Реинкарнация в мировых религиях - Стивен Роузен

Нет, однако, никаких сомнений в том, что Каббала и ее учение о реинкарнации получили широкое распространение в XII — XIII веках, когда во многих уголках мира возрождался иудейский мистицизм (и когда, по мнению консервативных ученых, каббалистическая литература только зарождалась). Среди множества уважаемых каббалистов, полностью поддерживавших учение реинкарнации и занимавших видное место в главном направлении иудаизма, были Абрахам Абулафия (1240-1290); Джозеф Каро (1488-1575); Мозес Кордоверо (1522-1570); Йитзак Лурия (1534-1572); Хайим Витал (1543-1620); Израель Баал-Шем Тов (1700-1760, основатель хасидийского движения); Моше Хайим Луззатто (1707-1746) и Яхуда Ашлаг (1886-1955).

Из всех названных выше именно Хайим Витал, официально известный как раввин Хайим Виттал Калибрес, итальянский каббалист XVI века, подарил миру самые подробные письменные документы по реинкарнации в иудейской мистической традиции. В частности, его труд «Сефер (или Ша'ар) ХаГилгулим», что означает «Врата реинкарнации», несомненно, является одним из величайших иудейских литературных памятников, когда-либо написанных на эту тему. Резюмируя, Калибрес пишет, что только те души, которым требуется усвоить очень важные уроки, возвращаются вновь и вновь в разнообразные тела. Все души, по Калибресу, содержат шесть частей, или аспектов, которые он довольно подробно описывает. В воплощенный мир возвращаются только те части, которым требуются наставления — так поддерживается баланс частей индивидуальной души с Создателем. Когда все части души будут соответствовать возможностям, заложенным в них Богом, они получают освобождение, соединяясь в небесном царстве. Хотя это и упрощенное описание теологического взгляда Калибреса, касающегося души, следует заметить, что он приукрасил его невероятной путаницей, и в такой значительной степени, что еврейские ученые, даже те, кто не разделяет учения реинкарнации, до сего времени пытаются найти в иудейской традиции более подходящее объяснение для природы души и ее предназначения.

Натан Катц, знаменитый иудейский теолог, сформулировал концепцию Калибреса так: «Рождение возможно не только в человеческом теле, но и в теле камня, папайи или коровы — воплощениях, по-видимому, излюбленных у иудеев. Все гилгулимы носят образовательный, а не карательный характер, и от таких рождений может освободиться посредством праведных поступков благочестивая личность»[75]. Катц относится несколько скептически к точке зрения Калибреса, иногда даже критикует его, но признает глубину и основательность его позиции в мистическом иудаизме. Гершом Уинклер, которого мы уже цитировали в этой главе, более лестно отзывается о труде Калибреса, замечая, что трактат последнего является настоящим справочником «Кто есть кто среди персонажей Библии». Калибрес поясняет, кем был каждый из библейских персонажей в прежних жизнях и, часто, кем он будет в своих последующих жизнях, а также дает блестящее объяснение своего рода феминизму, присущему его времени. Калибрес пишет (цитируется по Уинклеру):

«Знайте же, причиной того, что мудрецов нашего времени одолевают их жены, является то обстоятельство, что эти святые мужи есть перевоплощенные души поколения Исхода, особенно те из них, кто не пытался остановить инакомыслящих от сотворения Золотого Тельца. Женщины того времени, однако, уклонялись от соучастия в этом и отказывались отдавать свои драгоценности создателям Золотого Тельца. Поэтому теперь эти женщины берут верх над своими мужьями»[76].

Каббалисты средневекового периода различали 3 вида реинкарнации: гилгул, иббур и дыббук. Гилгул отражает то, что обычно и понимается под реинкарнацией: душа вселяется в утробный плод во время беременности. Иббур имеет место, когда «чужая» душа входит в чье-то тело во время жизни этого человека и остается там некоторое время для осуществления определенной цели. Когда такая душа вселяется в тело человека со злым умыслом, такая вторгшаяся душа называется дыббук[77].

Что касается гилгул, то в этом иудейские мистические учения сходны с учением индуизма. Например, «Зогар», один из классических каббалистических текстов, учит, что место, куда каждый отправляется после смерти, в значительной степени зависит от пристрастий человека во время жизни и последних его мыслей непосредственно перед смертью:

Путь, избранный человеком в этом мире, определяет дальнейший путь души после ее ухода. Так, если человека влечет к Священному и он стремится к Нему в этом мире, то отходящая душа уносится вверх к высшим царствам той инерцией движения, которую обретала каждый день в этом мире[78].

Кроме того, каббалисты верили в своего рода кармический закон, хотя и не называли его так. Рифат Сонсино и Даниел Б. Сайм, оба раввины и ученые, кратко излагают его суть следующим образом:

«Каббалисты заметили, что не все праведники этого мира получают надлежащее вознаграждение. Некоторые страдают вопреки тому, что соблюдают заповеди Торы. Похоже, реинкарнация дает наиболее правдоподобное объяснение такой «несправедливости». Некоторые каббалисты настаивают, что боль, от которой страдают праведники в этом мире, совсем не обязательно является результатом личных грехов [в этой жизни], скорее, это последствие поступков, совершенных в предыдущем воплощении. Такое же представление предлагалось для объяснения трагической смерти младенца... Каббалисты использовали реинкарнацию также для объяснения проявлений у человека странных и необычных качеств. Их, например, интересовало, почему некоторые индивидуумы ведут себя, как животные. Ответ состоял в том, что в таких людях заключены души зверей... В то время, как некоторые каббалисты верили, что реинкарнация касается исключительно человеческих существ, другие считали, что этот процесс затрагивает также животных и даже неодушевленные предметы[79].

Эти и подобные им истины можно найти в произведениях иудейской мистической литературы Средневековья повсюду. Но, возможно, сама мысль наиболее красноречиво высказана в «Дыббуке», популярной пьесе по мотивам еврейского фольклора, где один из персонажей восклицает: «Души грешников возвращаются в форме животных, птиц, рыб и даже растений и не способны очиститься своими собственными силами. Им приходится ждать прихода некоего праведного мудреца, который избавил бы их от грехов и сделал бы их свободными»[80].

 Объединившись для защиты реинкарнации от нападок философов более мощных течений в иудаизме, ранние каббалисты представляли собой эклектическую группу. Анан бен Давид, который в VIII веке основал ка-раизм, важнейшую иудейскую секту, открыто говорил о своем признании реинкарнации и, несмотря на то, что его секта была признана еретической из-за неприятия ею Талмуда, он все же был уважаемым еврейским мыслителем своего времени. Абрахам бар Хийа Испанский, крупнейшая каббалистическая фигура, начиная с XII века, учил, что душа рождается вновь и вновь до тех пор, пока не достигнет совершенства. Многие из ранних каббалистов полагали, что реинкарнацию определенно поддерживают священные иудейские писания, где говорится, что тот, кто не следует строго 613 заповедям Торы, не может обезопасить своего места в следующем мире, который придет этому на смену. Это суждение и по сей день остается важной составляющей в главном направлении иудаизма:

«Если человек не совершенствовался в исполнении всех 613 заповедей — в поступках, речи и мыслях, он непременно станет объектом гилгул [реинкарнации]... Кроме того, душа каждого, кто не изучал Тору в соответствии с четырьмя уровнями [понимания], выраженными словом прдс, которое состоит из первых букв четырех слов: пешат («буквальный»), ремез («аллегорический»), дераш («поучительный») и сод («тайный», или «мистический»),— душа того вернется для перевоплощения, чтобы он выполнил свое предназначение и познал каждый из этих аспектов»[81].

Раввин Менашах бен Израель, которого хотя и считали несколько странным и эксцентричным, был высоко чтим в свое время (XV век). Он еще дальше развил универсальность веры в реинкарнацию:

«Вера в учение о переселении душ — это строгая и неопровержимая догма, принимаемая всей нашей Церковью единогласно, и не найти человека, который отважился бы отрицать ее... В самом деле, в Израиле есть множество мудрецов, которые настолько твердо придерживаются этого учения, что превратили его в догму, в краеугольный камень нашей религии. Поэтому мы обязаны подчиниться и принять эту догму с шумным одобрением... так как эта истина неоспоримо подтверждается Зогаром и всеми книгами Каббалы»[82].

Вопреки этой блистательной поддержке, большинство немистических иудейских философов Средневековья, казалось, не желали иметь дело с реинкарнацией. Двое из них — Иуда Халеви и Мозес Маймонид — фактически игнорировали реинкарнацию и то, что она подразумевает. Но, опять-таки, в еврейском обществе того времени бытовали совершенно противоположные точки зрения. Саадия бен Езеф ал-Файуме рассматривал душу и тело как неделимое целое. Абрахам ибн Дауд выражал ту же мысль, добавляя к ней, что тела, которые выглядят одинаково, делят между собой одну душу. Таким образом, очевидно, что в средневековом иудаизме не было согласия во мнениях относительно природы души и места ее пребывания после смерти.