Эрхегорд. Сумеречный город - Евгений Рудашевский

– Надо только решить, с чего начинать. Ведь вы у нас совсем недавно…

Хозяин подворья заложил руки за спину, и кушаки на его животе натянулись еще сильнее. Стал неспешно ходить по комнате. Смотрел на камшитные ковры, на просветы каменного пола и тихо говорил:

– Семь веков назад Земли Эрхегорда пустовали. По-настоящему населенным был только Юг. Там, среди песков и предгорий, прятались бедные поселения пустынных аваков, нарнаитов, дворков и других народов. Из Земель Нурволкина с краткими набегами приходили степные гулы. Заглядывали кочевники. Они поднимались по Тиоле до западных отрогов Хамаруданского хребта, достигали Дорских пустырей и там через Саарминское ущелье попадали в нынешние Лощины Эридиуса.

Наши Земли всегда были богатым, но гиблым местом. Залежи драгоценных металлов, нефрита, аренции, целебные источники, редкие породы древесины, растений – все это охраняла здешняя природа. Леса, болота, пустоши и те, кто их населял, губили самых смелых путников. Кто-то строил крепкие остроги, сопротивлялся, но потом в отчаянии, обессилев, бежал отсюда или вовсе пропадал. Здесь никогда не знаешь, где тебя ждет очередная западня. Сложно сказать… – Сольвин пожал плечами, – быть может, нерлиты правы. Быть может, разумным существам и не следовало населять наши края… Так или иначе, за семьдесят лет до рождения Эрхегорда Великого сюда с западных гор спустились переселенцы – их вел Энион Прародитель, прадед Эрхегорда.

Местные племена никогда не бывали по ту сторону западных гор. Рассказывали своим детям небылицы о пределе всех земель, скрытом за Черной сопкой и Саильскими пещерами. Говорили, что там начинается вечная мерзлота – пустыни льда и снега, которые постепенно уходят в бескрайнюю ночь. Говорили, что при движении на запад там с каждым днем все тише солнце, короче дни, а за последними застругами начинается мрак и бесконечное поле мутного льда, настолько гладкого, что по нему невозможно идти: ты просто не сможешь оттолкнуться от поверхности. А если разбежаться, прыгнуть с последней полоски наста и покатиться, то ты уже никогда не остановишься. Солнце позади совсем погаснет, тебя поглотит темнота, а ты все будешь катиться вдаль, пока тебя не сгубит холод или голод. Глупые суеверия. Но они жили в наших краях еще много лет и смолкли только в третьем веке, когда открылась Ханаитская расщелина и с западных гор спустились первые торговые караваны. Там, за Черной сопкой, начинаются Земли Ворватоила. Оттуда привел своих переселенцев Энион Прародитель, но почему он оставил дом и почему не любил о нем вспоминать, до сих пор толком неизвестно.

Вздохнув, Сольвин, опять сел в кресло. Поправил сбившийся кушак. Достал из поясной сумки ломтик ганитовой смолки, разогрел его в ладонях и бережно положил под язык. Приятно запахло сосновым лесом.

– Переселенцы пришли в теплых шкурах. В таких сейчас ходят гирвиндионцы. Они были сильны, умны, среди них было много мастеров, закаленных холодом и опасностями западных земель. Им понравились теплые, плодородные Земли Эрхегорда, тогда еще названные Зиалантиром[13]. Жестокая природа их не спугнула. Защищаясь от нее, они укрылись на горном плато Эридиуса, основали там четырнадцать селений, объединенных общим названием Вер-Гориндор. На ворватоильском наречии это означало «Новая жизнь на скале».

Тогда переселенцы и не думали управлять всеми Землями. Торговали с местными племенами и с народами Юга, боролись с ненастьями, лесными и песчаными зверьми.

Вер-Гориндор расширялся, сменял одну крепостную стену другой. Кочевники, добиравшиеся до этих мест, все чаще устремлялись к нему, а в низине, под горой, появилось несколько новых селений; они быстро признали власть Эниона Прародителя, стали выплачивать ему дань, а в ответ просили оберегать их от коварной природы с ее маргулами, летучими хвойниками, эорлитами и прочей живностью, которой в те годы было значительно больше, чем сейчас.

Но переселенцам едва удавалось защитить самих себя. Дополнительная забота была им в тягость. Тогда Энион отправил первые отряды на север – надеялся отыскать не менее щедрые, но более приветливые места. Там, где-то между Лисьим долом и Гарскими рудниками, которых тогда еще, конечно, не было, он отыскал следы древней дороги. Дороги Предшественников.

Сольвин, чуть улыбнувшись, достал кинжал из ножен. Стал медленно поворачивать гладкое лезвие, будто старался уловить в нем свое отражение. Увидеть свои глаза.

«Отчего он так боится своего гостя? Почему не позовет стражников, если уверен, что его нужно встретить оружием? Почему так рассчитывает на свой клинок и на то, что гость поначалу будет слабым?»

Гарда кинжала была украшена темными, как вечернее небо, горошинами синего гелиотропа. Подарочное оружие, едва ли бывавшее в сражениях. Да и сам хозяин подворья не выглядел опытным бойцом.

«Доводилось ли ему вообще убивать?»

– Так переселенцы узнали о Предшественниках, – говорил Сольвин, продолжая неспешно поворачивать лезвие то в одну, то в другую сторону. – Они жили здесь задолго до Эниона. В годы, когда его ворватоильские прадеды еще не построили свою первую крепость, когда еще не знали своего мастерства и только учились жить, здесь уже процветал могущественный народ.

Самым удивительным было то, что после них не осталось других следов: ни городских руин, ни остатков крепостных стен. Только дорога – расточительно широкая, будто и не дорога вовсе, а бесконечно длинная площадь из крепкого, за все эти века почти не потревоженного временем камня.

Энион решил узнать, куда ведут ее желтые, с вкраплением красных прожилок плиты, надеялся отыскать другие следы Предшественников, чтобы понять, почему они исчезли, куда подевались их города и строения.

Сделать это было непросто. Дорога часто прерывалась. Местами ее занесло земляными холмами, затянуло лесом. Она терялась среди каменных обвалов, шла по дну рек и озер.

Следопыты Эниона долго искали путь – плутали по Солончакам, в северных отрогах Хамаруданского хребта. Затем обнаружили Ардонское ущелье, через которое вышли напрямик к полям Северных Земель, к месту, где сейчас построен Онгуран.

Они гибли от диких животных, таинственных жителей чащоб, о существовании которых прежде никто не знал. Раскапывали увалы и холмы, больше похожие на старинные курганы. Теряли и находили дорогу.

Наконец переправились через быстрый Даэнгай, пробились через Вересковую долину и вышли к северным горам.

Там, в скале одного из отрогов, Энион увидел обрушенный фасад древнего города. Города Предшественников.

Подступы к нему были слишком крутые, вытесанные в камнях лестницы и серпантины давно растрескались и разрушились. К тому же ступени оказались гигантскими, будто рассчитанные на людей, чей рост втрое превышал рост обычного человека. Следопыты вынуждены были отступить. Энион тогда был на закате своей жизни. Он так и не узнал тайну Предшественников – умер на обратном пути в Вер-Гориндор.

Лишь отцу Эрхегорда Великого – Лиадору, сыну Эниона – удалось добраться до горных руин. Прошло еще десять лет, прежде чем он построил и укрепил новую дорогу в обход сыпучих стен, расщелин, выходов карной породы. Лиадор был так увлечен строительством дороги и освоением ближайших земель, что почти не бывал в престольном городе. В Вер-Гориндоре тогда, по сути, правила его жена, мать Эрхегорда – Эргеона. И делала это, быть может, не хуже своего мужа. В наследство сыну она оставила сильное государство: десяток защищенных городов, тренированную армию, способную отражать нападки южан, и несколько отрядов зачистки, обученных противостоять местной природе. Все это со временем позволило Эрхегорду надеть первый венец нашей ойгурии[14].

Пока шло строительство горной дороги, Лиадор успел основать несколько селений в Вересковой долине, перекрыл островной проход через Даэнгай крепостью Устендол – теперь это один из главных городов Северных Земель. Утвердил в тех местах свою власть и даже сделал первые вылазки в Сухтуумскую долину и к Скальным бросам.

Когда был окончен последний виток дороги, когда от укрепленной над обрывом площадки можно было без опасений перейти на нижнюю террасу города Предшественников, Лиадор отчего-то сказал: «Здесь начинается наша слава и наша погибель».

Впрочем, я уверен, эти слова – легенда, придуманная нерлитами или кем-то еще. – Сольвин усмехнулся и резко вогнал кинжал в ножны.

– Быть может, позвать стражников? – спросил я.

Хозяин подворья, увлеченный своим рассказом, на время позабыл о недавнем волнении, но теперь вновь растревожился. Не выпускал из рук ножен, часто вздыхал, бережно пощипывал переплетенные проволокой усы, тер гладко выбритый подбородок.

– Зачем? – не понял он.

– Ваш гость. Если он так опасен, можно позвать стражников.

Сольвин сглотнул. Рассеянно посмотрел на меня и неожиданно рассмеялся. На глазах у него показались слезы. Несколько мгновений спустя я уже не понимал, смеется он или, пораженный безумием, плачет.