Поп Гапон и японские винтовки. 15 поразительных историй времен дореволюционной России - Андрей Аксёнов

Более того, в некоторых деревнях было принято начинать заниматься сексом сразу после того, как будущие родственники сговорились.

Само собой разумеется, после свадьбы секс грехом не был, но не всегда! Крестьяне очень серьезно относились к постам. Поскольку презервативов они не знали, это можно легко проследить по демографической статистике. Если у кого-то рождался ребенок в первой половине декабря, родителя иронически называли «постником», подразумевая, что зачатие произошло в Великий пост. Священник мог укорять такого отца за невоздержанность, а сами крестьяне суеверно опасались, что ребенок вырастет разбойником или больным.

Но самой серьезной угрозой для традиционной семьи в начале XX века были отхожие промыслы. Как было сказано ранее, многие крестьяне, и мужчины, и женщины, не жили круглый год в деревне, отправлялись в город наниматься на завод или на стройку, уходили на чужие угодья заработать денег. Молодой муж сразу после свадьбы мог уехать на заработки и появляться в семье два раза в год, а жена жила без него в деревне.

Еще крестьянина могли забрать в солдаты. Служба в армии была призывной, но призывали не всех и служили по пять лет. Молодые жены солдат оставались в деревне, и, по свидетельствам современников, на их связи с посторонними обращали мало внимания. Даже дети, рожденные солдатками не от мужей, пользовались такими же правами, как и законные. Вспоминается известная картина Николая Касаткина с выразительным названием «Кто?». На ней изображен солдат, вернувшийся из армии к жене, а та обнимает одной рукой маленького ребенка, очевидно незаконного.

Николай Алексеевич Касаткин. «Кто?» (1897)

При чтении некоторых воспоминаний складывается впечатление о доступности русской бабы. А. Н. Энгельгардт в своих знаменитых «Письмах из деревни» замечал, что нравы деревенских баб и девок до невероятности просты: «Деньги, какой-нибудь платок при известных обстоятельствах, лишь бы никто не знал, лишь бы все было шито-крыто».

Но изменами не заканчивалось. Некоторые крестьяне могли, выпив с почетными гостями, предлагать им и солдаток, и своих жен, невесток и даже сестер. За это иногда даже брали деньги.

По свидетельствам из Орловской губернии, бедные крестьяне без смущения посылали своих жен к приказчику или богачу за деньгами на табак или на хлеб, заставляя расплачиваться своим телом. Конечно, это было не повсеместно, но достаточно для того, чтобы не вызывать удивления, как вызывает у нас.

Но самое поразительное явление в крестьянской среде было распространено настолько, что даже получило отдельное название – снохачество. Например, юрист В. Д. Набоков писал: «Нигде, кажется, кроме России, нет, по крайней мере, того, чтобы один вид кровосмешения приобрел характер почти нормального бытового явления, получив соответствующее техническое название – снохачество».

Снохачество упоминается и в романе Тургенева «Отцы и дети»:

«Холодная усмешка скривила губы Базарова.

– Ну, насчет общины, – промолвил он, – поговорите лучше с вашим братцем. Он теперь, кажется, изведал на деле, что такое община, круговая порука, трезвость и тому подобные штучки.

– Семья, наконец, семья, так, как она существует у наших крестьян! – закричал Павел Петрович.

– И этот вопрос, я полагаю, лучше для вас же самих не разбирать в подробности. Вы, чай, слыхали о снохачах?»

Так что же это такое – снохачество? Это половые отношения свекра с невесткой или невестками. Конечно, это осуждалось, но крестьяне были снисходительны к этой форме инцеста. Более того, иногда о снохаче говорили с сочувствием: «Сноху любит. Ён с ней живет как с женой, понравилась ему».

Иногда склонные к снохачеству мужики могли даже специально женить 12–13-летних сыновей на девушках 16–17 лет и потом пользоваться неопытностью мальчиков. Одной из важнейших причин снохачества были как раз отхожие промыслы: иногда сына, не прожившего с молодой женой и году, отец отправлял работать в дальние места, а жена оставалась одна под слабым контролем свекрови. Из той же Орловской губернии писали: «Снохачество здесь распространено потому, что мужья уходят на заработки, видятся с женами только два раза в год, свекор же остается дома и распоряжается ими по своему усмотрению».

Пользуясь отсутствием сына, а иногда и в его присутствии свекор принуждал сноху к связи. Семьи были патриархальные, мнение главы семьи учитывали все. В ход шли любые средства: уговоры, подарки, посулы легкой работы, принуждение, побои. Волостные суды обычно устранялись от разбора таких дел.

Вот типичное свидетельство:

«Богатый крестьянин Семин, 46 лет, имея болезненную жену, услал двух своих сыновей на "шахты", сам остался с двумя невестками. Начал он подбиваться к жене старшего сына Григория, а так как крестьянские женщины очень слабы к нарядам и имеют пристрастие к спиртным напиткам, то понятно, что свекор вскорости сошелся с невесткой. Далее он начал "лабуниться" к младшей. Долго она не сдавалась, но вследствие притеснения и подарков – согласилась. Младшая невестка, заметив "амуры" свекра со старшей, привела свекровь в сарай во время их соития. Кончилось дело тем, что старухе муж купил синий кубовый сарафан, а невесткам подарил по платку».

Разнообразие сексуальных связей между родственниками не ограничивалось снохачеством. В орловском селе Коневки было распространено сожительство между деверем и невесткой. Иногда младшие братья долго не женились, потому что сожительствовали с женами старших братьев. Те обычно смотрели на кровосмешение сквозь пальцы, да и односельчане не особенно удивлялись – по крайней мере, никто никого не наказывал.

Вопросы брака и развода в Российской империи считались религиозными: гражданский брак не имел юридической силы. Конечно, государство регулировало это: например, установило минимальный возраст вступления в брак (18 лет для мужчин, 16 – для женщин).

Помимо подобной экзотики, необходимо вспомнить про многоженство – легальное и нелегальное. Да, в Российской империи можно было легально иметь несколько жен, и для этого требовалось всего лишь быть мусульманином. Поскольку вопросы гражданского состояния были делом церковным, а не государственным, совершались эти обряды по религиозным правилам. Если религия признавала многоженство, то и государство его дозволяло. Поэтому и в Казанской и Уфимской губерниях, и на Кавказе, и в Туркестане были семьи с одним мужем и несколькими женами.

Однако ислам требует от мужа, чтобы он мог обеспечивать равное благосостояние всем своим женам. Поэтому многоженство не было широко распространено. В Казанской губернии было скорее некоторое количество двоеженцев, причем часто один из братьев брал в жены вдову другого. В Туркестане, как показывает статистика, было всего от 2 до 5 % мужей с несколькими женами. Про обычаи на Кавказе писали, например, вот что:

«Хотя закон магометанский и разрешает иметь нескольких жен, но многоженство не в ходу у горских татар и по следующим причинам: трудно отыскать и одну жену; большие издержки разорительны и для одной свадьбы, тяжело прокормить и одну небольшую семью, главное же – "предки наши не знали этого обычая", т. е. многоженства».

Но я не случайно упомянул про нелегальное многоженство: оно встречалось и среди русских православных крестьян, причем в северных областях это тоже было не то чтобы общепринято, но удивления не вызывало.

Например, в Каргополье полевые экспедиции отмечали полное равнодушие местных жителей при обсуждении случаев многоженства – причем, конечно, речь не шла о случаях, когда мужик заводил любовницу. Речь шла именно о женах, которые живут вместе в одном доме и одним хозяйством. Обычно вторую жену брали, когда первая не могла родить ребенка. Например: «Первая жена она уж заболела тожо дак. Дак она как худа стала, умирать, он взял другую дак»; «…У него было много скотины. Две лошади было, две коровы было. Этих, два теленка, да одна там не справляласи, старовата стала, а он-то еще дебелый. Вот он на второй женился»; «Дядя, вот он был жонат на одной, а потом привел к ей другую жену. Та уже постарше стала, помоложе навязалась просто».

По-разному была устроена и сексуальная жизнь в семье. Иногда определялась очередь, иногда обязанности распределялись: эта жена – по скоту, эта – шьет и готовит, а с этой муж спит (любопытно, что секс воспринимался как одна из домашних обязанностей). Надо добавить, что женщины далеко не всегда стремились к половой жизни. Бабы