашего уравнения никак между собой не связаны, а значит, должны рассматриваться как отдельные единицы.

Вэнс стал мерить шагами комнату.

– Ох уж эти мне юристы! Совокупность странных и необъяснимых обстоятельств весит у вас ничуть не больше, чем эти обстоятельства, взятые по отдельности! Что ж, сдаюсь! К черту доводы рассудка. Подобно бедуину, я сворачиваю шатер и бесшумно снимаюсь с места. – Он взял пальто. – Оставляю вас с вашим мифическим, безумным взломщиком, который без ключа проникает в дом и ничего не крадет, знает местоположение выключателей за шкафами, но не может найти лестницу, стреляет в женщин, а затем включает свет. Когда поймаете его, милый мой Ликург, советую из соображений гуманности отправить горемыку в психиатрическую лечебницу, ибо, уверяю вас, он нездоров.

Как ни сопротивлялся Маркхэм, аргументы Вэнса все-таки поколебали его веру в ограбление. Но я хорошо понимал, почему он не хочет отказаться от первоначальной версии, до конца ее не проработав. Собственно, он тут же сам это объяснил:

– Допустим, дело не такое уж и простое. Однако сейчас нет веских причин начинать параллельное расследование. Нельзя просто взять и устроить чудовищный скандал с участием членов известного семейства. Это слишком опасно и непорядочно. Нужно хотя бы подождать, пока закончат расследование полицейские. И тогда, если они зайдут в тупик, мы снова проанализируем факты и решим, что делать дальше… Сержант, сколько времени вам потребуется?

Хис вынул изо рта сигару и задумчиво ее осмотрел.

– Трудно сказать, сэр. Завтра Дюбуа закончит с отпечатками пальцев. Мы проверяем друзей и знакомых, двое моих ребят поднимают прошлое прислуги. Может, пойдет быстро, а может, и нет. Смотря что накопаем.

Вэнс вздохнул.

– Какое было славное, симпатичнейшее преступление! Загляденье, да и только. А теперь вы намерены рыться в грязном белье горничных. Я разочарован.

Он застегнул длинное пальто и направился к выходу.

– Ну что ж, аргонавты, гоняйтесь за золотым руном. Мне здесь делать нечего. Займусь-ка я снова переводом дневника Делакруа.

Но Вэнсу не суждено было осуществить давнюю мечту. Три дня спустя первые полосы газет уже кричали о новой, мрачной и необъяснимой трагедии у Гринов, что представило дело в совершенно ином свете и мгновенно возвело его в ранг causes célèbres[28] современности. После второго убийства о банальном ограблении больше не вспоминали. Не оставалось сомнений, что по темным закоулкам обреченного дома бродит омерзительное, несущее смерть чудовище.

Глава 8. Вторая трагедия

(Пятница, 12 ноября, 8.00)

На следущее утро погода вдруг сменила гнев на милость. Выглянуло солнце, и столбик термометра поднялся почти до нуля. Однако вечером следующего дня пошел мокрый снег, и на город опустилось тонкое белое покрывало. К одиннадцати часам небо снова прояснилось.

Говорю об этом не случайно, ибо погодный фактор странным образом связан со вторым преступлением в особняке. Поскольку снег на этот раз был мягким и мокрым, полиция обнаружила следы не только на парадной дорожке, но и в передней, а также на мраморной лестнице.

Среду и четверг Вэнс провел в библиотеке, бесцельно листая книги и просматривая изданный Волларом каталог акварелей Сезанна. Трехтомник «Journal de Eugène Delacroix»[29] лежал на столе, но он так к нему и не прикоснулся. Вэнс был беспокоен и рассеян, и его долгое молчание за ужином (мы сидели в гостиной перед огромным дровяным камином) яснее ясного говорило мне, что он чем-то встревожен. Этого мало: Вэнс отменил участие в нескольких светских раутах и приказал Карри, своему камердинеру и доверенному слуге, отвечать посетителям, что его «нет дома».

В четверг вечером, потягивая французский коньяк и лениво скользя глазами по формам «Купальщицы» Ренуара над камином, он наконец дал волю словам:

– Ей-богу, Ван, никак не стряхну с себя атмосферу этого отвратительного дома. Маркхэм, наверное, прав, что отказывается принимать дело всерьез – моя чрезмерная чувствительность не повод будоражить семью в трауре. И все же, – он встряхнулся, – этот случай не дает мне покоя. Старею, становлюсь сентиментальным. Вот возьму и начну собирать Уистлера и Бёклина! Что вы тогда будете делать? Miserere nostri![30] Нет, так я не опущусь. Но дьявол, убийство у Гринов, подобно ламии, не оставляет меня даже во сне. И ведь это еще не конец. Похоже, случившемуся не хватает завершенности…

Наутро – не пробило еще и восьми – Маркхэм принес весть о второй трагедии. Я встал рано и прихлебывал кофе в библиотеке, когда он вошел, бросив изумленному Карри сдержанный кивок.

– Ван Дайн, скорее зовите Вэнса, – начал прокурор, не потрудившись поздороваться. – Дело очень серьезное.

Я повиновался.

Вэнс нехотя накинул верблюжий халат и неторопливо проследовал в библиотеку.

– Маркхэм, дорогой мой! – укоризненно произнес он. – Что ж это вы наносите светские визиты ни свет ни заря?

– Мне не до визитов, – огрызнулся Маркхэм. – Честер Грин убит.

– О! – Вэнс позвал слугу и закурил. – Два кофе и один деловой костюм.

Он опустился в кресло у камина и иронично оглядел окружного прокурора.

– Полагаю, все тот же чудо-грабитель. Упорный малый. Ну и что же, фамильное серебро снова не тронули?

Маркхэм издал невеселый смешок.

– Серебро на месте, и версию ограбления теперь можно исключить. Боюсь, ваши дурные предчувствия оправдались, черт бы их побрал!

– Что ж, выкладывайте свою душераздирающую историю. – Несмотря на веселость, Вэнс был весь внимание. Его угрюмость последних двух дней сменилась нетерпеливой собранностью.

– Около полуночи в Управление позвонил Спроут. Дежурный из отдела расследования убийств сообщил домой Хису, и тот через полчаса был в особняке. Он и сейчас там – звонил мне в семь. Я сказал, что еду, и не стал выспрашивать подробности по телефону. Знаю только, что Честера Грина застрелили примерно в половине двенадцатого, как и Джулию.

– Он был у себя? – Вэнс разливал по чашкам кофе, который принес Карри.

– Да, Хис, кажется, упомянул, что тело нашли в спальне.

– Стреляли спереди?

– Да, в сердце, с очень близкого расстояния.

– Чрезвычайно интересно. Копия смерти Джулии. – Вэнс погрузился в задумчивость. – Старый дом потребовал еще одной жертвы. Но почему Честер?.. Кстати, кто нашел тело?

– По-моему, Сибелла. Ее, вероятно, разбудил выстрел. Она ведь спит в соседней комнате. Поторопитесь, у нас нет времени.

– Вы меня приглашаете?

– Мне хотелось бы, чтобы вы пошли, – откровенно признался Маркхэм.

– Я и сам намеревался составить вам компанию, – ответил Вэнс и тут же отправился одеваться.

От дома Вэнса на Восточной Тридцать восьмой до особняка мы добрались на машине окружного прокурора за несколько минут. У массивных металлических ворот дежурил патрульный, а на крыльце перед сводчатой дверью прохлаждался детектив в штатском.

Хис серьезно разговаривал о чем-то в гостиной с только что подъехавшим инспектором Мораном[31], а двое его подчиненных стояли у окна в ожидании распоряжений. В доме было как никогда тихо: все Грины куда-то исчезли.

Сержант немедленно подошел к нам. Его обычный румянец поблек, а глаза смотрели тревожно. Он поздоровался за руку с окружным прокурором и дружески взглянул на Вэнса.

– Вы как в воду глядели, мистер Вэнс. Кто-то здесь совсем распоясался, и охотится он не за деньгами.

К нам присоединился инспектор Моран, и снова последовали рукопожатия.

– Эти убийства наделают шуму, – сказал он. – Если быстро не разберемся, что к чему, скандала не оберешься.

Маркхэм еще больше помрачнел.

– Тогда за работу. Вы с нами, инспектор?

– Незачем, – спокойно ответил Моран. – Со стороны полиции делом занимается сержант Хис, и теперь, когда вы – и мистер Вэнс – здесь, в моем присутствии нет нужды.

Он вежливо улыбнулся Вэнсу и попрощался.

– Держите меня в курсе, сержант.

Когда он ушел, Хис изложил обстоятельства дела.

Выстрел прогремел около половины двенадцатого, когда члены семьи и слуги уже отправились спать. Сибелла читала в постели и отчетливо его слышала. Она сразу встала, несколько мгновений прислушивалась, затем осторожно прокралась наверх по черной лестнице рядом со своей спальней, разбудила дворецкого, и они вместе отправились в комнату Честера. Дверь была открыта, внутри горел свет. Честер Грин сидел, слегка съежившись, в кресле у письменного стола. Спроут хотел к нему подойти, но понял, что он мертв, немедленно вышел и запер дверь. Затем сообщил в полицию и доктору Вонблону.