Римская империя. Величие и падение Вечного города - Айзек Азимов

Очень скоро Нерон начал сметать со своего пути любого, кто смел противиться выполнению его воли. Он отравил Британника, развёлся со своей молодой женой, изгнал её из Рима и в конце концов расправился с ней. К 59 г. н. э. Нерон стал настолько своевольным, что не постеснялся поднять руку на собственную мать и казнил Агриппину за то, что она пыталась управлять юным императором так же, как и Клавдием до него.

Как ни странно, в действительности Нерона совершенно не интересовала верховная власть над Империей. Его сокровенной мечтой было играть на сцене. В наше время сказали бы, что он был «без ума от театра». Император писал стихи, рисовал, играл на лире, пел и декламировал трагедии. Больше всего на свете ему нравилось участвовать в публичных представлениях и получать в награду аплодисменты. К сожалению, мы не можем судить о том, насколько он преуспел в этом, потому что никаких документов не сохранилось. Известно, что при каждой возможности его награждали рукоплесканиями и призами, но потому ли, что он действительно был хорошим актером, или потому, что был императором, неизвестно. Скорее всего, вторая причина более вероятна. С другой стороны, в дальнейшем историки сенаторского толка сделали все, чтобы выставить его притязания в смешном свете, и вполне возможно, что Нерон был вовсе не таким плохим актером, каким они хотели его представить. Может быть, если бы этот молодой человек, вместо того чтобы стать императором, занялся любимым делом, то вел бы вполне достойную жизнь и даже в какой-то степени заслужил бы известность, стал бы достойным гражданином и даже, кто знает, просто хорошим человеком. Однако случилось так, что императорская власть дала Нерону возможность прославиться как одному из самых отъявленных мерзавцев, каких только знала история.

Между тем, вне зависимости от той роскошной и беспутной жизни, которую вёл Нерон в столице, дела Империи шли своим чередом. На восточных границах снова появились проблемы, связанные с притязаниями Парфии на господство над Арменией, которая давно уже служила предметом бесконечных распрей. После смерти Клавдия марионеточный правитель, посаженный на трон Римом, был убит в схватке с пограничными племенами и царь Парфии решил воспользоваться периодом смуты. Его солдаты вторглись в Армению и возвели там на трон брата парфянского правителя по имени Тиридат.

Для того чтобы исправить положение, Нерон отправил на Восток армию под командованием Гнея Домиция Корбулона. Этот полководец успешно сражался под началом Клавдия в Германии и отлично освоил военную науку. В течение трех лет он тренировал свои легионы на Востоке, а затем в 58 г. н. э. (811 г. AUC) вторгся в Армению и через год полностью оккупировал эту страну, изгнал оттуда парфян и посадил на трон очередного ставленника Империи. Если бы в дальнейшем Корбулону позволили действовать по собственному усмотрению, то парфяне больше никогда бы не посмели претендовать на соседнее государство. Однако в планы Нерона не входили чрезмерные успехи его полководцев, которых он несколько опасался, поэтому он отозвал Корбулона и заменил его гораздо менее компетентным человеком. Видимо, благодаря его действиям в 62 г. н. э. римляне в Армении потерпели сокрушительное поражение. Нерону пришлось опять отправить Корбулона туда, и вскоре ему удалось поправить дело и восстановить мир в государстве. В конечном счёте Тиридат так и остался царем Армении, но в 63 г. н. э. он отправился в Рим и принял корону непосредственно из рук Нерона, таким образом хотя бы теоретически признав свою зависимость от Римской империи.

Когда армия была занята наведением порядка на границе с Арменией, в Иудее назревал кризис. Под властью династии Иродов и римским протекторатом жители этой страны становились все беспокойнее. Благодаря тому, что все вместе и каждый в отдельности в самое ближайшее время ожидали прихода мессии, им ни в коем случае не хотелось идти на компромиссы в вопросах религии. Хотя со времен славного и успешного восстания, поднятого Маккавеями против Антиоха IV, прошло уже два столетия, воспоминания о нем были свежи. Евреи резко выступили против любых почестей, которые можно было бы воспринимать как попытки навязать им поклонение императору в качестве живого бога или воспевание любых символов Империи. Когда армия Понтия Пилата вошла в Иерусалим, неся впереди штандарты с изображением императора Тиберия, в городе поднялось ужасное волнение. Этот символ жители восприняли как своего рода идола. Прокуратор был крайне удивлён, потому что не видел ничего плохого в изображении своего вождя на боевом знамени, однако во избежание народных волнений приказал убрать эти штандарты. Он прекрасно понимал, что меньше всего императору хотелось бы, чтобы в подвластном ему городе произошло восстание по такому пустяковому поводу. К счастью, Нерону не пришло в голову повторить ошибку своего предшественника, Калигулы, и потребовать восточных почестей. Он предавался веселью и мало заботился о нуждах государства, но в то же время и не пытался менять политику, освященную веками.

Трудно отрицать, что сами иудеи во многом были повинны в том, что произошло впоследствии. Их косность и категорическое неприятие чужих точек зрения вызывали глубочайшее неодобрение остальных жителей Империи, которые без труда воспринимали идею многобожества и в общем-то были совершенно равнодушны к тому, какую религию исповедовали их соседи. То, что иудеи считали истинным только своего единого Бога и относились с омерзением к идолопоклонничеству других народов, навлекло на них всеобщую ненависть. Это неудивительно при общей веротерпимости, царившей в Древнем мире. Тогда ещё не знали всеобщего фанатизма и религиозных войн, так что точка зрения иудеев была, мягко говоря, непонятна их соседям.

Внутри Александрии, столицы Египта, второго по величине города Империи (после Рима) и самого большого грекоговорящего поселения того времени, возникла колония иудеев, своего рода государство в государстве, чьи жители совершенно не смешивались с остальными обитателями Александрии и подчинялись только своим законам. В свое время Август, которого они поддержали в решающей битве за престол Империи, даровал им особые привилегии: к примеру, позволение не участвовать в официальных религиозных обрядах, связанных с почитанием особы императора, и освобождение от военной службы. Все это только усиливало недовольство греков. Они не могли понять, почему эти привилегии даются людям, не желающим участвовать в общественной жизни государства, в то время как остальные вынуждены участвовать в чуждых им обрядах. Греки имели собственную высокую культуру, развившуюся задолго до возникновения Империи, но подчинялись общим законам, так что их оскорбляли льготы, полученные непонятными и заносчивыми чужаками.

В Александрии начали вспыхивать антисемитские восстания. В ответ на это евреи отправили депутацию к Калигуле, требуя оградить их от нападок. Одновременно греки, которые не слишком надеялись на справедливость безумного императора, направили в Рим собственных посланцев, которые должны были убедить подозрительного владыку, что отказ иудеев признать культ божественного Калигулы — это настоящее предательство.

Император, жаждавший стать настоящим божеством ещё при жизни, повелел установить свои статуи в местах поклонения, посвященных высшим богам. В большинстве областей это приказание было немедленно выполнено. Для людей, которые признавали существование множества различных высших сил одновременно, дополнительный кусок камня в храме ровно ничего не значил. Однако когда Калигула повелел установить свое изображение в иерусалимском Храме, ему было отказано. Иудеи считали непростительным кощунством поместить статую смертного человека в доме единого, истинного Бога, и готовы были умереть, но не подчиниться насилию. Наместник Сирии всячески старался оттянуть решение этого вопроса и не раз писал Калигуле о причинах неповиновения жителей Иерусалима. В своем безумии император, вполне вероятно, просто приказал бы стереть непокорный город с лица земли, но сам был убит, и в результате уничтожение Иерусалима всё же было отложено на целое поколение.

Придя к власти, Клавдий посадил на иудейский престол своего старого друга, Ирода Агриппу, дав ему позволение править по своему усмотрению. Этому человеку удалось завоевать сердца иудеев и стать достаточно популярным в народе несмотря на то, что он был родом из Идумеи (история гласит, что однажды на Пасху Ирод Агриппа разрыдался, сокрушаясь, что сам он не иудейского происхождения, и все собравшиеся тоже плакали и говорили ему: «Нет, ты иудей и брат нам»).

К сожалению, его правление было недолгим. В 44 г. н. э., после всего лишь трех лет правления, Ирод Агриппа скончался. Некоторое время после этого частью страны правил его сын, Ирод Агриппа II, но остаток снова превратился в провинцию и оказался в руках римских прокураторов.