Ангел для Дьявола (СИ) - Мушенок Анастасия

Я была готова открыть рот в неиссякаемых возмущения, но он тут же перебил.

— Всё! Так мы никогда не доедем. Хоть и дискутировать с тобой я готов вечность, но прогуляться по улицам Парижа хочется больше.

Глава 16

На улицах города толпились машины, отчего нетерпеливые водители сигналили настойчиво требуя продвижения, парой выкрикивая брань друг другу, но я так была погружена в красоту архитектурного города Парижа, что не замечала происходящего вокруг. Барочная помпезность с классической строгостью зданий захватывали дух, а проезжая под Эйфелевой башней, чувства настолько захлёстывали с головой, хотелось радоваться как ребёнок, что с такого ракурса наблюдаю статную красотку.

Но как бы я не отвлекалась, выходило неудачно и я погружалась в раздумья о наших поцелуях с головой. Сложно передать, что чувствую, но это что-то трепетное и вдохновляющее. Его губы, как дурманящий запах, которой хочется вдыхать с новой силой. Мне стыдно, что я поддаюсь эмоциям забываясь, кто передо мной, но мне правда, так хочется снова окунуться в его омут. Утопия? Да! Но такая сладкая.

Пусть простят меня Стражи природы за такой постыдный воспалённый мозг. Надеюсь, им никогда не придётся узнать, какие парой мысли посещают лучших учениц академии. Подобного повода более чем достаточно, чтобы меня непременно казнили!

Конечно, больше я не спала в пути, подумав — себе дороже расслабляться в присутствие дьявола. Минутная слабость оборачивается всегда против меня. Больше я не хочу доставлять ему удовольствия поглумиться, но хватит ли моих сил против него? Не думаю, он опытный искуситель, а я не созревшая бабочка в его руках, которая только что и делает, потешает и развлекает циничного господина.

— Челси, где ты летаешь? — резкий возглас заставил выйти из мыслей. Огастин смотрел на меня вздёрнув бровь с явной нетерпеливостью.

— Что? — не удержалась не скорчить гримасу пародируя.

Он церемонно вышел и направился в мою сторону:

— На выход! — буркнул со смешком, распахнув дверь.

— Не стоило. В силах сама о себе побеспокоиться, — не удержалась, чтобы не съязвить.

На моё заявление тяжело вздыхает, недовольно закатив глаза.

— Сейчас пообедаем и пойдём гулять по улицам этого прекрасного города, — захлопнув за мной дверь, говорит.

— Это свидание? — не скромно спросила интересующий меня вопрос.

— Именно, — зашагал вперёд, а я поспешила идти за ним следом.

Мы подошли к стеклянным дверям одного из ресторанов. Среди многих дверей этого высокого, красивого здания эти двери отличались роскошным, презентабельным видом. Прежде чем открыть и войти внутрь, я не смогла не заметить через стекло свет от множества люстр. А войдя я оценила по достоинству интерьер в парижском стиле, так и веяло изысканной дороговизной данного заведения. На стенках были расположены зеркала в позолоченных рамах, латунные светильники освещающие живописные картины известных художников. В зале стояли тёмного дерева столы, кресла с высокими подлокотниками и с обивкой пепельного цвета. А главным украшением зала — скромное присутствие девушки с приятным, мелодичным голосом в красном атласном платье в пол и цвета угля вьющимся волосом. Она опустив веки в пол, крепко обхватив микрофон погрузилась чувствами в исполнение своей мелодии. И ведь точно, мелодия пробирала до мурашек, до покалывания подушечек пальцев, завораживая своим очарованием всю аудиторию.

— Присядем за наш столик, — басом сказал Огастин. Его горячая ладонь обхватила мою, от неожиданности я попыталась дёрнуть на себя, но в ответ он только сильнее сжал. — За тем столиком слышимость весьма отличается, — делает невозмутимый вид идя вперёд, указывая на укромное место в зале, почти напротив певицы.

Огастин придвигает стул, приглашая, сесть. Расположившись, к нам сразу подошла девушка официантка, предложив, ознакомиться с меню. Девушка с довольно пышными формами, которые она непременно старательно продемонстрировала. Огастин смотрел на неё, как сытый котяра, показывая всем видом, что перекусил бы обязательно, но сейчас он сыт до отвала. От таких переглядок почувствовала себя лишней, девушка словно в упор меня не видела или не хотела видеть. Конечно, я ее понимаю, мужчина с такой идеальной внешностью, что тут и вправду не мудрено потерять голову, но всё же такое поведение некрасиво по отношению ко мне.

— Челси, дорогая, что ты желаешь? — видимо, заметив моё явное недовольство вопросил, держась из последних сил, чтобы не рассмеяться.

А мне явно кусок в горло не полезет в такой обстановке, о чём я поспешила сообщить:

— Нет спасибо, — ехидно улыбнувшись в ответ.

Наконец-то, девушка заметила меня и скривилась так, как будто съела лимон. А меня словно облили ушатом холодной воды наглой бесцеремонностью, из-за чего я поспешила выйти на улицу. В животе всё свернулось в нервный жгут и мне стал необходим воздух. Невольная реакция от меня последовала, которую я сама от себя никак не могла ожидать. Безусловно меня оскорбило её выражение лица, словно, такой, как я не место быть рядом с Огастином, прямо говоря, что ты девочка не соответствуешь. Кольнуло, точно в цель по моему самолюбию.

Что же это ревность во мне взыграла? Почему я поддаюсь какой-то бессмыслице, ещё так нелепо дав Огастину превосходный повод для шуток?

На улице дул пронизывающий ветер, в порыве злости не заметила, как я промёрзла. Обняла себя руками, в попытках согреться, как внезапно раздался позади голос:

— Почему убежала?

— Посчитала себя лишней! — сорвалась с языка глупость. Ну почему же я так не сдержана?

— Ревнуешь? — философски спросил он и не дождавшись ответа направился в машину, достал оттуда чёрную толстовку. Подойдя накинул мне её на плечи, отчего в нос тут же ударил запах его духов, вскружив голову.

— Не ревную, — резюмировала так же спокойно.

— Верю, — смотря в перёд сдержанно улыбаясь — пойдём, лучше прогуляемся, раз с обедом не вышло.

Прогулка по городу мне была по душе и я неприменно согласилась.

Прохожие все были одеты по осенней погоде и на фоне них Огастин порядком отличался. Всё-таки на улице было довольно прохладно, чтобы не ходить в одной тоненькой рубашки. Конечно, он не просто прохожий, а настоящий выходец из мира Ада, где царствует сила огня. Он даже ни капли не морщился настойчивому ветру сквозящий навстречу, в то время, как я куталась в его толстовке и она меня хорошо защищала. Помимо этого сладостно согревала мысль, что эту вещь носил Огастин.

«Что?! Что за чушь я опять несу? Ещё и прижимаюсь к этой тряпке как умалишённая!» — возмущённо осеклась я.

— Посмотри, — обратил моё внимание Огастин протянув руку вдаль, показывая высокую Эйфелеву башню.

Мы стояли на видовой площади под названием «Трокадеро», вокруг нас виды неописуемой красоты. Почему мне никогда не приходило в голову, узнать город ближе, ведь я ещё столько не увидела, столько не познала чудесных просторов людского мира. А он несомненно волшебный!

— Говорят, Париж — город любви, посмотри и правда, повсюду счастливые пары! — восхитилась я, сказав мысли вслух.

Влюблённые пары: фотографировались напротив башни, страстно целовались и задорно смеялись — видеть их такими счастливыми было очень отрадно, такое зрелище не могло не радовать душу.

— Тебе не понять, — сделала вывод, заметив его безразличное лицо.

Он на секунду задумался и уверенно выдал:

— Мне не понять, ты права. Нет мне дела до других! Разумеется, помимо тебя, — подошёл в плотную притянув за край моих джинс к себе. — И тебе бы не мешало взять пример с меня — сказал последнее и прильнул к моим губам.

Сердце едва не выпрыгивает наружу, а по телу пробегает электрические разряды. Мне не хотелось его отпихнуть, наоборот желала прижаться всем телом, что я сделала в следующую секунду. Я впервые в своей жизни отвечаю на поцелуй, так неумело и неуклюже, но мне до боли хотелось касаться его тёплых, манящих губ. Он одурманил мою голову собой. Что он хотел — он получил! Я самая настоящая слабачка, которая не смогла совладать с собой, своими чувствами и устоять перед обольщением дьявола. Он сделал своё дело, и теперь моё сердце принадлежит ему. Белым ангелам не чужд смысл тонкой материи, наоборот каждый, ангел хотел бы раз полюбить, познать все земные чувства как есть. И ангелы встречают свою любовь в небесном мире, создают брачный союз, переходя на другой этап своей жизни. Так слаженно они помогают своим подопечным, поддерживая друг друга, где это необходимо. Но, а я сердце отдала дьяволу, сделала, то чего никогда и не при каких обстоятельствах не должна была делать. В эту минуту я счастлива, в следующую могу пожалеть, но понимая всё это — поделать с собой ничего не могу. Чувства к нему оказались гораздо сильнее.