Краски Алкионы - Маргарита Азарова

«Поздно предупреждать, слишком долго шло твоё письмо», – подумал Марсель, прочитав последние строки. Значит, Алкиона – не дочь Никосу, она его племянница, но он называет её дочерью, хотя заметно обращается с каким-то благоговейным почтением, может, Вениамин и прав в отношении Алкионы, пиетет ей уже полагается от рождения…

Но Никос – великий, как я теперь понимаю, волхв, неужели он не знает, за кого хочет отдать Алкиону. За этого прохвоста. Я, может, тоже ей не пара, но у меня есть преимущество, самое главное преимущество: я люблю её. Пусть она не будет со мной, но мои чувства, по крайней мере, искренни. А этот хлыщ может испортить ей жизнь в прямом смысле этого слова. Здесь действительно обещание, клятва, кому-то данная, не меньше, которую он не вправе нарушить. Но Алкиона сама-то что, не понимает, с кем имеет дело?

Далее Вениамин писал:

«Тут я обнаружил свою курсовую но Древней Руси. Так мне захотелось, чтобы ты её прочитал. Вот выдержки из неё:

„Малуша ласково навивала на палец локон волос головы Святослава.

– Ты мой барс.

Князь скупо улыбнулся. Морщина, залёгшая меж густых бровей, разгладилась, и глаза заискрились светло-синим светом, нежностью, так несвойственной суровому воину, привыкшему к кочевой жизни: сну под открытым небом, с конским седлом в головах вместо подушки, к тяжёлым железным доспехам…

Постоянные воинские походы в седле с малых лет закалили не только его тело, но и сердце, подобно булатному мечу, его верному спутнику в сражениях.

– Лада, ты моя лада, всех соболей пересчитала у моей матушки?

– Строга княгиня, во всём требует отчёта.

– А ты слушайся. Даже мой батюшка её слушался.

– Князь Игорь был святой. Ты великий воин, продолжатель его завоеваний. Тебе нет равных среди витязей, ты уж мальцом трёх лет держал копьё и был путеводной звездой для ратников Руси.

„Да, не очень-то был отец успешен в ратных делах, – подумал Святослав, – но на то я и из великого княжеского рода, чтобы крепить мощь земли Русской, как это делали мои пращуры: Буривой, его сын Гостомысл, внук Гостомысла – Рюрик, сын Рюрика – Игорь, мой отец. Пока во мне бьётся сердце, вам не будет стыдно за меня, я вам это обещаю“, – мысленно обратился к ним Святослав.

– Завтра снова в поход? Отдохнул бы дома пару деньков…

– Нет, медлить здесь никак нельзя.

– И кому теперь скажешь: иду на Вы?

– Пусть это не заботит твою прелестную головку, Малфред.

– Что ты меня так величаешь?

– Ты ведь принцесса Чешская, аль нет?

– Будет тебе. Ходят слухи о княгине Ольге, матушке твоей…

– Не верь сплетням, милая, твой отец Мал, будучи князем древлянским, несмотря на прозвище Нискиня, был великим воином, богатырём, достойным всякого уважения. Но моя матушка и раньше не вышла за него, я думаю, для пользы нашего княжеского рода, а теперь и подавно нет смысла.

– Раз так долго крутится вокруг них эта молва, то здесь настоящая любовь. От моего батюшки Нискини к твоей матушке – это точно. Ради неё он на всё готов.

– Твой братец Добрыня – тоже отличный малый, смышлёный, хороший из него выйдет витязь. Хуже того, матушка ранее желала, чтобы я крестился, а теперь желает, чтобы я на бой ратный шёл с благословения той веры, что чужда русскому человеку. Матушка всё больше в неё опускается. Да меня в дружине засмеют верные мои сотоварищи. Вера христианская – вера юродивых, не иначе. И как она не ведает, мудрая женщина, что верит во всякие сказки. Перун – вот мой Бог, мой помощник и защитник. Истинный Бог для воина – ни разу не подвёл меня. Она хочет, чтобы я отрёкся от него. Смешно, – Святослав потряс головой, и тени гранатового карбункула отразились в двух соседних жемчужинах в золотой серьге его уха, застывшей капелькой крови.

– Ну, полно, полно, Перун не отвернётся от тебя и от твоей дружины. Он знает твою преданность. Ты лучший…

Слова Малуши мёдом разливались по его крепко сбитому телу. Князь привлёк её к себе.

– Ах, лада ты моя, лада. Роди мне сына.

– Я бы с радостью, но что скажет на это княгиня?

– А ты не думай, это наше дело, молодое.

И, усмехнувшись, подкрутил свой долгий ус“.

Сам понимаешь: презумпция невиновности художника, сочинителя обоснована поиском истины через домысел или даже вымысел… Такая вот картинка у меня нарисовалась (извини за тавтологию) на тот момент моего понимания периода истории.

Так уж сложилось, что я, более чем ты, в силу моей профессии соприкоснулся с известным памятником древнерусской литературы – „Словом о полку Игореве“. Когда на выставке Никос представился, у меня сразу почему-то выстроился ассоциативный ряд, но поскольку содержание произведения – это предание старины глубокой, то я не стал выстраивать логических умозаключений и быстро переключился на реальность, даже забыв этот факт обсудить с тобой, чем, собственно, сейчас и займусь. В пору изучения этого эпического произведения я впитал много информации по истории того времени, выводы различных авторов о дохристианской эпохе и в частности – о языческих богах, которые стояли на горе Киевской рядом с Перуном, как Хорс, Даждьбог, Стрибог, Симаргл и Мокошь, которых ещё называют пантеоном богов князя Владимира. Мне кажется, до сих пор не принято однозначного решения, кто же такой Хорс. В „Слове…“ есть Глава, где упоминается имя Хорс, и в переводе Заболоцкого в главе есть такие строчки:

Тот Всеслав людей судом судил,Города Всеслав князьям делил,Сам всю ночь, как зверь, блуждал в тумане,Вечер – в Киеве, до зорь – в Тмутаракани.Словно волк, напав на верный путь,Мог он Хорсу бег пересягнуть.

Нам в университете было предложено изложить в стихотворной форме свою интерпретацию одного из отрывков, вот и мой перевод:

Князь Всеслав, людей судящий,Князем города рядящий.Волком в ночь оборотясь,С севера на юг стремясь.Он уже до зорьки ранней,С Киева в Тьмутаракани.Хорс свой диск не раскалил.Луч на землю не пролил,И петух не встрепенулся.Князь Всеслав вновь обернулся.

Не скрою, в ту пору я сочинял стихи, и я хотел сделать свой стихотворный перевод „Слова…“, по как раз на этом месте, в главе, где говорится о Хорсе, я споткнулся, потому что, перелопатив груду литературы, так и не понял, кто же Хорс – он бог солнца или, может, более точное определение – бог солнечного диска, по не солнечного света, или же он всё же месяц, или то и другое одновременно?..

Теперь-то я понимаю, что Никос – определённо не Хорс. Согласись, не производит он впечатление человека, олицетворяющего то, что вложено в наследственное имя семьи Хорсов, он скорее печален, может, конечно, это отпечаток жизненных трагедий, но, если он и солнце, то с очень большим количеством пятен…»

Глава 20

Недавно у меня состоялся разговор с Никосом, затрону некоторые моменты, в большей мере те, которые понял.

– Мне известно от родителей, – сказал Никос, – что мой прямой предок общался с князем Владимиром, имел беседу с самим так называемым Крестителем Руси. Вы ощущаете себя рабом?

– Каким рабом? – не понял я.

– Рабом божьим.

Я сразу не нашёлся, что ответить. А он продолжил.

– Самое важное в жизни – свобода. Свобода принимать самостоятельные решения… свобода веры, наконец. Мы, славяне, – потомки своих Богов, но не их рабы. Наши Боги – это наши предки. Мы не унижаемся перед своими Богами, не стоим перед ними на коленях. У нас нет перед ними страха, мы испытываем к ним любовь и не вымаливаем прощение, подаяние или спасение. Мы, славяне, искупаем свою вину не молитвами, а делами. Сколько он вытерпел, наш великий славянский народ. Под страхом смерти ему прививали чужую веру, заставляя раболепствовать. Из за этого наш народ лишился своей сущности, как теперь модно говорить, ментальности. Мы потеряли своё лицо, надев чужую маску, потеряли понимание истинных вещей, и уж тем более – у нас отняли возможность передавать их из поколения в поколение. Кто мы? Внешне мы славяне, но смысл веры мы несём по жизни чей? Чужой! Возможно, быть космополитом – это хорошо, но очень утопично. Каждая нация должна иметь свои духовные и иные ценности, иметь отличия. Князь Владимир обезличил славян. Чем это было продиктовано? Да, лишь одним желанием быть у власти любой ценой. Нагромождение религии христианства – способ управления народом. Гостомысл – дед Рюрика, есть прапрадед Владимиру, верно, проклял бы такого внука, если бы дожил до таких перемен. И что это за вера такая – держится на испуге, что тебя накажут, если ты нарушишь запрет, согрешишь. А где твоё самосознание? На кого рассчитана эта вера – жить в страхе за свою шкуру, страхе за то, что будет с тобой после смерти, страхе гореть в аду?.. Наша вера иная. Силы природы – вот сила, которую надо почитать и руководствоваться. Как можно представить, что где-то там, в космосе сидит старец, создавший всё, и за каждым наблюдает. Разумному человеку смешно.