Ребенок третьего года жизни - Коллектив авторов

Постепенно ребенок все чаще начинает описывать действия словами, а не показывать их. Например, рассказывая о волке и трех поросятах, малыш повторяет с видимым удовольствием: «Три раза проехал на хвосте! И бросился в лес!» Ребенок как будто ярко представляет себе это событие.

Слова помогают ребенку изменять образы. Так появляются добрые лиса, пират, волк, непослушная и злая принцесса.

Воображение проявляется и в таком своеобразном поведении, как утверждение себя в глазах других мнимой принадлежностью ко всему привлекательному. Увидев на прогулке красивую машину, ребенок говорит: «Это моя машина!» А вся младшая группа детского сада при виде кошки кричит: «Это моя кошка!»

Яркие представления, выраженные в слове, способствуют развитию: «фантазийной лжи» и появлению различных «страхов».

Приведем пример фантазийной лжи. Девочка сидит в углу и хнычет. Мама спрашивает: «Что случилось?» – «Бабушка обидела. Я вазу разбила, она говорит, иди в угол…» – на самом деле, ни разбитой вазы, ни наказания не было.

Часто фантазии детей бывают небескорыстными, направленными на то, чтобы добиться каких-то льгот. Так, малыш уверяет маму, что «это ветер подул и чашка упала и разбилась», а свое нежелание убирать игрушки объясняет тем, что «доктор по телевизору велел идти гулять». Взрослые требуют выпить лекарство или поесть, а ребенок уверяет: «Я уже все выпил!», «Я уже все доел» – хотя совсем и не прикасался к еде (лекарству).

Включение воображаемых образов в реальную жизнь нередко приводит к появлению у детей различных страхов. Страх могут вызвать слова, которые кто-то произнес с тревожной интонацией. Например, старшие дети своими криками «Привидение!» или «Баба-яга летит!» могут сильно испугать малыша. Ребенок, конечно, не понимает, о чем идет речь, однако в его представлении может возникнуть образ чего-то страшного, объединяющий тревожную интонацию и слова.

Развитие воображения на третьем году жизни проявляется и в появлении такого феномена, как формирование образа идеального ребенка.

Известно, что послушания малыша в этом возрасте можно добиться не принуждением, а описанием поступков хороших детей, то есть мнимыми, воображаемыми образами и образцами хорошего поведения. Взрослые подчеркивают, что малыш тоже хороший, и побуждают его вести себя соответствующим образом, поступать как хороший ребенок. Так появляется ориентация на идеальный образ, элементы намеренного изменения своих поступков с опорой на него.

Дети любят объявлять взрослым о своих хороших поступках, даже если они их не совершали. Например, девочка говорит дома, что «не плакала в детском саду, все съела за обедом, спала, как другие дети». Мальчик докладывает папе: «Я сегодня слушался бабушку, убрал игрушки».

Воображение детей проявляется и в появлении планов на будущее. «Когда вырасту, – говорит малыш, – куплю бабушке новую швейную машинку! А маме – книжки хорошие и красивое платье!»

Влияние воображения можно увидеть и в развитии сочувствия. Если раньше ребенок сопереживал реальным эмоциям окружающих, то на третьем году жизни появляется сочувствие к тому, кого он в данный момент не видит.

Малыша второго года жизни можно было успокоить словами: «У собачки заболит, у кошки заболит, а у нашего Вани – все заживет». Теперь же малыш на каждое «заболит», протестует: «Не надо, собачка хорошая, ее жалко и котика хорошая…»

В целом, третий год жизни является этапом становления словесных форм воображения.

Развитие образа Я

На третьем году жизни формируется самосознание ребенка, на что указывают следующие особенности его поведения.

Развитие представлений о собственных физических возможностях и способностях. Малыш третьего года жизни безошибочно показывает части лица и тела (нос, глаза, брови, лоб, уши, губы, зубы, щеки, голова, шея, спина, руки, ноги, пальцы и др.). По просьбе взрослого он может встать, сесть, побежать, принести что-либо и т. п. Так проявляется его компетентность относительно своего физического Я, своих физических возможностей.

Способность влиять на поведение других людей. Дети третьего года жизни часто стараются подчинять поведение других людей своим требованиям. Так, малыш берет папу за руку и ведет к полке, чтобы достать карандаши, просит маму почитать книжку, завести ключиком машинку, завернуть куклу и т. п. Подобные требования и просьбы ребенка выражают его стремление оказать влияние на взрослых. Ребенок не стал бы ничего требовать от близких, если бы не был уверен в том, что те могут его послушаться. Таким образом, можно полагать, что дети «знают» о своей способности влиять на поведение близких людей и часто пользуются этим.

Развитие умения описывать свое поведение. Обычно на третьем году жизни, когда дети начинают часто употреблять местоимения «я», «мне», «ты», они начинают комментировать свое поведение. Теперь, выполняя какое-нибудь действие, ребенок часто называет его вслух. Взбираясь на диван, малыш приговаривает: «Я сяду»; строя из кубиков домик, говорит: «Я строю»; направляясь на кухню, повторяет: «Хочу пить», а если упадет, кричит: «Я упал!» Ребенок демонстрирует также свою осведомленность в названиях предметов и явлений, соотнося их с собой: «Мой стул», «Моя чашка», «Я гуляю, а мама – дома».

Проявление чувства собственности. Во взаимодействии детей часто можно наблюдать такую форму самопознания, как проявление чувства собственности.

На детской площадке в присутствии своих мам играют два незнакомых друг с другом трехлетних мальчика. В первые полчаса игры Петя несколько раз подходил к Коле и отбирал у него игрушки. Коля не протестовал, не плакал, не отвечал тем же и не обращался за помощью к маме. Однако после очередного «покушения на собственность» Коля оставил свои игрушки, подошел к Пете и забрал свою машинку. Петя попытался отнять игрушку, но Коля не поддался и отстоял ее.

Неоднократное лишение игрушек разбудило у Коли чувство собственника. Сопротивляясь обидчику, ребенок утверждался в чувстве собственности, понимании того, что он владеет предметами и сам распоряжается ими.

Часто родители интерпретируют проявления чувства собственности у ребенка как проявление жадности. Они стыдят малыша, называют его «жадиной», ругают, увещевают на время отдать игрушку товарищу. Однако нужно помнить о том, что чувство собственности свидетельствует не о плохом характере, а о формировании Я ребенка. Признавая право ребенка на собственность, легче научить его делиться игрушками с другими детьми, договариваться, уважать право на собственность других людей.

Развитие умения сопереживать. Еще одним важным проявлением самосознания является способность ребенка понимать эмоциональное состояние другого человека и сопереживать его чувствам.

На третьем году жизни у детей можно наблюдать явное стремление утешить расстроенного человека. В ходе одного из исследований матерей просили вести ежедневные записи о поведении своих детей. Полученные данные показали, что начиная с конца второго года жизни и особенно ярко в течение третьего года жизни у малышей проявляется желание обнять и поцеловать обиженного человека (например, плачущего ребенка на игровой площадке), дать ему игрушку или сладости, смягчить негативные переживания. То, что маленький ребенок может понять психологическое состояние другого человека, означает, что он способен запомнить свои эмоциональные ощущения и поступать соответственно личному опыту. Однако, если близкие не проявляют сочувствия и сопереживания по отношению к ребенку, если они считают, что «он должен уметь преодолевать негативные эмоции и успокаиваться самостоятельно», не стоит ждать от него просоциального поведения (поведения, направленного на благо других).

Формирование представлений о половой принадлежности

На третьем году жизни малыши начинают правильно использовать слова «мальчик», «девочка», «дядя», «тетя», а к трем годам почти все дети могут правильно определить себя как мальчика или девочку. Однако понимание того, что пол – это постоянная характеристика, формируется постепенно. Многие дети в возрасте 3–5 лет уверены, что мальчики могут стать мамами, а девочки – папами, когда вырастут. Кроме того, дети в этом возрасте думают, что можно переменить пол, просто изменив одежду и прическу. Например, если мальчика одеть в платье, он станет девочкой, а девочка превратится в мальчика, если на нее надеть штанишки и кепку. Психологи установили, что большинство детей начинают понимать постоянство пола в возрасте 5–7 лет и к моменту поступления в школу имеют твердые представления о себе как о мальчике или девочке.

К трем годам дети не только правильно различают пол окружающих людей, но и довольно хорошо знают, что в зависимости от пола к человеку предъявляются разные требования. Девочки обычно играют в куклы, а мальчики – в машинки и конструкторы. Американский психолог Дайана Кун демонстрировала детям 2,5–3,5 лет куклу мужского пола (Майкл) и куклу женского пола (Лиза), а затем поинтересовалась у малышей, какая кукла будет готовить еду, шить, наряжаться, играть с куклами, а какая драться, лазать по деревьям, играть в машинки. Почти все дети продемонстрировали знание половых стереотипов поведения мужчин и женщин. Так, ребята соглашались с тем, что девочки много говорят, не дерутся, часто нуждаются в помощи, любят играть в куклы, наряжаться, помогать мамам в таких домашних обязанностях, как приготовление пищи и уборка. Дети полагали, что мальчикам нравится играть в машинки, помогать папам, что-то мастерить, что они способны ударить, нагрубить, что они не играют в куклы.