Целый вагон невест - Дарья Калинина

«Не дождетесь!» – с торжеством подумала Аня и взялась за дверную ручку. Но дверь распахнулась, и она чуть не вылетела на улицу. За дверью стояли трое. Два крепких молодца и маленький человечек с очками на крючковатом носу. Вглядевшись в расстроенное Анино лицо, он вдруг улыбнулся и спросил:

– Анна?

– Да, – кивнула Аня.

– Как хорошо, что я успел! – просиял человечек. – Как только мне сообщили о смерти господина Вернера, я сразу же бросился сюда. Это входит в мои обязанности. Постойте, вы не должны уезжать, несмотря на то, что будут говорить эти люди.

– Вы кто? – спросила Аня, беспомощно оглядываясь на семью Вернера, в сторону которых ткнул пальцем человечек.

Родственники Вернера явно знали, с кем имеют дело, и это их ничуть не обрадовало.

– Я поверенный в делах вашего уважаемого жениха, – объяснил Ане человечек. – Господин Штольц.

Анна смутно припомнила, что Вернер и в самом деле упоминал как-то в разговоре с ней это имя.

– Вы нотариус! – догадалась она.

– Точно так, – просиял человечек. – Вы куда-то собрались, я вижу? Не торопитесь, уезжать придется кому-то другому.

– Что вы имеете в виду? – сердито осведомилась Моника. – Эта девушка больше не может здесь оставаться.

– Очень даже может, – резко возразил ей нотариус. – Отныне это ее дом, и она вольна сама решать, будет ли жить здесь или предпочтет какое-нибудь другое место.

– Ее дом?! – словно эхо повторила его слова Моника.

Обе ее дочери стояли смертельно бледные и сверлили глазами маленького господина Штольца.

– А что тут еще ее? – спросила Моника.

– Сейчас узнаете, – сказал господин Штольц, проходя в дом и деликатно оставляя двух своих помощников за порогом. – Дело в том, что вчера утром у меня в конторе господин Вернер в присутствии моем и еще двух поверенных уничтожил свое старое завещание и оформил новое. В соответствии с ним дом и две трети ценных бумаг и сбережений господина Вернера передаются его невесте – Анне.

– Это невозможно, она иностранка, – возмутилась Ева.

– Очень даже возможно, – хитро прищурился нотариус. – Вы, если не ошибаюсь, гражданство тоже сменили? Но вас это не остановило бы, завещай отец все. Но не переживайте, вам тоже достанется приличная сумма.

– Ну да, которую нужно разделить на троих, – с горечью заметила Моника.

Тут уж вскипел Том.

– Почему на троих? – закричал он. – Делить будем на четверых, Еве полагается две части, ведь она скоро родит.

– Всего через каких-нибудь восемь месяцев, – ехидно заявила Кати и обратилась к нотариусу: – А где само завещание?

– Здесь, в доме, – ответил нотариус. – Я предложил господину Вернеру оставить его у меня в сейфе, но он сказал, что хочет порадовать свою невесту, показать ей бумаги. Он решил спрятать его в доме, чтобы постоянно иметь под рукой.

– И где именно? – спросил Том.

– Этого он мне не сказал, – смущенно ответил нотариус, и в комнате повисла неловкая тишина.

Мариша сидела в поликлинике со своим малолетним племянником и прикидывала, как лучше от него избавиться – сдать в детскую комнату милиции или самой лечь в могилу. Все возможные меры утихомиривания годовалого бандита были ею уже испробованы. Она связывала его по рукам и ногам, но уже через несколько блаженных и тихих минут, когда этот непоседа занимался своим освобождением, он снова деятельно принимался изучать мир. Сегодня этот разбойник изучал предметы, испытывая их на прочность. Для этого они бросались на пол до тех пор, пока не разбивались или ломались. Марише и в голову не могло прийти, на какие мелкие кусочки можно раздолбить картофелину, если долго колотить ею об угол стола.

Мариша огляделась по сторонам, и ее затрясло. Вокруг были дети, которые шумели, галдели и носились сломя голову. Ее племянник, несмотря на юный возраст, был необыкновенно подвижен и, передвигаясь на четвереньках, не отставал от остальных сорванцов. Именно этим он сейчас и занимался, предварительно убедившись, что сломать скамейки и пеленальные столики ему пока еще не под силу. Мариша в сотый раз вернула ребенка в очередь и в сотый же раз подумала, что если кто тут и болен, то это она.

– И зачем мне понадобилось приглашать Ленку в гости? – в бессильной злобе на саму себя прошипела Мариша.

Дело в том, что неделю назад заскучавшая Мариша пригласила свою двоюродную сестру на чашку кофе, чтобы та немного развлекла ее. Сестра, неверно поняв свою задачу, зачем-то притащила с собой своего ужасного ребенка. Потом, видимо, решив, что этого совсем недостаточно, чтобы окончательно отравить Марише жизнь, сломала себе ногу, упав с табуретки, когда полезла доставать проклятый кофе. Табуретка, конечно, тоже развалилась, но такие мелочи Маришу уже не трогали. И вот теперь Мариша была вынуждена возиться сразу с двумя и с тоской вспоминала, как ей было хорошо одной.

– Идиотка несчастная, – простонала она сквозь зубы. – Подумаешь, не могла немного поскучать. Зато теперь развлечений выше крыши.

Сломанная нога не позволяла Ленке двигаться, поэтому она осталась вместе с шустрым сыночком у Мариши.

– Ты такая добрая, – твердила она Марише. – Если бы не ты, меня положили бы в больницу, а с кем остался бы Сева? Ты же знаешь, что Роман не может с ним справиться. Муж всегда так занят.

Вскоре на горизонте появился и папаша, но тут уж Мариша встала насмерть. Ей и с двумя-то было не справиться. Поэтому она заявила, что если еще тут будет околачиваться Роман – бездельник каких мало, она просто переедет жить к Ленке, а они тут пусть сами разбираются. Роман вовремя понял, что ему грозит, и теперь ограничивался телефонными разговорами. Зато звонил он часто, и Лена долго и нудно жаловалась ему, как ей плохо и как плох Сева.

– Мамочка, у вас ребенок сбежал, – сообщила Марише какая-то сердобольная бабка. – Как бы с ним чего не случилось. Беги за ним скорей.

Мариша с трудом подавила в себе желание сказать этой бабке, что если кому и придется несладко, так это тому, кто попадется на пути маленького Севки, и покорно поплелась за ним.

На взгляд Мариши, более крепкого ребенка трудно было себе представить, но его мама считала иначе. Она была уверена, что если Севу не показывать хотя бы раз в пять дней врачу, то он неизбежно подцепит какую-нибудь смертельно опасную заразу. Мариша стойко держалась три дня, но сегодня бедняга сломалась и поплелась с совершенно здоровым и очень бойким Севой в районную поликлинику. Когда она отловила Севу, поправила ему перекрутившиеся колготки и утерла несколько раз нос и слюни, подошла их очередь идти к врачу.

– На что, собственно, жалуетесь? – нетерпеливо спросила врач. С порога Марина начала объяснять, почему привела постороннего ребенка, к тому же и прописанного в другом районе.

– Ест плохо, – чтобы хоть как-то оправдать свой визит, пробормотала Мариша.

Ел Сева и правда плохо, но вовсе не потому, что съедал мало. Уплетал он за обе щеки, но при этом изрядную толику пищи размазывал по всей квартире. И Марише приходилось потом тратить драгоценное время на то, чтобы отскребать кашу, кисель и т. д. от стен, ковров, пола, мебели и часов.

– И все? – удивилась врач. – А выглядит вполне упитанным. Может, вас еще что-то тревожит?

– А еще у него бывают приступы удушья и синие пятна по всему телу, – принялась вдохновенно придумывать Мариша, наконец сообразив, что может появиться шанс положить Севу на обследование в какую-нибудь клинику.

Врач немного изменилась в лице и достала ложечку, чтобы заглянуть в горло. Сева при виде опасности заревел так, что стекла задрожали, а сам, покраснев, в самом деле начал задыхаться.

– И давно у него такие приступы? – подозрительно спросила врач, закончив прослушивать Севу. – В карте что-то ничего не отмечено.

– Уже два дня, – бойко соврала Мариша. – Боюсь, как бы он ночью вовсе не задохнулся. Хрипит, понимаете ли, просто сердце замирает. И кашляет.

– Я бы предложила вам госпитализацию, – нерешительно сказала врач. – Но вы ведь не согласитесь. А между тем у вашего ребенка…

– Я согласна, – перебила ее Мариша. – Кладите скорей. Сегодня положите?

– Если есть места, – ошарашенно проговорила врач.

Таким образом, домой Мариша вернулась в приподнятом настроении. Места в больнице нашлись, и она сразу из поликлиники отвезла ребенка прямо туда, пообещав вещи завезти позднее.

– Это всего на пару дней, – утешала она себя. – А потом вернется их бабушка и возьмет дело в свои руки.

Однако дома Маришу поджидал новый удар. Дверь ей открыл Роман и жизнерадостно сообщил, что к нему нагрянули родственники из деревни в количестве шести голов и что жить он переезжает к ней. Во всяком случае, до тех пор, пока они не уедут. Мариша тихо взвыла и проковыляла на кухню, где плюхнулась на стул у стола, заставленного пустыми кастрюлями. Как и следовало ожидать, после появления Романа от обеда, который она приготовила на три дня, ничего не осталось. Мариша нашла немного каши, не доеденной Севой, и принялась с грустью ее глотать, поражаясь между делом, как такую гадость вообще можно брать в рот.