Том 2. Вопрос времени. Как крошится печенье. Кейд - Джеймс Чейз

— Как дела? — спросил он. — Ты довольна?

Она кивнула.

— Да, спасибо. Миссис Морели-Джонсон чудесная женщина. Она мне очень понравилась.

— Да… очень эксцентричная старая леди. Но настроение ее меняется совершенно неожиданно, так что ты должна быть постоянно начеку… Иногда она бывает совершенно невыносимой.

Шейла сделала глоток из бокала, не глядя на него.

— Но ведь большинство людей поступает подобным образом. — Она быстро глянула на Петтерсона. — Что касается меня, то я слишком мало знаю ее, чтобы делать какие-то выводы.

— Да, — Петтерсон обворожительно улыбнулся. — Я просто хотел предупредить тебя. К тому же я знаю признаки. Если у нее неважное настроение, она гремит браслетами и тихо напевает под нос. Так вот, в эти минуты тебе лучше не противоречить ей и во всем соглашаться.

Шейла кивнула, вертя в пальцах бокал с шампанским.

— Спасибо.

Он откинулся на спинку кресла, довольный и уверенный в себе.

— Я знаю ее уже четыре года и всегда умел ладить с ней… Даже в минуты самого дурного настроения.

Шейла отпила еще глоток, прежде чем сказать:

— Да, но она же влюблена в тебя.

Петтерсон удивленно глянул на нее. Но когда он увидел, что она просто констатирует факт, провел рукой по своим тщательно причесанным волосам и мягко улыбнулся.

— Ну, не в прямом смысле, конечно. Но это можно сказать и так, — согласился он. — Если бы она была на двадцать лет моложе, мне надо было бы быть очень осторожным. — И он рассмеялся.

Последовала неловкая пауза, затем Шейла продолжала:

— Но ты, конечно, неотразим в отношениях с женщинами.

Петтерсон расслабился. Такая реплика из ее уст немало стоит. Он знал, что нравится женщинам. Но Шейла была первой, кто прямо сказал об этом. Он допил шампанское и натянуто улыбнулся.

— Может быть, для большинства женщин… но не для тебя.

Она глянула через его плечо на кружащиеся на площадке пары.

— Почему ты так решил?

Поигрывая вилкой, он сказал, пытаясь придать голосу равнодушный тон:

— Я чувствую, как между нами возник какой-то барьер… ты ведешь себя, словно на светском приеме.

Она смотрела на него некоторое время, затем поднялась и отодвинула кресло.

— Так мы будем танцевать?

Хотя на танцевальной площадке было очень тесно, Шейла танцевала очень хорошо. Ее тело, льнувшее к нему, возбуждало в Петтерсоне острое желание, да еще такое, которого он никогда раньше не испытывал.

Когда они вернулись к столику, их уже дожидался метрдотель.

Совершенно не интересуясь ее мнением, он заказал поистине королевский ужин, лишь вино заставило его засомневаться.

— Красное божоле, Жан… или вы можете предложить нечто получше?

— Вы настоящий профессионал, мистер Петтерсон. — Метрдотель поклонился и исчез.

— Я вижу, ты весьма опытен в делах подобного рода, — заметила Шейла.

Петтерсон довольно улыбнулся. Он впитывал лесть, как губка воду.

— Пустяки, — он взмахнул рукой. — Ты танцевала прекрасно… Я говорю это совершенно искренне.

— Ты тоже прекрасный партнер.

Последовала продолжительная пауза, затем он сказал:

— Но ты все же должна признать, что между нами существует какой-то барьер.

Она покачала головой.

— Крис… Не надо ускорять ход событий. — Она положила прохладную руку на его кисть. — У нас все еще впереди. Ведь мы не собираемся умирать. У меня такое мнение, что ты вообще не можешь ждать. А я так не могу. Надо все взвесить, проверить чувства и лишь потом сделать шаг навстречу. Пожалуйста, пойми меня.

Кровь его забурлила в жилах. Петтерсон схватил ее за руку.

— Но вдруг мы действительно умрем завтра? Такие вещи иногда случаются, жизнь выбрасывает и не такие фокусы. Вдруг, возвращаясь назад, мы столкнемся с грузовиком? Ты говоришь, что мы умрем не завтра? Но ведь мы можем умереть еще сегодня! Неужели ты не чувствуешь, в какое время мы живем? От жизни надо брать максимум возможного, и сегодня, ибо завтра уже может быть поздно.

Она мягко высвободила руку.

— Ты что, не веришь в судьбу? То, что должно случиться, обязательно случится, хотим мы этого или нет.

Петтерсон сделал нетерпеливый жест.

— Не верю я в это. Да… я верю в судьбу, но я также знаю, что от жизни надо брать все, и уже сегодня.

Официант принес заказ, и они молча ждали, пока он наливал вино в бокалы. Лишь когда он ушел и они приступили к еде, Шейла сказала:

— Я понимаю, но, пожалуйста, пойми и меня, — она улыбнулась. — Я очень нерешительная особа, Крис. Мне нужно время. — Она еще раз улыбнулась.

Впервые за все время знакомства он увидел в ее дымчато-голубых глазах нечто похожее на участие. Запах секса, исходящий от этой женщины, усилился. Сердце Петтерсона забилось сильнее, а во рту пересохло.

Глава 4

Пока миссис Морели-Джонсон играла на террасе в бридж со своими друзьями, Бромхид открыл дверь пентхауза и, пройдя вестибюлем, вошел в кабинет Шейлы. Утром, когда он усаживал в «роллс-ройс» миссис Морели-Джонсон, Шейла шепнула ему, что хочет поговорить с ним.

Шейла, как обычно, сидела за столом. Была суббота, и прошло уже шесть дней с тех пор, как она встречалась с Петтерсоном. Каждый раз, когда Петтерсон приходил в пентхауз, она под благовидным предлогом избегала встречаться с ним, разрешая Бромхиду открывать дверь.

У Бромхида, со своей стороны, тоже практически не было возможности переговорить с Шейлой, и теперь, глянув на нее, он увидел, что она чем-то обеспокоена.

— Закрой дверь, — сухо сказала она.

Закрыв дверь, он подошел к креслу, стоящему возле стола, и уселся.

— Что-то не так?

— Мы не можем дольше ждать. Твоя блестящая идея с париком и плащом лопнула, как мыльный пузырь.

Прошлой ночью, когда я возвращалась со свидания с Джеральдом, детектив, работающий в отеле, остановил меня и поинтересовался, куда это я направляюсь. Мне еще повезло. Дверь лифта была открыта. Я юркнула туда и нажала кнопку, прежде чем он успел мне помешать. Но по индикатору он, разумеется, понял, что я поднялась на девятнадцатый этаж. После того как я вошла в пентхауз, я сбросила парик и плащ и вновь вернулась к лифту. Так вот, он поднялся на девятнадцатый этаж. Детектив явно пытался отыскать меня. Ты должен уничтожить парик и плащ, Джек. Эти вещи слишком опасны.

Бромхид недовольно поморщился. Но она была права. Джо Хэндли, ночной детектив, был весьма сообразительным человеком, и не следовало об этом забывать. Бромхид знал, что на девятнадцатом этаже жили только четыре пожилые супружеские пары — люди, которые вряд ли интересуются молодыми блондинками, особенно в два часа ночи. И все же блондинка поехала именно на девятнадцатый этаж и там бесследно исчезла. Эту загадку Хэндли обязательно попытается разгадать, это уж точно.

К счастью, он приступал к своим обязанностям в 21.00 и сдавал смену в 7.00 утра, так что он вряд ли мог увидеть Шейлу без парика. Дневной детектив, Фред Лаусон, проработал в отеле много лет и был ленив и неповоротлив, но если Хэндли случайно увидит Шейлу днем, могут возникнуть неприятности, так как он может опознать в ней загадочную блондинку, которая проникла в отель в два часа ночи. Это было действительно опасно.

— У Джеральда тоже крыша поехала, — продолжала Шейла. — Он хочет видеть меня каждую ночь. Он страшно ревнует меня к Петтерсону. Сам понимаешь, ведь он ничем не занят на протяжении дня. Денег, которые я ему дала, не хватило на неделю. Мы не можем ждать дольше. Я позвоню Петтерсону и сообщу, что готова.

— Но к чему такая спешка? — хмуро спросил Бромхид. — Я же поставил акцент именно на этом моменте. Торопливость может погубить все.

— Тебе хорошо говорить. — Несмотря на стресс, Шейла внешне выглядела очень спокойной. — Тебе же не приходится развлекать ни Джеральда, ни Петтерсона… Это все легло на мои плечи. Я уверена, что полностью подчинила себе Петтерсона. К чему дольше ждать?

Бромхид заколебался, потом пожал плечами.

— Нет вопросов. Итак, завтра?

— Да, — Шейла кинула взгляд на настольные часы. — Как мне кажется, сейчас он уже дома. — Она набрала домашний телефон Петтерсона.

Последовала долгая пауза, и она уже собралась повесить трубку, когда вдруг услышала его недовольный голос:

— Да? Кто это?

— Извини, Крис. Я помешала тебе?

Бромхид удовлетворенно кивнул. Настоящий мастер своего дела, подумал он. Этот чувственный голос подействовал даже на него.

— Шейла! — голос Петтерсона совершенно изменился. — Я так надеялся услышать тебя! Ведь я не видел тебя целую неделю. — Она слышала его дыхание, взволнованное, учащенное. — Я только что вернулся с игры в гольф. Чем ты была занята все это время?

— Дела… — она помолчала, затем спросила: — Можем мы встретиться завтра?