Гадес - Рассел Эндрюс

Она мотнула головой.

— Если возникнут, со мной можно связаться в любое время. — Окружной прокурор вручил ей визитку, которую она приняла, благосклонно кивнув. — Спасибо, что нашли время встретиться, — продолжал Силвербуш. — Я понимаю, как это, должно быть, тяжело. Но смею вас заверить, мистер Уэствуд превосходно себя зарекомендовал. Работать вместе нам не доводилось, однако у меня нет оснований сомневаться в его компетентности. Надеюсь, мы можем рассчитывать на ваше с ним тесное сотрудничество в ходе расследования.

— Куда уж теснее! — ответила Эбби, первый раз за все время улыбнувшись.

Джастин постарался сдержать усмешку.

— Отлично! — завершил свою речь Силвербуш. — Сейчас я вызову кого-нибудь, чтобы вас отвезли домой.

— Нет, домой я не поеду, — отказалась Эбби.

— Да, разумеется. Я понимаю. Тогда скажите шоферу, куда вас отвезти, и вас незамедлительно доставят.

— Я, пожалуй, пройдусь, с вашего позволения. Тут недалеко, подышу воздухом.

— Как скажете. — Силвербуш повернулся к Джастину и Леоне Криль. — А с вами я хотел бы еще побеседовать.

Подождав, пока Эбби удалится, Ларри Силвербуш поставил перед Джастином вопрос ребром:

— Вы осознаете всю важность этого дела?

— Это убийство, — ответил Джастин. — Где-то около десятки по десятибалльной шкале.

— Нечего мне тут умника из себя строить! Это не просто убийство.

— Да, конечно. Это громкое дело, о котором будут трубить все газеты.

— Я про вас слышал, Уэствуд!

— Что я превосходно себя зарекомендовал?

— Слышал достаточно, не беспокойтесь.

Леона положила руку на плечо Силвербуша.

— Ларри, я не знаю, что вы там слышали, но Джей великолепно…

Он дернулся, стряхнув ее руку, и оборвал фразу.

— Может, и великолепно. Говорят, заварит кашу, не расхлебаешь.

Джастин пожал плечами, как будто его застали за кражей варенья из серванта.

— Нет в мире совершенства.

— Я не хочу ссориться, — продолжал Силвербуш. — Но зарубите себе на носу, я знаю о вас все: и достоинства, и недостатки. Я знаю, как вы работаете. Я знаю, что вам пришлось пережить и как вы заставили переживать других. Мы ведем очень важное расследование. На нас обращено пристальное внимание, через пять минут примчатся репортеры, дело будет иметь большое политическое значение…

— Для вас?

— А то! — Он обернулся к Леоне. — И для вас тоже. Вы, конечно, не мэр Нью-Йорка, госпожа Криль, но должностью наверняка дорожите не меньше. Маленький уютный городок, работа непыльная. Однако ваши сексуальные предпочтения уже сыграли вам плохую службу.

Леона хотела возразить, но Силвербуш продолжал как ни в чем не бывало:

— Мне по большому счету без разницы, с кем вы спите. Но есть избиратели, которым не все равно, поэтому вам хорошо бы реабилитироваться в их глазах и сделать все от вас зависящее, чтобы убийцу Эвана Хармона вычислили. Полиция подчиняется вам. Если дело повиснет, убийца останется безнаказанным, будете иметь бледный вид. Одно дело просто лесби, другое — лесби, которая халявит на работе. Этот номер уже не пройдет. Или я не прав?

Леона сникла и едва слышно пробормотала:

— Правы. Это крайне оскорбительно, и все же вы правы.

Силвербуш улыбнулся краешком рта, затем снова плотно сжал губы и посмотрел на Джастина.

— К вам это тоже относится, ковбой. Мы живем в мире, где правит политика, признаете вы это или нет. Вы, конечно, возомнили, что сами решаете, когда и что делать, однако придется играть по общим правилам. Может, вы прогибаетесь меньше, но… Вы пустили тут корни, у вас уютный домик. Приятелей, похоже, немного, раз, два и обчелся, но есть, да и девушки время от времени заводятся. Работу эту вы сами выбрали, хотя могли бы и чем другим заняться, я же знаю. Выходит, она вам по душе. Вам не все равно, что вы делаете, что происходит с городом и людьми, не все равно, добьетесь вы своего или нет. На этот раз мне тоже важно, чего вы добьетесь. У нас с вами одна цель — чтобы все получилось как надо, а мы жили себе припеваючи дальше. Получается, не такая уж большая между нами разница.

В отличие от Леоны Джастин не сник и не стал бормотать едва слышным шепотом.

— По вам губернаторство плачет. Ладно, а от меня что требуется?

— Сотрудничать со мной. И с моими людьми. Абсолютная согласованность. Никакой самодеятельности. Да, и от репортеров подальше держитесь!

— Еще что-нибудь?

— Ага. Не суйте свой нос куда не следует.

— Куда именно?

— Я про Г. Р. Хармона.

— С ним ведь все равно придется беседовать?

— Придется, и он может оказать неоценимую помощь. Надо только сперва выяснить, какой информацией он располагает.

— И, кроме вас, это никому не под силу?

— Совершенно верно. Тут нужен деликатный подход.

Джастин ответил не сразу, да Силвербуш и не ждал ответа. Он добивался подчинения, которое Джастин скормил ему в виде короткого «хорошо».

— Вот и хорошо.

Силвербуш, улыбаясь, встал из-за стола, всем своим видом показывая, что пора бы Джастину с Леоной и честь знать.

— Уточнение позволите? — поинтересовался Джастин.

— Разумеется.

— Вы у меня в кабинете. Так что удалиться, похоже, придется вам.

Силвербуш рассмеялся. Задорный, почти дружеский смех — и все же не совсем.

Отсмеявшись, он получил от Джастина папку с рапортом.

— Почитайте на досуге.

— Не читать надо, а дело делать!

— Что ж, — ответил Джастин, — вы начальник, вам виднее. — Он показал взглядом на папку. — Мое дело изложить известные мне факты и свои соображения.

— Хотите мои соображения? — спросил Силвербуш. — Не заиграйтесь. А то я слопаю ваши яйца на завтрак.

— Если в губернаторы не получится, можете пойти в футбольные тренеры, — посоветовал Джастин. — Умеете вы вдохновить на победу!

Силвербуш снова рассмеялся, на этот раз добродушно, и вышел, оставив мэра и начальника полиции одних.

— Обаяшка! — вздохнула Леона.

— Ты бы прочитала рапорт, пока мистер Обаяшка до него не добрался, — посоветовал Джастин.

— Ты о чем-то не доложил, Джей?

— Не докладывать надо, а дело делать! — передразнил он окружного прокурора. — Но ты все равно прочитай.

9

Офисы «Рокуорт и Уильямс» размещались на пятьдесят шестом этаже небоскреба Уорлд-файнэншл-билдинг. Через громадные окна не менее громадного вестибюля в этот ясный день видно было, казалось, всю землю до края. На востоке «нулевая отметка» — место, где до трагедии стояли башни-близнецы Всемирного торгового центра. При виде ее до сих пор бросает в дрожь. На севере почти весь Манхэттен: Трайбека, центр, Центральный парк, до самого Гарлема, можно разглядеть даже машины, ползущие в пробке по мосту Трайборо. Западная панорама включала Гудзон и значительную часть штата Нью-Джерси. А из южных окон открывался вид на синюю гладь Атлантики, статую Свободы и Эллис-Айленд. У Джастина мелькнула мысль, что человеку с острым зрением не составило бы труда разглядеть из этого вестибюля даже скалистые берега Корнуолла на британской стороне.

Он прождал уже двадцать семь минут. Еще три минуты, и терпению настанет предел. Можно было, конечно, с самого начала ввалиться в офис, размахивая удостоверением, но Джастин решил пока держаться в рамках. Однако если секретарь продержит его в приемной больше получаса, маска добродушного полицейского полетит прямиком в окно с этой верхотуры. К счастью для всех, секретарь успела в последнюю секунду и провела Джастина к одному из высших должностных лиц компании Дэниелу Френчу, которому вменили в обязанность пообщаться с полицией.

— Откровенно говоря, не знаю, чем я смогу вам помочь, — начал Френч.

Они расположились в малом конференц-зале, размерами не уступающем домику Джастина в Ист-Энд-Харборе. Френч предложил на выбор воду, холодную или комнатной температуры (Джастин отказался), и кофе (Джастин согласился). Сам Френч предпочел воду. Холодную.

— Я собираю факты, которые могут помочь нам в расследовании, — объяснил Джастин. — Нужно выяснить, кто убил Эвана Хармона, и ваши сведения могут оказаться полезными.

— До сих пор в голове не укладывается, — поежился Френч. — Кто бы мог подумать… это… это такое потрясение…

— Потому что у Эвана не было врагов?

— В нашем бизнесе враги есть у всех. Наверняка и Эвана не миновало. Нет, просто привычнее узнавать о банкротстве или сроке за растрату. Наших не убивают.

— То есть жертвой убийства может стать не каждый, — саркастически заметил Джастин.

— Не думайте, я не кисейная барышня, — начал оправдываться Френч. — Я в курсе, что людей убивают. Но я в первый раз слышу, что убили кого-то, кого я знаю. Тем более такую важную персону, как Эван.