Ксенос и фобос - Александр Карнишин

   - Вот, и у меня такая же картина.

   - Но слухи все равно ходят нехорошие. Слышал, что Сашка спросил? Совсем уж бредовое в народе ходит.

   - Ну, не бредовее, чем "врачи-убийцы". Не считаешь?

   Они сделали еще по одной затяжке, синхронно пустили дым в форточку.

   - Что-то, кстати, его долго не видно...

   - А он разве не выходил еще?

   - Глянь на снег.

   Со второго этажа отлично было видно легкое свежее снежное хорошо освещенное полотно улицы перед подъездом. И - ни следа на этом белом.

   - Оп-па... Может, что случилось? Ты там в подъезде наркош разогнал, когда шел?

   - Да не было никого. Та-а-ак. А, ну-ка, разом, вдвоем.

   Распахнув дверь квартиры, они скатились с грохотом вниз. Света в подъезде не было, но не было и младшего товарища. За раскрытой, слегка покачивающейся на петлях железной дверью - чистый нетронутый следами снег.

   - Не понял...

   - Шутит, гад. Небось, уже дома сидит, над нами смеется.

   Они поднялись обратно, зашли в квартиру - никого.

   - Знаешь, что, Сань... А, ведь, кажись, оно... Слухи эти, мать их...

   - Думаешь?

   - Ты вот что, сходи-ка пока наверх, на всякий случай. Я подежурю тут у окна. А через полчаса буду звонить своим. Кажется мне, мы с тобой жидко вляпались...

   - Ч-черт. Ну, не может этого быть. Мистика какая-то! Вот же, только что же... Я сейчас, быстро: наверх - и обратно. Одна нога там...

   Подкованные ботинки зацокали вверх по лестнице.

   Капитан милиции остался у форточки, упершись лбом в стекло. Вот тебе и все в порядке. И что теперь?

***

   Мело, мело по всему городу, уже который день. Если сначала снег был влажный, залеплял окна машин, витрины магазинов и цветные глаза светофоров, то потом слегка приморозило, и теперь мелкий холодный снег, если выйти на улицу, сёк щеки до красноты и заставлял щуриться, как на солнце.

   Но это если выйти на улицу. В субботу утром выходить на улицу не хотелось. Хотелось лежать в кровати, посматривать сквозь дрему в потолок, и мечтать о том, как через пару рабочих дней, а в самом крайнем случае - через неделю, он окажется дома, в Москве.

   - Товарищ майор, товарищ майор!- кто-то стучал в дверь гостиничного номера, дергал ручку вверх-вниз. Но если вверх она еще поднималась, то вниз - никак. С вечера он по старой привычке ставил под дверь стул, а на ручку снаружи вешал трафарет: "Не беспокоить".

   Их группа уже вторую неделю работала в этом уральском городе. Были сигналы с мест, и, видимо, сигналы не слабые, вот их и послали.

   Здесь они листали бумаги, опрашивали работников управления и оперативников. По вечерам майор Степанов обобщал результаты работы за прошедший день, давал направление на следующий и распускал подчиненных, и два его капитана шли в ресторан на ужин или сразу в свой номер, где перекусывали быстро и заваливались спать. А Степанов отсылал пару страничек текста по электронной почте, ужинал чаще всего в номере, выделенном ему лично, и тоже засыпал.

   Спать хотелось все время. Усталость накапливалась. Усталость и какое-то недоверие к фактам, которые, казалось бы, так и лезли в руки. Было такое ощущение, что участвуешь в какой-то непонятной игре. То есть, карты вроде те же, что и всегда. Те же картинки. А вот правила - какие-то совершенно другие. Раз за разом возникал вопрос: разве так еще играют, разве это все не прошло лет двадцать, а то и больше назад?

   Ну, кто там еще?

   Он лениво поднялся с кровати, на которой валялся, раздумывая, как провести выходные дни, сунул ноги в белые гостиничные тапочки и прошлепал к двери:

   - Кто?

   - Товарищ майор, товарищ майор!- зачастили за дверью.- Вас в управление приглашают. На совещание.

   - Какое, нах, совещание? Суббота же!

   - Не знаю, сказано: пригласить. Начальник управления лично сказал.

   - Ну-у-у,- неуверенно протянул Степанов.- Ну, ладно. Скажи, что подъеду. Пока туда-сюда, через полчасика, скажи...

   - Машина внизу, товарищ майор. Сказано - привезти.

   - Вот, черт... Хорошо. Пять минут - и спускаюсь.

   Он зашел в ванную, сполоснул заспанное лицо, глянул в зеркало: свитер и брюки не выглядели слишком мятыми. Надев пиджак, обувшись и накинув на плечи кожаную зимнюю куртку с высоким цигейковым воротником, он открыл дверь и вышел в коридор, прихватив с полки под зеркалом кожаную папку. Прямо у двери стену подпирал высокий и плечистый прапорщик в отглаженной форме, сразу вытянувшийся и козырнувший:

   - Товарищ майор - ждём!

   Проезд по субботнему полупустому на вид городу в служебной "Волге" от гостиницы до управления занял каких-то минут десять, не больше. Все это время Степанов пытался понять, что за совещание и по какому поводу могло оно быть устроено в управлении в выходной день.

   Из внутреннего двора, на котором цепким взглядом он выловил пару-тройку "начальнических" автомобилей с замершими за рулем водителями, через пустые коридоры, лифты, еще коридоры, его быстро провели в приемную начальника областного управления УВД. Вместо привычной блондинки-секретарши сидел какой-то капитан, сразу махнувший рукой на двери - проходите.

   - Товарищ генерал...

   - Ладно вам, Андрей Валентинович. Проходите, садитесь.

   - Спасибо, Александр Александрович,- Степанов прошел к ближайшему стулу (а где же совещание? В кабинете только они вдвоем), сел, аккуратно поддернув брюки, положил перед собой папку, посмотрел в бледное лицо начальника управления, приподняв в вопросе брови - мол, спрашивайте, товарищ генерал, сам-то я не понимаю, чего и как.

   - Андрей Валентинович, вы уже давно у нас в городе.

   - Так точно. Две недели скоро,- привстал было Степанов.

   - Сидите, сидите, пожалуйста. Мы с вами без протокола и без свидетелей. Я просто прошу рассказать мне, что же у вас получается. Что вырисовывается, так сказать, в целом... Конечно, если это не касается меня лично, я же понимаю...

   - Товарищ генерал... Александр Александрович. Я не могу всего рассказывать.

   - Ну, основное-то, основное, а? К чему готовиться?

   - Непорядок у вас тут. Большой непорядок.

   - Есть факты?

   Степанов помолчал, собираясь с мыслями, обвел указательными пальцами свою папку, поправил ее, выровняв ровно по краю стола, сомкнул руки, переплетя пальцы.

   - Факты есть. Ну, вот, например, случай с Дмитрием Карасевым...

   - Это Кириенко, так?- наклонил голову генерал.

   - Да, его работа. Парня практически похитили, пытали, а потом труп его кинули под машину на трассе.

   - Угу. Раскопали. Молодцы. Но Кириенко тоже мертв, вы в курсе?

   - Да. И этот случай тоже у нас зафиксирован. Он погиб в огневом противодействии с внутренними войсками. Это уже ни в какие рамки не укладывается. Беспредел творится какой-то.

   - Так. Тут вы правы. Совершенно правы,- как-то сухо и совсем без эмоций проговорил генерал.- Бес-пре-дел... Еще?

   - Статистика, товарищ генерал. Данные, которые ваши аналитики шлют в Москву, не совпадают с реальными. А вы их сводки подписываете...

   - Откуда это стало известно? Вы же всего две недели у нас?

   - Есть информация. Проверенная.

   - То есть, надо ждать комиссии и большого "перетраха"?- хмыкнул генерал.- Хорошо поработали. Как вы думаете...,- он поднялся из своего кресла и повернулся к окну.- Как вы думаете, может быть, уже достаточно, а? Или все-таки есть еще какие-то моменты, требующие вашего присутствия у нас?

   - Не понял, товарищ генерал... Мы работаем, пока нас не отзовут.

   - Ну, да... Ну, да... А информацию свою вы уже передали?- генерал повернулся, но лицо его оставалось в тени.

   - Каждый день. По электронной почте.

   - Угу... По электронной... То есть, ни курьеров, ни пакетов... Опасно это - не находите? Интернет, компьютеры. Все-таки как-то это все воздушно, виртуально,- выделил он последнее слово голосом, подчеркивая, что и сам не лыком шит.

   - Да, нормально, вроде. Не в первый же раз.

   - Тогда так, Андрей Валентинович. У нас сейчас здесь будет совещание большое. В том числе и ваши вопросы будут подняты. Но я думаю, что вот то, что вы сказали, могу и сам... Да. И сам - могу. Я сейчас устрою им прочесон и марш-бросок, и упасть-отжаться. А вас не смею больше задерживать - все же выходной. До понедельника, Андрей Валентинович,- генерал протянул руку.

   Степанов вскочил, непонимающе глянул ему в лицо, но окно за спиной начальника управления не позволило увидеть выражение глаз. Пожал протянутую холодную и сухую руку, четко повернулся и пошел к двери.

   Генерал помедлил, прищурившись, глядя ему в спину, а потом наклонился к столу и дважды нажал на кнопку звонка.

   Степанов аккуратно прикрыл за собой дверь кабинета начальника управления, повернулся к выходу. Капитан, который сидел за столом секретарши, когда он приехал, стоял теперь прямо перед ним, а из углов приемной выдвинулись два шкафообразных прапорщика с автоматами и в бронежилетах.