На неведомых дорожках (СИ) - Вероника Азара
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сзади меня попытались ухватить ещё одни руки, и ещё одна тень заметалась по поляне, сразу потеряв очарование.
— У неё Цепь Радуги! — прорычал кто-то справа, и круг отшатнулся от меня.
Присмотрелась к девушкам. Теперь, когда наваждение спало, на лунном свету стали заметны мелкие чешуйки на искривлённых злобой лицах, когти на перепончатых руках. Мамочка, забери меня отсюда! Это что — русалки?!
Видимо то, что ожерелье изображало поясок в неположенном месте, сбило русалок с толку. Я опустила глаза и удивилась, как ярко засияло украшение. Черные камни вобрали в себя свет гранёных, и каждый засветился своим цветом. Чем ближе подходили русалки, тем ярче светились камни, стоило им отойти, свечение сходило на нет.
— Нам не взять её, — с тоской прошипел кто-то сзади.
— И где она взяла Цепь Радуги?
— Что нам за дело? Мы не можем её взять.
— Яга не простит нам этого.
— Пусть сама…
Этот обмен мнениями, словно меня нет или я ствол дерева, возмутил.
— Эй, послушайте, что вы от меня хотите?
Но русалки не обращали уже на меня внимания. Неведомой силой они оказались опять на поляне и закружились в веселом хороводе, а я, как дура, осталась стоять по колено в воде.
— Тебе стоит одеться. Простынешь — лихорадка одолеет.
Откуда на берегу появился тощий мужик, не поняла. Его волосы, словно под порывами сильного ветра, шевелились сами собой, отливая серебром, как и глаза. Мужик протянул руку, и меня внезапно окатил жар. Господи, стою в реке голая, а этот тип пялится…
— Отвернитесь! — резко скомандовала я.
Мужик, пожав плечами, отвернулся.
Едва не упав, неуклюже выбралась из воды, и бросилась к одежде. Когда натянула рубашку и повернулась к берегу, никого не увидела, только всё так же, с песнями и смехом, кружили на поляне русалки, не обращая на меня ни малейшего внимания.
Глава 6
Заснула под утро. Остаток ночи с опаской любовалась, как красавицы танцуют на берегу, купаются. Когда на небе появилась светлая полоска, русалки скрылись в кронах деревьев, а я расслабилась и задремала.
Проснувшись, удивилась как высоко солнце. Часов девять-десять не меньше. Обидно, телефон в сумке забыла. И это воспоминание о телефоне сдавило сердце. Потом одёрнула себя — неподходящий момент для воспоминаний и сожалений. Осмотрелась по сторонам.
Ночные происшествия показались сном. Ничто не напоминало о танцах под луной. Даже трава казалась не примятой. Спустилась к воде — на берегу только мои следы.
Умылась и присела в раздумье. Может, всё это действительно привиделось? И русалки, и мужик. Кстати, где-то его видела. Неужели, всё сон? Вытащила из сумки кусок хлеба и сыр. Доставая сыр, вытряхнула из сумки пудреницу. Что-то она напомнила… О, черт! Да, помню этого мужика! Видела его отражение ещё там, в первый день, у родника, когда отдирала с лица остатки косметики!
Значит, у меня повторяющийся бред? Битых две недели психика откалывает коленце за коленцем, а я до сих пор этого не поняла? Осмотрелась по сторонам — вдруг из-за кустов выскочат санитары, что-то вколют, и окажется, что отдыхаю в психушке…
Никаких санитаров. Увы, зря понадеялась.
Сверху послышался шорох, всполошено вспорхнула пичуга, и умчалась в лес. Я всмотрелась в удивительно яркую для этого времени года листву. Хм, бред вернулся… В развилке ствола сидела обнажённая девушка, медленно расчесывая длинные зеленоватые кудри.
— Эй, как тебя зовут?
Русалка лениво повела круглыми болотной зелени глазищами в мою сторону, не удостоив ответом. Возмутительное пренебрежение!
— Слушай, не хочу ссориться, поэтому не доводи до греха, — демонстративно вытащила на вид «поясок».
Очаровательное личико исказила гримаса, преобразив до неузнаваемости. Русалка издала шипение, оскалив остренькие клычки.
— Что надо, человек?
Она произнесла «человек» как ругательство.
— Хочу знать, вы вчера чего добивались? Зачем в воду тянули?
— Утопить хотели, — безмятежно ответила русалка.
— Зачем?!
— Просто так, — пожала она плечиками, глядя, как я прячу под рубаху цепь.
— Ничего себе, — пробормотала я.
Девица, не обращая на меня внимания, продолжила чесать кудри.
— Эй, красотка, ты не слышала мой вопрос? Как тебя зовут.
— А тебе что за дело? — с внезапно проснувшимся любопытством взглянула русалка.
— Да вот, хотела бы задать ещё пару вопросов, но, знаешь ли, не удобно обращаться, не зная имени собеседницы.
— А кто тебе сказал, что я хочу на твои вопросы отвечать? — кажется, она очень удивилась. — Мы с людьми дела не имеем!
— Ой-ой-ой, какие мы гордые. Я тоже с русалками дела никогда не имела, но ваше вчерашнее поведение мне не понравилось.
— И что?
— Как это? — опешила я.
— А так.
— Топить, значит, дело есть, а моё мнение не интересно?!
— А не ходи, где не просят. Здесь наша земля.
— Меня сюда Леший привёл…
— С Лешим и разговор особый. Он нам не мешает жить, а мы его лес не трогаем. Ты что же, — добавила она презрительно, — думаешь, он тебя просто так тут одну оставил?
— Ну, — замялась я, — у него дела…
— Дела! — звонко расхохоталась русалка.
— Не упади, — угрюмо посоветовала я.
— Не упаду. — Она презрительно сморщила носик. — Твой Леший сюда нос боится казать. Это наш лес. И никто сюда ходить не смеет.
— Ну ладно, ладно, — примирительно замахала руками. — Лес ваш, согласна. Но меня сюда случайно занесло. И я уйду. Но может, ты мне подскажешь всё-таки — что это за штука, чего вы так боитесь.
Русалка поскучнела. Потом повернулась спиной, и продолжила прерванное занятие. Сколько я ни ходила вокруг, сколько ни пыталась разговорить, она меня в упор не видела.
В конце концов, мне надоело, и я собрала вещи.
— Последний вопрос, что вы Яге скажете?
— Скажем, у тебя талисман.
— И что она сделает?
— А это её дело, — скучным голосом проговорила красотка.
Разлеглась прямо на ветках, словно в гамаке, и, смежив длиннющие ресницы, задремала.
Мне хотелось знать, не колет ли её кора, но спрашивать не стала. А, правда, каково-то бедняжке голым задом да на дереве сидеть?
Что оставалось? Я не интересна здешним жителям с того момента, как они разгадали мою неуязвимость. Единственное, что поняла — найденное украшение имеет силу. Но кто его спрятал, почему, когда собирался забрать — вопросы открыты. Знал ли Леший, что здесь хранится данный раритет, знали ли русалки — не ясно. Во всяком случае, удивления они
