Усы, лапы и хвост - Тимофей Печёрин

Потому-то, как верно заметила старушка-дачница, живя с Гулей, я начал приспосабливаться. И не в одном лишь лизании дело! Я привык к образу жизни типичного домашнего кота, как к таковому. Привык к тому, что не нужно самому заботиться о пропитании, тем паче ходить на работу и вообще делать что-то полезное. А тем временем память ненавязчиво, но неумолимо освобождалась от лишнего груза. В данном случае — от воспоминаний о человеческой поре моей жизни.

И неудивительно, что подстегнутый той старушкой, свой новый дом я покидал весьма неохотно. Но содеянного не вернешь: Рубикон пройден одновременно с порогом автобуса, и приключения (едва ли приятные) гарантировано ждали меня впереди. Иначе и быть не могло. Когда речь идет о борьбе за место даже не под солнцем, а вообще среди двуногих хозяев планеты.

А бороться-то, признаю, следует. Вне зависимости от того, в какой шкуре — человечьей или кошачьей — пребывать мне нравится больше. Ибо тем, кто однажды разрушил мало-мальски налаженную жизнь человека Мартина Мятликова, тем более не составит труда поступить аналогично с котом по прозвищу Полосатик. Превратив оного… ну, в мышь хотя бы. Просто потому, что эти недоброжелательные «кто-то» имеют такую возможность.

Бороться… потому что старушка с соседнего участка все же права: просто так ничего не случается. И не надо кивать на высшие силы. Как ни крути, а целенаправленно вредить человеку — поступок, более всего свойственный именно другим людям. Коим вред этот, исподтишка нанесенный, заведомо на пользу, а остальное, как говорится, дело техники.

И в том, что потеря людского облика случилась не с одним мной, пожилая огородница оказалась права на все сто. Потому что я лично знал хотя бы одного товарища по несчастью: того беднягу из приюта, что постоянно вспоминал о потерянных им домах и тачках. Именно вспоминал, а не изливал бред безумца, каковым я его тогда столь опрометчиво посчитал.

Само собой, от горя да шокированный внезапными переменами, мой сосед по вольеру и впрямь мог рехнуться. Другой вопрос, что и тачки, и загородный дом, и человеческое существование — все это действительно имело место в его жизни. А не было порождено больным воображением.

Так, запоздало, до меня дошло это немаловажное теперь обстоятельство. Ну да лучше поздно, чем никогда. Ибо вместе с ним я начал понимать и мотив злоумышленников: «кому выгодно». А кому может быть выгодно лишить человеческого обличья более-менее успешного карьериста и другого успешного человека — бизнесмена, например? Счастливого обладателя загородного дома? Правильный ответ: тем, кто завидует обоим этим людям и желал бы оказаться на их месте.

И наверняка оказался — таким вот, далеким от обыденного, способом.

Придя к этим выводам за время поездки в дачном автобусе, я уже не сомневался, куда направлюсь в первую очередь. Даром, что до места этого мне пришлось добираться через весь город — на перекладных. Притом что в выходные транспорт ходил куда реже, чем по будням; дольше заставлял себя ждать.

Само собой, до подъезда своего я добрался уже в сумерках. Однако ж оно того стоило: предчувствия и догадки не обманули меня. Всматриваясь в ряды окон, я без труда нашел те, что принадлежали к моей квартире — и со злым удовлетворением обнаружил их светящимися. Точнее сказать, одно из этих окон, ну так количество в данном случае значения и не имело. В отличие от самого факта.

Итак, виновник был найдем, чуть ли не застигнут на месте преступления. В человеческой жизни нашлось-таки кому меня заменить. Не удивлюсь, если и на работе, причем за тем же столом, обосновался он же — некто, ныне занимающий мою квартиру.

Остается вопрос: что дальше? На суд и следствие, например, рассчитывать не приходится точно. Ведь колдовство, даже злое, уголовным преступлением не считается. Не говоря уж о том, что не найдется на белом свете такого следователя или судьи, который принял бы заявление от четвероногой твари. Опять же чем его писать, коли ног целых четыре, а руки — ни одной?..

Что остается? Самосуд? Шантаж? Боюсь, на то у меня теперь не хватит силенок. Не факт, что эта сволочь меня даже на порог пустит. С другой стороны, а почему бы хоть не попробовать? Все-таки я не вполне безоружен, когти-то остры. Да и рисковать по большому счету нечем.

К решению этому — идти вперед, навстречу супостату — меня подтолкнул и еще один, довольно благоприятный, момент. Пока я мялся и размышлял, глядя на свет из родного окна, к подъезду почти бесшумно подъехала серая «тойота». Вышедшая из нее дама в сером же деловом костюме направилась прямиком к домофону.

Уже немолодая, тощая и долговязая, с морщинистым лицом курильщицы и заметно выдающимся носом — впечатление данная особа производила самое отталкивающее. Ни на йоту не улучшил его и голос, коим владелица «тойоты» разговаривала с домофоном. Высокий, почти писклявый, он годился разве что для объявления рейсов на вокзале или в аэропорту. Хотя, если подумать, мне-то какая разница? Не любоваться же я на нее собрался. Моя задача была проникнуть в подъезд, и в решении оной эта, как я ее про себя назвал, Мегера, здорово помогла.

Едва подъездная дверь приоткрылась, как я, опережая невольную свою благодетельницу, устремился внутрь. И помчал вверх по ступенькам… заодно оценив одно из преимуществ кота перед человеком. На четырех ногах бегать получается всяко быстрее, чем на двух. Невзирая на разницу в длине.

С супостатом и самозванцем, захватившим мою жизнь, я смог встретиться уже на площадке. Облаченный в мой собственный халат, сей субъект курил возле двери в квартиру и зачем-то тревожно поглядывал вниз.

Ну и хорош, должен сказать: невысокий, рано начавший лысеть, с бледненькой и робкой, неприметной физиономией, украшенной очками. Хоть я и сам, признаться, Аполлоном сроду не был, однако при виде этого типа мне вдруг сделалось обидно. Заменить таким меня — это ж все равно что хорошее вино обменять на баночное пиво!

От досады я зашипел. Самозванец, заслышав этот звук и заметив на ступеньках меня, вздрогнул, испуганно попятившись. Чем вдобавок меня и удивил. До сих пор я и подумать не мог, что люди способны бояться существо, в разы меньше себя и заведомо неядовитое.

— Стоишь? Заранее встречаешь? — услышал я из-за спины голос неожиданно подошедшей Мегеры, — не хочешь даже на порог пускать?

Обращалась она, ясное дело, к этому мерзавцу, укравшему мою жизнь. И я даже немного обрадовался, видя, как тот подобрался, как робел перед лицом этой, совсем не желанной, гостьи.

— Ну знаешь, — проворчал самозванец вполголоса, — стоило ли вообще приезжать? Позвонила бы… номер мой знаешь. Сотовым тоже пользоваться умеешь…