Рай милостью Божией. Обретение - Бетти Лаймен-Рисивер

Когда она вернулась, у нее зуб на зуб не попадал — она ведь даже не надела обувь… Китти налила воды в горшок для отмокания тушек после освежевания, потом постояла несколько минут перед камином, чтобы согреться… вооружившись острым ножом, начала свежевать тушки и вычищать внутренности.

Она слышала, как за ее спиной ходит Каллен — вероятно, поглядывая на Майкла: он всегда наклонялся над сыном и клал руку на его теплое тельце… Она слышала мягкую поступь его мокасин. Каллен подошел к ней вплотную, но Китти упрямо отворачивалась от него.

— От тебя так вкусно пахнет… — прошептал он.

Он обнял ее, но Китти, протестуя, напряглась всем телом. Каллен резко развернул ее к себе, в глазах его сквозил немой вопрос. Ей хотелось все выложить ему в это мгновение, спросить, правда ли то, что говорят о нем… но она испугалась ответа.

— Как давно мы не были вместе, девочка моя… — застонал он.

Развязав тесемки фартука, он отбросил его в сторону, поднял ее на руки и отнес на кровать, целуя в губы, в шею, прикасаясь к ее полным грудям… Как только он накрыл ее своим телом, давно затаенное, не находившее выхода желание заставило ее забыть обо всем на свете…

Минуло удовлетворение, и они в поту лежали на кровати… По хижине гуляли сквозняки. Тела их, их ноги переплелись, Каллен гладил ее по голове.

— Господи… — бормотал он, — от одного прикосновения к тебе любой мужик заплачет от восторга!

Китти прижималась лицом к теплой шее мужа, чувствуя, как бьется его сердце.

— Каллен… — помолчав, прошептала она. — В форте говорят о тебе и Салли Лэнгфорд.

Она слышала, как убыстрился ритм его сердца, когда он, отстранясь и приподнявшись на локте, уставился на нее.

— О жене Джосаи Лэнгфорда… и обо мне? — Глаза его расширились от удивления.

Она кивнула.

— Ради Бога, назови идиота, который сказал это!

Она покачала головой.

— Какие-то женщины…

— Ах, женщины… Какой же я дурак! Не мог сразу догадаться! Значит, опять сплетни! — Он приподнялся над ней повыше. — Но ведь ты не поверила… девочка моя… не поверила?

Китти молчала.

— Боже мой, послушай, женщина… — Подождав с минуту, он взорвался: — Разве ты не знаешь, что ты — единственная, кому принадлежит мое сердце?! — В его порывистых словах было столько правды и обиды, на его бритом лице отражались такие нежные чувства, что Китти, не сдержавшись, тихо рассмеялась. Он пальцем вытер набежавшие на ее глаза слезы и поцеловал ее.

Когда же она, свернувшись калачиком рядом с ним, уснула, он все лежал, уставившись в мрачный бревенчатый потолок хижины и изнывая от мучительного чувства вины. Он хранил ей верность всю свою супружескую жизнь, но покачивающиеся бедра Салли Лэнгфорд стали для него непреодолимым соблазном… Поистине, этот член — и высочайшее благословение для мужчины, и его самое большое проклятье! Стоит ему начать подниматься, как он заставляет мужика забыть обо всех данных клятвах…

Каллен слушал глубокое, ровное, спокойное дыхание Китти. Она ему поверила. Слава Богу! Отчасти он говорил правду: она и в самом деле была единственной женщиной, пленившей его сердце… Стоит ли придавать значение всем остальным… Но воспоминания о внутренней боли, отразившейся на ее лице, которую она всячески пыталась скрыть от него, стеснило ему грудь. Он не выносил ее страданий…

Нет, он отстанет от этой жены Лэнгфорда! — поклялся Каллен самому себе. Он будет избегать ее как прокаженную.

И наплевать, покачивает она бедрами или нет…

4

Весна пришла с такой стремительностью, которая показалась всем просто ошеломляющей после тяжких лишений необычайно суровой зимы. Когда солнце своим теплом соблазнило землю, побуждая ее вернуться к рождению новой жизни, когда снова зазеленели деревья, когда в лесах зашевелились ослабевшие за зиму дикие звери и зверьки, Роман с Сарой начали подготовку к переезду в Хэрродтаун.

— Я действительно не хочу туда ехать! — плача, признавалась Сара Китти. — Но Роману обязательно нужно быть там…

— Может, тебе там понравится… — тихо сказала Китти, стараясь приободрить ее, хотя у самой сердце было не на месте. Она вообще не знала, что будет делать без Сары, которая была ей дороже любой сестры. — И у Романа будет больше шансов достичь того, чего он хочет.

— Я знаю, знаю! Но Китти… Я буду так скучать по тебе! — Сара снова задрожала всем телом, а подкативший к горлу комок, казалось, вот-вот задушит ее.

— Я тоже буду скучать по тебе! — выкрикнула Китти.

Подруги обнялись и заплакали: Майкл, глядя на них, тоже завыл, хватаясь за их юбки, требуя, чтобы его взяли на руки. Так они и обнимались втроем, смеясь и плача одновременно, а он стучал по их щекам своими пухлыми ручонками.

— Ты к нам приедешь? — спросила Сара.

— Конечно, приеду! Каллен обещал.

— И привезете Майкла, да?

Китти кивнула.

Отпустив учеников по домам, Китти решила навестить Толливера Скэггса: мальчик, который всегда аккуратно ходил в класс, не появлялся уже более десяти дней.

Впервые было по-настоящему жарко — не так, как прежде. Китти вышла из открытых ворот и отправилась вдоль выстроившихся в ряд на поляне хижин. До нее доносился запах мыла, булькающего в чане на крыльце.

Она миновала хижину Лэнгфордов — теперь в ней все, до последнего метра, было занято многочисленной семьей, прибывшей с востока: Джосая Лэнгфорд решил вернуться, и Салли с дочкой уехали так неожиданно, что никто даже не успел узнать, куда именно… Теперь Китти, проходя мимо этой хижины, всегда испытывала чувство облегчения и раскаяния в том, что посмела сомневаться в честности Каллена, но, однако же, была довольна, что спросила его обо всем напрямик: иначе бы до сих пор подозревала мужа…

Через несколько шагов она увидела Толливера: он рубил дрова за своей хижиной и был настолько поглощен работой, что даже не заметил ее, ловко опуская топор на деревянный кругляш. Вокруг лежала уже куча поленьев.

Солнце жарко палило, и он закатал рукава. Когда он нагнулся за упавшим поленом, чтобы бросить его в общую кучу, она увидела у него на руке возле плеча багровые синяки… Похожие на отметины от кожаного ремня.

— Толливер… — тихо позвала она, и у повернувшегося к ней мальчика от удивления распахнулись глаза.

— Госпожа Китти…

— Я скучаю без тебя на уроках, Толливер. Думала, что ты заболел.

— Нет, мэм. — Он опустил голову. — Просто у меня сейчас много работы.

— Ну, тогда, если ты сможешь прийти ко мне как-нибудь вечерком после ужина, я позанимаюсь с тобой отдельно. Выкрою для этого время.