Цикорий - Фёдор Чернов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Откуда ты знаешь? – в очередной раз удивился Артём, – колдун ты, что ли?
– Да вот знаю. Хотя и не колдун. А тебе, братец, добра хочу, чтобы ты не воевал, не губил русских людей, сам не погиб. А мы с тобой опять расстанемся может на год, может, больше. Когда встретимся, не сердись на меня.
– За что?
– Ну, мало ли… Я же говорил, что из-за контузии иногда память у меня отшибает. Вдруг да буду говорить, что не убегали мы с тобой из деревни. И что разговора этого у нас с тобой не было. Вдруг в чём-то обвинять тебя начну, так ты, это… не обижайся.
– Ну, Михаил, ты прям, как будто всё знашь, чё дальше в жизни будет…
– Опыт подсказывает. А иногда во сне кто-то внушает, что дальше случится.
Артём в удивлении только покачал головой.
Отдохнув, они поднялись. Василий, уже сроднившийся с именем Михаил, пожелал удачи Артёму. Они крепко обнялись на прощание, перекрестились. И «братец» пошагал через лес, дважды оглянувшись. Когда он скрылся совсем за деревьями, Василий опустился опять, привалился к сосне и вскоре задремал.
Глава 18. Возвращение
Пробыл в бору он до самой темноты. Потом отправился назад. В лесу подобрал обломок сухой толстой ветки. Пройдя через рощу, прислушался. Не услышав подозрительных шумов, осторожно двинулся, огибая село. Луна спряталась за тучку. Вот они огороды, на место которых в будущем продвинется кладбище.
Задачу свою он выполнил. Оставалось отыскать хронодыру и попробовать попасть обратно в своё время. Пока брёл в темноте, несколько раз приходила в голову мысль: а вдруг не получится? При этом его обдавало жаром, словно в бане, когда от выплеснутой на каменку из ковша воды ураганом вырывался пар. Но он отгонял от себя мысли о неудаче.
Непривычно видеть, что в селе многие избы тускло светились окнами, другие были темны. До электричества ещё дело не дошло. В нескольких больших домах окна освещались довольно ярко, видимо там стояли лампы-трёхлинейки.
Ага, вон тот дом и огород. Вася подкрался к ограде из плетня, примял ногами осторожно крапиву и лопухи по сторонам. В доме ещё светилось окошко. Решил подождать, когда хозяева лягут спать. Сел на сорванные листья лопуха, привалившись к плетню. Постепенно задремал.
Тишина не нарушалась, а подчёркивалась, оттенялась безумолчным стрекотаньем кузнечиков. Будто огромный ансамбль исполнял своеобразную музыку. Да ещё собаки в деревне кое-где брехали от скуки. Непонятно, сколько времени он пребывал в дрёме. Разбудили его комары. Обрадованные поживой, они начали его атаковать, не испытывая никакого почтения к путешественнику из будущего.
Занявшись уничтожением кровопийцев, Вася отвлёкся от дум о том, сможет ли он попасть в своё время. Вот уже и луна выплыла из-за тучи и с насмешкой наблюдала за неравным боем человека с полчищами кровососов. Удивительно, что в ту ночь, когда Василий попал в прошлое, комаров не наблюдалось.
Устав сражаться с комарами, встал, заглянул за ограду. Свет в доме потушен, соседние избы также утопали во тьме. Пора отправляться на поиски хронодыры. Перелез через плетень. Присел, прислушался, закрывая лицо от комариных атак. Всё тихо. Двинулся в полусогнутом состоянии по направлению к колодцу.
Подойдя к источнику влаги, вновь присел. Огляделся. Тишина. Вспомнилось вдруг, что на гербе Екатеринбурга изображены плавильная печь и колодец. Точнее, вход в шахту в форме колодезного сруба. Символично. Вот бы сейчас через колодец попасть сразу в Екатеринбург и отправиться к Тане. Правда, там колодец с воротом и двумя рукоятками, а здесь колодчик-журавль. Промелькнули эти мысли и исчезли. Надо действовать. Собаки, кажется, у хозяев нет, слава богу. Вася снял крышку колодца, аккуратно положил на траву. Верёвку заранее припас, взял из дома и обмотал ею тело под рубахой. К сухой ветке, подобранной в лесу, привязал конец верёвки. Другой конец намотал на руку. Положил палку поперёк сруба колодца и стал спускаться. Отпуская понемногу верёвку, упирался руками и ногами в стенки. Вот как раз то расстояние, где должна быть дыра сбоку. Ногой нащупал её. Подёргал за верёвку, ветка слетела сверху. Улики не надо оставлять. Спустился пониже, просунул в отверстие руку, отгрёб землю в стороны, всунул голову и затем протиснулся в щель. Работая локтями и коленями, прополз немного. Земля посыпалась ему за ворот рубахи. Послышался звон в ушах, перед глазами сверкнуло. Голова закружилась.
Показалось, что на миг потерял сознание. Когда очнулся, обнаружил, что находится в яме. Василий поднялся и выглянул наружу. Стояла ночь, но очертания предметов угадывались. Вокруг него уже находился не огород, при свете луны виднелись холмики и кресты. Он попал обратно! Путешественник во времени поспешил выбраться из ямы и отойти от неё. Ему хотелось кричать от радости. От пережитых волнений ноги у него ослабли, он сел возле какой-то оградки и провалился в сон.
Проснулся Коробов очень рано. Солнце ещё не появилось, но уже заметно посветлело. Какие-то пташки приветствовали уход темноты первыми трелями. Присмотрелся и на дереве заметил коричневато-пёструю пташку с золотистыми головой, грудкой и брюшком. Будто крохотное солнышко. Овсянка! Самец овсянки вовсю заливался, словно обращаясь к нему: «Жизнь – жизнь – жизнь – здесь – твой миир!»
Потянувшись, встал, огляделся. Чтобы удостовериться, прошёлся вдоль могил, вглядываясь в фотографии усопших, прикреплённые к памятникам.
Знакомые люди. А вот и усыпальница прапрадеда! Он вернулся! Удалось! Ура! Ликованию его не было предела. Ходил и вглядывался в оградки, фотоснимки. Сердце прыгало как мячик. Даже застыдился: люди на кладбище скорбят, печалятся, грустят… А он от радости готов в пляс пойти. Вернулся к могиле Герасима Ивановича, сел на лавочку. Повеяло утренним холодком. Он обхватил себя руками, прилёг. Голова затуманилась. Проснулся уже от солнечных лучей, которые от тёплой ласки начали переходить к лёгкому жжению.
В лесу вовсю щебетали птицы. Василий отправился в село. В голове билась мысль: родственники переполошились, с ума сходят, думают о том, куда он пропал. Ещё бы не испугаться: ушёл ночью на кладбище и пропал. Не дай бог, позвонили родителям! В полицию поди сообщили, ищут его. Даже сердце сдавило, когда всё это представил.
Он вынул из-за пазухи смартфон, хотел позвонить, не подумав, что тот разрядился. Кепку надевать не стал, поостерёгся, как бы опять какое необъяснимое явление не случилось. Покинул территорию кладбища и направился в село. Всё радовало его: и дорога, по которой немало хаживал и езживал, и видневшиеся поодаль дома. Всё знакомое, родное, привычное.
Вот
