Рейдер - Павел Астахов

– Ну и что? – осторожно поинтересовался более вдумчивый Кравчук.

Павлов кивнул в сторону Малькова:

– Кирилл Иванович – депутат городского собрания. Так что его рабочее место, то есть руководство пансионатом, останется за ним до следующих выборов. Таков закон.

Рейдеры дружно приоткрыли рты да так и замерли.

Отступные

Артем отслеживал реакцию рейдеров и быстро подтвердил свои предположения. Эти двое ничего не решали. Известные как соучастники нескольких рейдерских налетов, они определенно были на ролях исполнителей, а главное лицо так и оставалось в тени.

А тем временем рейдеры понемногу приходили в себя: принялись размахивать руками, кричать, что это лишь начало и пусть никто не надеется… что будет ответный ход… и вскоре начало кричать и размахивать руками и все больше заводящееся «отстраненное» руководство НИИ.

– А что, если поговорить об отступных? – внезапно для всех спросил Павлов.

– Что? – повернулся к нему Батраков. И тут же наступила тишина.

– Вам не удержать предприятие, – по очереди посмотрел в глаза рейдерам Артем. – И, скорее всего, вы его просто перепродадите.

Те переглянулись.

– И не потому, что у Александра Ивановича в этом городе связи, а у вас их нет, – многозначительно улыбнулся Павлов, – и даже не потому, что вы, пусть и с пакетом акций, не знаете специфики «Микроточмаша»…

И рейдеры, и бывшее руководство НИИ напряженно слушали, но куда клонит московский адвокат, не понимали ни те, ни другие.

– Просто и вам, и нам договориться об отступных удобнее. Мы возвращаем себе контроль над предприятием, а вы получаете некую сумму за выполненную работу.

Рейдеры снова переглянулись, и Павлов сразу увидел, что попал в точку. Именно «некая сумма за выполненную работу» и была их целью.

– Мы должны подумать, – сосредоточенно ответил более толковый Кравчук.

И это означало, что они обязаны сообщить о предложении хозяину рейдерской конторы.

– До вторника времени хватит? – скорее предложил, чем спросил Павлов. – Будет обидно, если эту уникальную фирму второпях и за гроши продадут чужим людям.

И по тому, как блеснули глаза стриженого Кухаркина, Павлов увидел, что его намек на куда как большую, чем планировалось перед захватом, сумму до адресата дойдет.

Второй раз Кухаркин дозвонился до Спирского, когда тот входил в свой офис на Космодамиановской.

– Петр Петрович! Адвокат предложил отступные! – выпалил Кухаркин. – Я отложил разговор на вторник.

– Ты или он? – сразу понял, в чем дело, Спирский. – Кто из вас двоих отложил разговор на вторник?

В трубке наступила пауза. Кухаркин явно смутился.

– Он… – в конце концов признал рейдер.

– Время хочет потянуть, – констатировал Спирский. – А что именно он сказал?

– Сказал, что не хочет, чтобы фирма ушла на сторону за гроши.

Спирский рассмеялся. Московский адвокат наивно пытался вскочить на подножку давно ушедшего трамвая.

«Хотя, с другой стороны… – хмыкнул Спирский. – Почему бы не использовать ситуацию?»

Ему доводилось брать «отступные» на полпути, и это всегда было намного проще, чем доводить операцию до конца. Но самой лучшей была ситуация «аукциона», когда оба «владельца» – и старый, и новый – наперебой предлагают ему свои условия.

– И еще… Петр Петрович, – напомнил о себе Кухаркин.

– Ну?

– Мы не сумеем снять Малькова так быстро, как вы хотите, – виновато сообщил Кухаркин. – Он – депутат, а этот адвокат нашел закон…

Спирский заиграл желваками. Пансионат не представлял большой ценности, но продать его было проще всего, а довесок в виде несменяемого директора-депутата ни одному покупателю не понравится. Но, что еще хуже, Мальков, как директор, мог требовать ясности в документах, а Мальков, как депутат, – жаловаться. И обе его ипостаси изрядно портили кровь.

– Возвращайтесь, – распорядился Петр Петрович, – они еще не знают, с кем связались.

В его арсенале было множество способов давления; более того, время работало скорее на него, чем на московского адвоката. Однако мысль о том, что Павлов, едва объявившись, уже начал навязывать ему свои правила, не отпускала. И это было нестерпимо.

Торг

Едва рейдеры, осознав, что с налету изгнать Малькова не выйдет, и слегка дезориентированные предложением отступных, покинули пансионат, руководители мгновенно сгрудились вокруг Артема.

– Артем Андреевич, – начал Батраков, – я не собираюсь мешать вашей работе. Но зачем вы дали понять, что стоимость НИИ выше, чем они могли предполагать? Это же увеличит сумму отступных!

– А никакого выкупа не будет, – устало ответил Павлов. – Им это не нужно. Будьте уверены, уже в начале следующей недели они оформят продажу НИИ своей дочерней фирме. А затем перепродадут его заказчику рейда – так называемому добросовестному покупателю, у которого отнять вашу фирму будет почти невозможно.

– Вы хотите, чтобы рейдеры затребовали с заказчика денег больше, чем они обговаривали раньше? – предположил финдиректор Лесин.

– Точно, – подтвердил Павлов. – Пусть торгуются, скандалят, пытаются создать «аукцион», а мы тем временем будем работать.

– И что я должен предпринять? – напряженно поинтересовался Батраков.

Артем на секунду задумался:

– У вас есть связи в налоговой?

– Конечно, – пожал плечами директор.

– Попросите их возбудить дело против вашего НИИ. И лучше подготовить бумаги за выходные, чтобы подать иск в понедельник, сразу с утра. Налоговики найдут к чему придраться, а руки рейдерам это свяжет.

– Отличная мысль! – оценил идею финдиректор Лесин.

Артем снова застучал по клавиатуре ноутбука.

– И еще… у вас неудобные акционеры есть? Жалобщики, недовольные…

– Есть один… ветеран всех фронтов, – нахмурился Батраков. – Он мне всю кровь выпил. Только в утрате потенции меня еще не обвинял…

Павлов удовлетворенно кивнул:

– Отлично. Я завтра же пришлю к нему своего помощника, пусть этот акционер подает на вас в суд.

Батраков побагровел, но, уже понимая, что все сказанное адвокатом имеет смысл, терпеливо ждал разъяснений. И Павлов разъяснил.

– Формально, чтобы доставить фирме массу неприятностей и даже арестовать некоторые бумаги, – тихо сказал он, – достаточно одной-единственной акции. И это как раз то, чего рейдеры сейчас не хотят. – Он оглядел притихших руководителей. – Ну, и поднимайте волну… в прессе, на радио. Подключайте связи, шумите, – отвлекайте внимание, одним словом.

– А вы чем будете?.. – начал, да так и не завершил вопрос Батраков.

Павлов понимающе кивнул:

– А я тем временем попробую поставить под сомнение саму правомочность захвата. Если успею, конечно.

Компромат

Петр Петрович стремительно прошел к своим компьютерщикам и первым делом взял со стола сводку. Его люди постоянно отслеживали в Интернете все сообщения о своем боссе и фирме «МАМБа», а порой и вычищали их, в том числе и с помощью конкретных финансовых бонусов.

– Что с «компроматом»? – спросил Спирский, имея в виду самый строптивый «сливной» сайт.

– Заблокировали, Петр Петрович, – не отрывая взгляда от монитора, сообщил его лучший хакер.

Спирский удовлетворенно прищурился. Он знал, что надолго блокировать сайт не получится, но порой даже два-три дня имели немалое значение.

– Петр Петрович, – окликнули его от двери, и Спирский обернулся.

Это был Толик Блинков, его зам по правовым вопросам.

– Все уже собрались. Ждут.

Спирский кивнул, аккуратно положил сводку на место и двинулся вслед. Ему предстояло провести со своими работниками «мастер-класс». О том, как бороться, с кем бороться и как вести «бизнес», основатель «МАМБы» всегда рассказывал сам, и эти наполненные жизненным опытом лекции, как правило, никто не пропускал.

Петр Петрович вошел в обитый темно-коричневыми пластиковыми панелями кабинет и ступил на такого же цвета и рисунка ламинат. Основатель не баловал сотрудников роскошным интерьером и, руководствуясь правилом «Не дорого, но чистенько», всегда выделял на очередной ремонт минимум денег.

– Здравствуйте, Петр Петрович… – нестройно загудели сотрудники.

Спирский быстро оглядел «студентов». Все работники «МАМБы», кроме занятых на «производстве», были уже здесь.

– Так, я не слышу бодрости в голосах моих верных вассалов, – бодро пошутил Петр Петрович.

Сотрудники снова загудели – уже дружнее, и Спирский, хрустнув суставами, потянулся и удовлетворенно оглядел своих работников:

– Что вам рассказать на этот раз? Или подискутируем?

Услышав предложение подискутировать, «студенты» опешили. Таким добрым их шеф бывал нечасто.