На грани войны - Кайла Стоун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стояла лучшая из мичиганских зим. Февральское солнце светит, снег искрится, хрустящий воздух бодрит, но освежает.
На деревьях щебетали птицы. Несколько белок гонялись друг за другом в подлеске.
Долго такая погода не продлится, но это не имело значения. Ханна наслаждалась каждым днем, каждым мгновением и радовалась всему чему только могла.
Она протянула Майло свою больную руку, и он взял ее, крепко обхватив скрюченные пальцы в перчатках. Она держала правую руку свободной, чтобы быстро дотянуться до заряженного «Ругера» 45-го калибра в кармане.
Сиси дала ей этот пистолет перед смертью от рук Пайка. Надежное оружие. А еще он служил ежедневным напоминанием о доброте незнакомцев. Какими бы уродливыми ни становились многие вещи, в мире есть место доброте. Сиси служила тому доказательством.
Под курткой Ханна носила пояс в западном стиле с толстой серебряной пряжкой размером больше ее кулака. Лиам где-то раздобыл его — возможно, у Бишопа. Он проделал в коже новые отверстия раскаленным гвоздем, чтобы ремень облегал ее тонкую талию.
Лиам показал ей, как пользоваться пряжкой, чтобы спускать затвор одной рукой. В следующий раз, когда она окажется в опасной ситуации, ей не нужно будет беспокоиться о том, чтобы найти столешницу или острый край для упора.
Она также практиковалась в стрельбе. Патроны стали ценным товаром, который они не могли позволить себе тратить впустую, поэтому Лиам обучал ее стрельбе из пневматического оружия и травматических пистолетов, которые они позаимствовали у Перес.
Покалеченная рука не мешала Ханне делать то, что имело значение. Она никогда не станет снайпером, но Ханна училась защищать себя и свою семью.
При виде дома Розамонд Синклер в конце тупика у нее перехватило дыхание. Ханна видела эту женщину всего два раза с тех пор, как вернулась домой.
Два фальшивых солдата, как любила называть их Квинн, круглосуточно дежурили у дома суперинтенданта. Другие постоянно входили и выходили из ее офиса.
Когда они вышли с подъездной дорожки и повернули направо к главной дороге, Ханна почувствовала их агрессивные взгляды, как колючки на шее.
Она прибавила шагу и стала задавать Майло вопросы о супергеройских фильмах, которые пропустила. Он с энтузиазмом, хотя и долго, рассказывал о лучшем фильме «Мстители» и о своих любимых битвах супергероев.
Призрак рысил впереди них, зарываясь мордой в каждый сугроб и фыркая от удовольствия. Он никогда не уходил далеко вперед, всегда оставаясь рядом с Ханной и детьми.
К ним приближались два снегохода, их двигатели натужно гудели, лыжи выплевывали снег. Водители повернули головы в шлемах, чтобы посмотреть на них, когда проезжали мимо.
Призрак напрягся и низко зарычал.
Движение в деревьях справа привлекло внимание Ханны. Опять ненастоящие солдаты. Они что-то строили. Звук молотков эхом отдавался в тишине.
— Это дом на дереве? — спросил Майло.
— Я так не думаю. — Она не знала названия, но это была приподнятая платформа, какие используют охотники или снайперы.
— Я хочу домик на дереве. Папа сказал, что построит мне его, но он всегда слишком занят. Спорим, мы сможем сделать его сами. Ты и я вместе. У нас получится.
Ханна оценила его пыл — и непоколебимую веру в то, что она сможет сделать все, что задумает, с деформированной рукой или нет. Большинство людей недооценивали ее.
— Когда вернемся домой, почему бы тебе не составить план? Нарисуй его в своем блокноте. Я уложу Шарлотту спать, приготовлю обед, а потом мы посмотрим.
Его глаза заблестели.
— Ты серьезно?
— Конечно. Но древесины может не хватить, — предупредила она сына. — Людям нужен каждый кусок для дров.
— Мы что-нибудь придумаем.
Они свернули налево на дорогу, которая огибала «Винтер Хейвен». Справа замерзшая река извивалась между скоплениями голых деревьев и массивных домов.
«Винтер Хейвен» располагался вдоль самого широкого участка реки Фолл-Крик. Он имел форму овала, и от главной дороги отходило несколько тупиков.
Две матери пили из дымящихся кружек, сидя на крыльце, пока их дети играли во дворе. Смех и радостные крики эхом отдавались в воздухе.
Дальше по улице Ханна увидела еще нескольких детей, лепивших снеговика. Пожилая женщина и молодая девушка шли по противоположной стороне дороги, держась за руки.
Кроме Дэррила Виггинса и Ноа, ополченцы выгнали большинство жителей Фолл-Крика из «Винтер Хейвена». Теперь здесь остались только семьи ополченцев.
— Можно мне поиграть с ними? — спросил Майло.
Ханна притянула сына ближе.
— Нет, Майло. Я не думаю, что это хорошая идея.
Ополченцы встречались повсюду, бряцая оружием. Несколько человек собрались у дома на углу. Еще несколько проехали мимо на снегоходах — очередной патруль.
Два ополченца стояли у задней части припаркованного грузовика и разгружали тюки с проволокой, большие катушки которой оканчивались острыми зазубринами. Они смотрели на Ханну с подозрением.
Ее не покидала тревога. Они готовились к чему-то — к чему-то большему, чем защита.
Призрак перестал играть в снегу. Он поскакал к Ханне с противоположной стороны и остался рядом, в полной боевой готовности, с поднятым загривком.
Ему не нравилось присутствие ополченцев больше, чем ей.
— Эй, ты! — раздался позади них громкий мужской голос. — Стоять на месте!
Глава 10
Ханна
День сорок второй
Мужчина в серой камуфляжной форме шел к ним с наглой развязностью. На нем был защитный жилет, полный патронташ, и AR-15. Узкое, лошадиное лицо с румяной кожей искривила уродливая усмешка.
Ханна напряглась. Призрак пронесся перед ней и Майло, рыча на приближающегося человека.
Липовый солдат остановился на другой стороне дороги и жестом указал на Призрака стволом своего оружия.
— Что это, черт возьми, такое?
— Собака, — ответила Ханна.
— Ты должна держать эту тварь на поводке. И в наморднике.
— Ему не нужен ни поводок, ни намордник.
Ополченец ухмыльнулся.
— А я говорю, что нужны.
— Он никому не мешает.
— Он напрягает меня.
— Может быть, это заслужено! — вмешался Майло.
Ополченец сузил глаза.
— Похоже, твоему ребенку тоже нужен намордник.
Пульс Ханны участился. Она крепко сжала свои деформированные пальцы на руке Майло. Это причиняло боль, но она не отпускала ее.
— Я так не думаю.
Ополченец сделал шаг к ним, оскалившись.
Призрак предупреждающе рыкнул.
На лице солдата промелькнула тревога, сменившаяся выражением чистой ненависти.
— Это животное нужно усыпить.
Ханна вздрогнула.
— Мы просто гуляем. И собираемся продолжать прогулку. Будем благодарны, если вы не будете лезть не в свое дело.
— Любое дело здесь — это наше дело.
Ханна напряглась. Ее дыхание сбилось в горле, ладони стали влажными в перчатках, но голос звучал
