В сетях аферы - Анастасия Валеева

Хозяйка и гостья прошли в зал. Вершинина села на диван, а Яна в уже ставшее ей знакомым кресло-качалку.

– Разговор касается случившегося с тобой, – начала гадалка, – ты к нему готова?

– Говорить об этом мне будет трудно всегда, так что начинайте без заминок, раз уж пришли.

Милославская по порядку, очень медленно, останавливаясь после каждой фразы, поведала Валерии о своем видении. Та слушала внимательно, молча.

– Понимаете, мне начинает казаться это все знакомым. Больше я ничего не могу сказать. Это вроде знакомое, но какое-то далекое. Нет конкретики…

– Подожди, подожди, перебила Милославская, это уже плюс, это уже успех!

– Но до вашего рассказа я не испытывала такого чувства, это значит, что я ничего не вспоминаю!

– Не все сразу. Продвижение есть? Есть! Не надо терзать себя. Попробуем еще раз?

Валерия согласилась, и Милославская стала еще раз описывать картину своего видения. Лицо Валерии постепенно стало светлеть.

– Кажется… кажется… – шептала она, но не не могла закончить фразы. – что-то вот здесь, – она показывала на грудь, – совсем рядом.

Яна еще раз прошлась по всем деталям.

– Еду! – закричала Вершинина. – Я еду в машине. С Ирой!

– Что? – радостно воскликнула Милославская. – Вспоминаешь?

Но Валерия вдруг неожиданно расплакалась.

– Кроме этого – ничего! Ничего-о-о-шеньки-и! – всхлипывая, произносила она. – Помню себя и Ирину. Едем в машине. А куда, с кем, зачем – не помню-у!

– Тихо, тихо, – стала успокаивать Милославская, – не все сразу. Главное – впереди.

Тут Яна поведала девушке о работе, которую на данный момент должен был проделывать Руденко. Вершинина сосредоточенно слушала, а когда Яна закончила, она задумчиво и тихо произнесла:

– Мне страшно! Я их боюсь! Их всех! Вдруг там он!

– Вас никто не будет видеть, – столь же тихо объяснила Милославская, – конечно, это все тяжело, но неминуемо.

– Да, я знаю, – Валерия закрыла лицо руками, – сейчас собираться? – сказала она через некоторое время.

Яна объяснила, что Вершининой лучше сейчас побыть дома и морально подготовиться к предстоящему испытанию. Руденко вряд ли мог успеть осуществить какой-либо важный пункт дела, поэтому отираться с этих пор в милиции было бы просто бессмысленно. Она приложила все усилия для успокоения девушки и та, наконец, перестала плакать.

– Ну что ж, – вздохнула Милославкая, – я пойду?

Валерия молча кивала головой.

– Будьте наготове. Как только я позвоню, приезжайте.

Гадалка на всякий случай назвала место нахождения отделения милиции, в котором должен был ждать ее Руденко, и, попрощавшись на этом, ушла.

Неподалеку находился небольшой сквер. Он ничем не отличался от десятков других, рассыпанных по городу, но все же привлекал своей тишиной, уютом, запахом листвы. Не отдавая себе отчета, Яна медленно побрела туда. Неизвестно, какое время бездействия ждало ее впереди, ведь следовало дожидаться того момента, когда Три Семерки сообщит ей о результатах своей работы. Гадалка присела на одну из старых покосившихся лавочек и стала глядеть по сторонам. Многочисленные толпы прохожих, спешащих на работу, к этому часу уже рассеялись, но все же город кипел разными звуками, жизнь бурлила в нем.

Навстречу неторопливой походкой шел чумазый мальчуган, несший в руках стопку разных газет. Завидев Яну, он прокричал:

– Самые интересные сканворды в свежей газете «Угадай-ка!»! Всего за три с полтиной!

Глядя на застиранную рубашонку с размахрившимися обшлагами, Милославская прониклась жалостью к недетской участи этого обездоленного ребенка и, сунув ему десятку, взяла одну газету.

Мальчик, довольный удачно совершенной продажей, вприпрыжку двинулся дальше. Яна долго с грустью смотрела ему вслед, пока, наконец, он не скрылся из виду. Делать было нечего, поэтому Милославская сразу решила приступить к разгадыванию сканвордов. Это ей всегда давалось легко, поскольку ее уровень эрудированности явно превышал средний. Тем не менее, занятие, для многих в последнее время ставшее банальным, пробуждало в гадалке живой интерес и благородный азарт.

Расстегнув молнию на кармашке сумочки, она стала рыться в нем в поисках авторучки, которую Яна всегда носила с собой. Но там ее не оказалось, поэтому гадалка стала вести поиски в другом отделении сумки. Сверху лежали карты. С ними Милославская тоже расставалась исключительно редко. Яна надолго задержала взгляд на колоде, а потом, напрочь забыв о своем первоначальном намерении, вытащила заветную стопочку картонок и, как завороженная, стала перетасовывать ее.

Левой рукой она сняла карты на себя и перевернула верхнюю. Ей оказался «Взгляд сквозь оболочку». На карте были изображены две полосы, испещренные загадочными зигзагами, похожие на стрелы, которые стремительно проникали в огромный черный человеческий зрачок и исчезали в нем. Обычно данная карта помогала распознать намерения какого-либо объекта на данный момент.

Яна смотрела на «Взгляд сквозь оболочку» и думала о том, что намерения злодея, зверски обошедшегося с девушками, на самом деле, оставались самым животрепещущим неизвестным во всей этой истории. Неизвестно, какой мотив им руководил на тот момент, и какие планы он сейчас строит. Для карты это была задача не из легких, однако хотя бы на один из вопросов она должна была ответить.

Внезапно дунул ветер и унес лежавшую подле газету, но Яна даже этого не заметила, поскольку глубокие размышления увели ее далеко от реальности. Она положила ладонь на выбранную карту и попыталась сосредоточиться. На улице было довольно прохладно, поэтому ожидание таинственного тепла в руке являлось вдвойне желанным. Сегодня Милославская оделась не по погоде легко, поэтому легкий озноб заставлял ее поеживаться.

Гадалка смотрела в одну точку, на трепыхающийся на ветру листочек. Она практически не моргала, и от этого глаза ее заволокла мутная пленка, через которую листок теперь казался непонятным бесформенным предметом. Яна возлагала на карту огромные надежды, поэтому с нетерпением ждала начала видения, которое, возможно, хоть сколько-нибудь могло приоткрыть завесу тайны.

Постепенно стало чувствоваться тепло в ладони. Казалось, кто-то невидимый, спрятавшийся под картой, снизу дышит на руку, пытаясь согреть ее. Представив себе маленького сказочного гнома в сверкающей шапке-невидимке, Милославская улыбнулась, однако, то, что тут же предстало ее взору, резко переменило настроение экстрасенса.

Она увидела газету. Обыкновенную, провинциальную, полную незатейливых статей и всевозможных объявлений. Газета бесшумно раскрылась перед Яной. Произошло это так быстро, что гадалка не успела заметить название издания. «Впрочем, – оптимистично подумала она, – раз это так, то оно, наверняка не играет решающей роли.»

Газета раскрылась как раз посередине. Милославская ожидала, что за этим последуют более существенные факты, но этого не происходило, и она стала присматриваться к напечатанному. Обе страницы были посвящены объявлениям. Это несколько смутило гадалку, и она вновь решила немного подождать, предполагая в скором времени увидеть перед собой какую-нибудь сенсационную статью, имеющую к произошедшему с Вершининой непосредственное отношение. Однако и на этот раз видение не двигалось с места, упорно настаивая на своем.

Теряясь в догадках относительно того, к чему все это, но, тем не менее, зная, насколько важными могут оказаться малейшие детали, Яна решила попристальнее вглядеться в содержание объявлений. На левой странице были помещены объявления под заглавием «Работа». Они содержали как спрос, так и предложение. Милославская бегло просмотрела взятый в рамочку столбик и не нашла ничего необычного. Как всегда, требовались рекламные агенты, которыми почему-то упорно никто не хотел работать, распространители подозрительной косметики, которая иным способом не продавалась, молодые энергичные люди на неопределенную работу, которым в объявлении предлагалось одно, а на деле предоставлялось совсем другое. В общем, ничего такого, что могло бы возбудить подозрение или, по крайней мере, интерес.

Яна переключила внимание на вторую страницу, где крупным шрифтом значилось «Недвижимость». С трудом разобрав мелкие неразборчивые строчки о продаже квартир, домов и нежилых помещений, она тоже не нашла ничего особенного. Здесь были те же «хрущевки», «сталинки», «чешки» и так далее, и тому подобное. Цены ничем не отличались от общепринятых, шокирующих практически для любого честного труженника.

Эта картина продержалась достаточно долго: Милославская успела достаточно четко все рассмотреть. Но в конце концов, она стала угасать, пока совсем не исчезла. Листок, на который все это время был направлен взгляд гадалки, вновь стал виден отчетливо. Экстрасенс положила карту в колоду, а колоду в сумочку, поскольку усилившийся ветер рад был подхватить любую более или менее легкую вещь и нести ее далеко-далеко до тех пор, пока ему не надоедало играть с ней.