Сталин, Гитлер и мы - Владимир Николаев

Наконец, еще одно примечательное свидетельство, оно принадлежит меньшевику Н. Суханову, который считал Троцкого наравне с Лениным ответственными за «крах России», «великую смуту» и «крушение демократических надежд». Суханов писал: «Кому же не ясно, что перед нами нет никакой „советской“ власти, а есть диктатура почтенных граждан Ленина и Троцкого и что диктатура эта опирается на штыки обманутых ими солдат и вооруженных рабочих, которым выданы неоплатные векселя на сказочные, но не существующие в природе богатства». Как видите, снова ни слова о Сталине.

В апреле 1922 года на Пленуме ЦК партии среди прочих очередных постановлений было решено ввести должность генерального секретаря. Подразумевалось, что это будет высшая техническая должность в партийном руководстве, что ее обладатель возглавит никак не партию, а наведение в ее центральном аппарате элементарного порядка. Сталин же сумел использовать этот пост, порученный ему, в борьбе за личную власть. Ему, конечно, крупно повезло, что в то время Ленин тяжко заболел и фактически отошел от дел. Но даже и в той ситуации окружению Ленина и в страшном сне не могло привидеться, что Сталин скоро займет его место. А Сталин сумел доказать, что тот, у кого в руках партийный аппарат, может в тоталитарном государстве добиться всего. Точно так же действовал и Гитлер, он с не меньшим успехом подтвердил верность этой аксиомы. Причем ему при этом было легче, чем Сталину, у него не было могучих политических соперников, какие были у Сталина. Но они увлеклись борьбой друг с другом за ленинский трон и не заметили, как пропустили вперед Сталина.

Незадолго до этого печального исхода смертельно больной Ленин в один из моментов просветления собрался было сместить зарвавшегося Сталина с поста генерального секретаря, но не успел. Есть историки и современники тех событий, которые считают, что Сталин приложил руку к смерти Ленина. Так, Троцкий в своих мемуарах заметил, что только «болезнь помешала Ленину политически разгромить Сталина». Еще Троцкий писал: «Если Сталин убил всех соратников Ленина, то почему не мог отравить и самого вождя».

Уже на исходе нашего века обнаружились документы, по которым можно предположить, что Сталин действительно был причастен к смерти Ленина. Один из старейших соратников Ильича, Н. Валентинов, оставил воспоминания, в которых, в частности, говорится о последнем, роковом ударе, окончательно свалившем больного Ленина. Это случилось в 1923 году. Крупская вспоминала: «С июля 1923 года пошло выздоровление, явилась возможность не только сидеть, но и ходить, опираясь на палку. Речь начала возвращаться именно в октябре». Такое улучшение здоровья вождя было неожиданным для всех, включая его самого. И как он на это отреагировал? Никого не предупредив, он поспешил на машине в Москву, в Кремль. Н. Валентинов пишет, со слов сестры Ленина, М. И. Ульяновой, сопровождавшей Ильича в той поездке: «Всю дорогу из Горок Ленин погонял шофера, чего прежде никогда не делал… Пройдя в свой кабинет в Совнаркоме, Ленин потом прошел в свою квартиру. И долго искал там какую-то вещь. И не нашел. Ленин пришел от этого в сильнейшее раздражение, у него начались конвульсии. По приезде Мария Ульянова рассказала об этом доктору. После чего доктора вызвали Крупскую, которая заявила: „Я не хочу, чтобы разнесся слух, будто какие-то письма и документы у него украдены. Такой слух может принести только большие неприятности. Я прошу вас забыть все, что говорила Мария Ильинична…“»

Ленин искал документы, связанные со снятием Сталина с его поста, в частности полный текст своего завещания, в котором он давал должную оценку Сталину, предрекавшую его отставку с поста генерального секретаря. Но Сталин опередил его! Выкрал те бумаги, что было совершенно в его стиле. Ленин этого перенести не мог и окончательно свалился в постель, стал вообще недееспособным. Крупская потому и не хотела пока раздувать скандал, потому что боялась за жизнь Ильича. Если все так и было на самом деле, то можно сказать, что Сталин помог Ленину уйти в мир иной. Во всяком случае, такая версия высказана в нашей прессе, и фантазией она не выглядит. Бывший помощник Сталина, Бажанов, вспоминал о том, как Сталин реагировал на смерть Ленина: «Сталин был радостно возбужден. Никогда я не видел его в таком приподнятом настроении, как в те дни после кончины Ленина».

Среди большевиков главной драматургической пружиной всегда являлась борьба за власть. Не Сталин это придумал. На поверхности она, как правило, прикрывалась видимостью идейных противоречий, но когда дело доходило до того, кто над кем возьмет верх (для большевиков, например, это всегда был вопрос жизни и смерти, у них власть никогда не переходила от лидера к лидеру тихо-мирно, по определенному закону), налицо оставался только инстинкт выживания, самосохранения. Так, Ленин, проигрывая в идейной борьбе эсерам, безжалостно и вероломно уничтожил их, украв при этом их лозунги. Точно так же Сталин по-бандитски покончил с Троцким. Наверное, для Сталина это была самая роковая веха в бесконечном перечне его кровавых преступлений.

«И Троцкий, и Сталин, — отмечал советский историк Д. Волкогонов, — были личными антиподами, но оба остались типичными большевиками». Говоря же о бескомпромиссном конфликте между ними, Волкогонов подчеркивает: «Нельзя забывать, что одной из главных причин борьбы явились не столько общеидеологические вопросы большевизма, сколько глубочайшая личная неприязнь друг к другу».

Это верно, так оно и было. Раз и навсегда заклеймив Сталина как «наиболее выдающуюся посредственность нашей партии», Троцкий неоднократно отзывался о нем вот в таком духе: «Политический кругозор его крайне узок. Теоретический уровень столь же примитивен. Его компилятивная книжка „Основы ленинизма“, в которой он пытался отдать дань теоретическим традициям партии, кишит ученическими ошибками… По складу ума это упорный эмпирик, лишенный творческого воображения… Его отношение к фактам и людям отличается исключительной бесцеремонностью. Он никогда не затрудняется назвать белым то, что вчера называл черным. Сталинизм — это прежде всего автоматическая работа аппарата».

Надо сказать, что Троцкий отличался высокомерием, что в конфликте со Сталиным сыграло немалую роль: он слишком долго не хотел считаться с возросшим могуществом Сталина, как бы не замечал его, был уверен, что место второго после Ленина главного большевика является его личным наследством. Когда Троцкий спохватился, было уже поздно. Сразу же после Октябрьский революции Сталин предусмотрительно начал обкладывать Троцкого, как опытный егерь волка во время охоты. С каждым годом Сталин все больше и больше походил на маньяка, обуреваемого ненавистью к Троцкому. К тому же последний после высылки из СССР развернул активную деятельность по разоблачению Сталина.

Сталин бросил на физическое уничтожение своего главного врага неисчислимые средства и самых изощренных агентов с Лубянки. Кроме того, организовал настоящую охоту за всеми его родственниками и сторонниками, которые безжалостно уничтожались как в нашей стране, так и за рубежом. Убийство Троцкого стало вполне закономерным завершением его полной драматизма жизни: он был затравлен и уничтожен карательными органами того самого режима, который он создал вместе с Лениным. Троцкий оказался последним (и самым главным!) из длинной плеяды руководящих большевиков, с которыми жестоко разделался Сталин. После этого он уже уверенно занялся обожествлением собственной персоны.

На пути, по которому Сталин шел наверх, нельзя не отметить еще и то, что он всегда называл себя учеником Ленина. Многие до сих пор полагают, что на самом деле это был всего лишь демагогический лозунг, но они ошибаются: в самом главном, в жестокой сущности большевизма, в его бесчеловечности Сталин действительно был продолжателем Ильича. Начнем с главного. В ноябре 1920 года Ленин публикует в журнале «Коммунистический Интернационал» свою статью «К истории вопроса о диктатуре». Как известно, этот вопрос о диктатуре пролетариата — ключевой в ленинской теории о революции и построении нового общества. Вот что утверждал Ленин в этой статье: «Диктатура означает — примите это раз и навсегда к сведению — неограниченную, опирающуюся на силу, а не закон, власть». «Неограниченная, внезаконная, опирающаяся на силу, в самом прямом смысле этого слова власть — это и есть диктатура». «Научное понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть».

Нет, это не просто политическая риторика! О том, как должна действовать эта ленинская диктатура пролетариата на практике, сам ее теоретик объявляет на XI съезде партии: «За публичное доказательство меньшевизма наши революционные суды должны расстреливать, а иначе это не наши суды, а бог знает что такое!»