Испытатель истории. Войны и миры "попаданцев" - Константин Мзареулов

— Допустим, железо он продаст барыгам из вторчермета, — желчно закончил полковник. — Но у меня же тысячи дизелей в хорошем состоянии. Можно было передать в промышленность, фермерам продать. Так нет — жди, говорят, найдется покупатель. Тоже мне, настоящие собственники, невидимая рука рынка! Никакого понятия о рентабельности! Как можно продавать на лом работоспособную технику?!

Собеседники печально согласились, что губернатор поступает неправильно, любой базарный торговец наварил бы куда больше денег. Мозырский проговорил, понизив голос:

— Ходят слухи, будто губернатору следующий срок не светит.

— Президент собирается предложить другую кандидатуру, — подтвердил Вадим. — Вот и ворует Шевелев на прощание все, что под руку попадает.

— Новый губернатор в лучшем случае появится месяца через два, за это время Анатолий Феликсович пол-области продаст, — злобно сказал Ходынцев и пристально посмотрел на старшего лейтенанта: — Слушай, чекист, не ты ли теперь курируешь мое хозяйство?

— Так точно. Пока ваш особист в отпуске, возложено на меня.

— Тогда закругляйся, погутарить надо.

Ни полковник, ни старший лейтенант ничего покупать не собирались, поэтому через пару минут они сидели в сквере, выбрав скамейку в безлюдной аллее. Ходынцев напомнил, что кроме железа на базе скопилось огромное количество секретной документации к новейшему оружию. Все это добро надлежало уничтожить под контролем комиссии, в которую войдут начальник штаба части, офицеры из округа, представители ФСБ, а также специальные инспекторы Центрального командования НАТО. Мастеровые уже сварганили большую печь-крематорий, где можно спалить в один присест до центнера особо важных военно-государственных секретов. Ждали только Северо-Атлантических контролеров…

Однако, по словам Ходынцева, накануне к нему заглянул помощник губернатора некто Доку Мириев и намекнул: дескать, можно выгодно продать и железо, и некоторые бумаги. В частности, коммерсанта интересовали системы активной защиты танков, ночные прицелы и чертежи электронной начинки некоторых систем вооружения.

Охваченный оцепенением Вадим натужно переваривал информацию. Доку Мириев был двоюродным то ли братом, то ли племянником Алибека Хансолтанова, главаря северокавказской преступной группировки. За этой бандой, промышлявшей наркотой, живым товаром, общепитом и рэкетом, уже который месяц охотился Ромка Стрельченко из УБОП. Охотился безуспешно, потому как Хансолтанова прикрывали многие менты и благоволил сам губернатор, чей сынок давно и капитально сидел на героиновой игле.

— Я не могу действовать открыто, — тихо сказал Вадим. — Сами знаете, начальник управления — ближайший корефан губернатора. Вы пока поторгуйтесь, набивайте цену, потяните дня два-три. Попробуем организовать ловушку для гадов.

На службу он вернулся с опозданием, но тем и хороша оперативная работа — всегда можно набрехать: мол, встречался с агентурой, а мобильник выключал, чтобы не отвлекали.

Весело напевая, он пробежал через проходную, но потом вернулся к бюро пропусков, где незнакомый солидный мужик в костюме, наклонившись к зарешеченному окошку, перешептывался с дядей Лешей. Вадим увидел, как отставник передает посетителю покрытые машинописным текстом листки — компьютерную печать дядя Леша так и не освоил — и говорит негромко:

— Ждал вас, поэтому досье составил. И вот в папке газетные вырезки с подтверждениями. Ведь про ту инструкцию никто, кроме меня, не знает, собственноручно сжег в августе девяносто первого. И в Москве документы уничтожены, так что вас никто не ждет.

«Надо же, до чего свободный рынок довел, — равнодушно подумал Вадим. — Сам несгибаемый большевик Алябьев для частного бизнеса досье составляет…»

— Дядя Леша, меня никто не спрашивал? — поинтересовался старший лейтенант.

— Лично тебя не спрашивали, но предупреждали, что в половине пятого начальник ваш отдел собирает для вздрючки… — выглянув из окошка, дядя Леша сказал посетителю: — Вот, рекомендую, Вадим Лаптев, наш книголюб…

— Слышал, — неожиданно сообщил мужик в костюме, разглядывая оперативника с непонятным интересом. — Не вы ли, молодой человек, писали дипломную работу о партизанском движении в области?

— Писал и защитил…

— Вот и хорошо, — сказал странный посетитель, не объяснив, что он увидел хорошего в банальном факте дипломной защиты. — Значит, у вас есть фотографии партизанских командиров?

— Не существует в природе, — признался Вадим. — Может быть, в лубянских архивах, но кто ж туда пустит студента из областного универа… Даже у нас в управлении не осталось их портретов — ни Савонькова, ни Асрияна, ни Мальцева.

— Я же говорил, Егор Сте… Сергеевич, — вставил дядя Леша.

Видимо, сбитый с толку перечислением партизанских командиров, старик едва не назвал посетителя, как того самого Мальцева — Егором Степановичем. Вадим попытался спрятать усмешку. Между тем Егор Сергеевич продолжил:

— Просветите провинциала, можно ли в городском книготорге найти научную книгу о путешествиях во времени.

— Насколько я знаю, наука тут бессильна, — Вадим улыбнулся. — Научно-фантастическая литература на эту тему должна быть в больших количествах.

— Очень интересно. — Провинциал явно был обрадован. — А вам не встречались такие сюжеты… кто-то из прошлого проникает в будущее, узнает что-то важное и… как бы сказать… предотвращает какие-то события.

— По-моему, такого не было, — Вадим не увлекался фантастикой, поэтому не мог сказать наверняка. — Обычно бывает наоборот: люди из будущего попадают в прошлое, чтобы изменить свое настоящее.

Посетитель растерянно посмотрел на дядю Лешу, но тот лишь развел руками. Гость из глубинки явно был в замешательстве. Сжалившись, Вадим предложил встретиться завтра в три возле книжного на Театральной площади. Суббота после перерыва — время новинок и чудес.

Начальник областного управления генерал-майор Борис Герасимов, успев надраться в обеденную отлучку, пребывал в плывущем состоянии. Периодически теряя путеводную нить и постоянно заглядывая в присланный с Лубянки директивный документ, босс потребовал усилить борьбу с экстремизмом и взять под колпак агитаторов, призывающих к забастовкам из-за невыплат зарплаты, несоблюдения правил техники безопасности на производстве и по другим надуманным причинам.

В качестве примера подрывной деятельности генерал привел регулярно возникающие на стенах домов экстремистские призывы вроде «Смерть пентам-убийцам», «Остановить пентовской беспредел» или «Проснитесь, люди, мафия наступает». Как известно, продолжал начальник, экстремисты распускают лживые слухи, будто наша доблестная полиция поражена коррупцией, а также избивает и убивает мирных граждан. С подобными проявлениями пережитков тоталитаризма было велено бороться в первую очередь.

Затем, попив ледяной газировки, Герасимов напомнил, что в пригороде действует маньяк-насильник, убивающий жертв особо извращенными способами.

— Полиция уже троих случайных прохожих замела, только нападения все равно продолжаются, — вставил майор Устинцев. — Вчера замначальника угро намекал поработать вместе.

— Гони его подальше! — рассвирепел генерал. — Каждый будет свое дело поделывать.

Раздав еще некоторое число бесценных руководящих указаний, Герасимов отпустил офицеров. Единственным исключением оказался Вадим, услыхавший уже в дверях бессмертную фразу группенфюрера Генриха Мюллера.

— А вас, Лаптев, я попрошу задержаться, — потребовал генерал и, не предложив сесть, свирепо рявкнул: — Что, сопляк, упустил ситуацию в Юбилейном? Для чего тебя, бездельника, сюда прислали? Не умеешь работать — иди в университет взятки со студентов вытряхать…

По своим политическим убеждениям, Герасимов, подобно губернатору, был сторонником особо правых партий, поэтому давно продался оргпреступности, получая долю сразу с трех главных группировок. Вадима генерал невзлюбил с первого дня, подозревая, что Москва могла прислать выпускника Академии с тайным заданием присматривать за руководством области, включая управление ФСБ. К тому же Вадим не скрывал взглядов, которые не приветствовались романовской элитой.

— Не понимаю, о чем вы, товарищ генерал, — ответил старший лейтенант согласно уставу.

От обращения «товарищ» начальника перекосило, и он прошипел:

— Даже вы должны понимать, как важно уничтожить боевую технику в соответствии с межправительственными соглашениями. Под руководством господина Шевелева подготовлен план отправки ржавого железа на переплавку. И вот я буквально за десять минут перед совещанием узнаю, что к старому реакционеру полковнику Ходынцеву приехали какие-то загадочные личности на антикварном автомобиле. — Он заорал, выдыхая перегар: — Не позволю вам за моей спиной крутить интриги! Вшей кормить будете в камере для педиков!