Элирм VI - Владимир Посмыгаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И все равно. Меня это сильно удручает… и бесит… — продолжал сокрушаться Герман.
— Тебя тренируют лучшие, болван. И как ни постыдно мне это признавать, но вы уже на порядок превосходите большинство воинов Вергилия.
— Что-то не заметно.
— Боязнь того, что ты не так хорош, как все думают, свойственна мужчинам. Мне ли не знать, — Гундахар перевернул страницу. — А теперь заткнись и наблюдай за боем. Локо делает успехи.
В эту самую минуту потомок ифрита сражался с вампиром. Причем держался на удивление хорошо. Исходящее от него жгучее пламя не давало Хакашу подобраться поближе и нанести удар со спины.
Как и все «дети ночи», наш новый знакомый получал повышенный урон от стихии огня. Он побаивался Локо. Причем побаивался не зря. Ведь любая атака пылающим клинком могла бы стать для него смертельной.
Вот только с каждым новым выпадом пламя ифрита медленно угасало. Всему виною — «Очарование» оппонента. Способность, замедляющая пульс, гасящая панику и успокаивающая мечущееся сознание. Ровно до тех пор, пока жертва вампира не превратится в послушную марионетку и самостоятельно не подставит ему нежную шею.
Чтобы поддерживать пламя, Локо должен злиться. Находиться на грани исступления, слепого бешенства. И, кажется, я только что придумал способ, как ему в этом помочь.
— Дань, а помнишь, как в пятом классе мы плевались из трубочек, и Стас угодил тебе прямо в рот? — проорал я. — Ты потом еще подавился и блеванул на тетрадь!
Клинки Волгихала загорелись в два раза ярче.
— А тот случай на физкультуре?
— Не смей!!!
— Какая у тебя потом кличка была?
— У-х-х, сука!
Ослепительная жаркая вспышка, и едва живой вампир с позором капитулирует.
Так некстати оказавшийся рядом и обожженный до хрустящей корочки, он взметнулся в длинном прыжке, а затем упал на песок и принялся кататься по земле, стараясь погасить пылающие одежды.
— Локо победил. Хакаш теряет хватку и превращается в бесполезного кровососа, — буднично подметил Гундахар.
— Мне не хватало твоих колкостей, — прокряхтел вампир. — Но в то же время я не ожидал, что наши новые друзья будут жульничать.
— Говорит мне тот, кто без конца исчезает как проклятый призрак и сражается исподтишка. Так что нечего скулить и оправдываться. Проиграл, и проиграл.
— Так я и не спорю.
— И между прочим, тебя одолел младенец, — Гундахар посмотрел на ифрита. — Сколько там тебе лет?
— Тридцать.
— Ужас. До сих пор не могу привыкнуть. Да я на унитазе провел времени больше, чем каждый из вас бродит по свету. Притом, что последние три тысячи лет сидел на диете, — генерал на минуту задумался. — Усатое чучело — на исходную. Велор и Вайоми сражаются между собой. В полную силу. Посмотрим, чему вы у нас научились.
— Ну ё-маё… Опять против бодака?! — застонал Эстир. — Я не хочу!
— А тебя никто и не спрашивает! Быстро поднялся и вышел на арену! Иначе будешь сражаться со мной.
— Вот же… старый садист…
Шаман нехотя повиновался.
— Вынужден сделать заявление, — сказал он, стоило нам с Германом вступить в бой. — Я, конечно, понимаю, что подобный опыт лучше усваивается, но вместе с тем я не устану повторять: лучше использовать тренировочное оружие. А то, знаете ли, можно и ненароком порезаться.
Будто бы в подтверждение его слов, я не рассчитал траекторию движения клинка и, применив «Масштабирование», нечаянно полоснул танка по горлу. От уха до уха.
— Упс…
Вздрогнув от изумления и боли, друг попытался набрать в легкие воздуха и грохнулся на землю, отчего у него выпала изо рта «конфетка для мозгов». А мгновением позже у моего меча сработало «Четвертование» — автоматическое добивание, лишающее врага всех конечностей. Атака, при которой Стихиалиевый Фальшион самостоятельно провел серию молниеносных ударов. Против моей воли.
— Блин, Герман, прости ради бога…
Я судорожно заметался над телом, пытаясь сообразить, что делать с его отрубленной рукой, на которой поблескивало «Кольцо воскрешения». Попытаться присобачить к телу или просто положить рядом? Наверное, все-таки присобачить.
Сработало.
Как и всегда, тело напарника покрылось сеткой из тонких светящихся энергетических линий, после чего подёрнулось рябью и вновь предстало перед публикой целым и невредимым.
— Ну и что ты за человек? — недовольно проворчал Герман. — Мало того, что лишил меня уровня, так теперь еще и конфета вся в песке.
— Идиот и тупица, — ответил за меня Гундахар. — Тем не менее, Вайоми победил. А Велор в качестве утешительного приза может подойти сюда и отведать моих угощений.
Игв аккуратно достал со стола и протянул перед собой широкий поднос.
— Мактак, нувкурак, копальхем, нголоко и дердер.
— Благодарю за гостеприимство, но, пожалуй, я воздержусь, — ответил танк. — К тому же, последние два я уже пробовал.
— И?
— Честно? Гадость.
— Тьфу ты, — генерал сердито отбросил поднос в сторону. — Неблагодарный ублюдок. Хотя знаешь, с другой стороны, я не удивлен. Все-таки это изысканные зунгуфские деликатесы, а не пирожки с маринованными письками.
— Да все эти твои угощения либо слишком жирные, либо соленые, либо тухлые. Аж есть невозможно. А затем еще и проскакивают, словно кто-то бросил булыжник в колодец.
— Всё, пошел к черту.
Потеряв интерес к разговору, Гундахар посмотрел на арену и снова брезгливо поморщился.
— Да хватит уже убегать от него, усатый кретин. Ведешь себя как трусливая крыса.
— Вообще-то, это одно гигантское всеобщее заблуждение, — запыхаясь ответил Глас. — Крысы не трусливые. А очень даже смелые. Особенно когда сражаются за пищу, территорию или потомство.
— Остановись, возьми себя в руки и прими свою участь достойно. Либо постарайся его победить.
— Нет!
Шаман продолжал наворачивать круги по арене.
— Я что сказал?!
— Ваше благородие, вы, наверное, этого не заметили, но я тоже личность! Живой человек с весьма низким болевым порогом и хрупкими лицевыми костями! Я больше не намерен сегодня сражаться! В связи с чем выражаю вам официальное несогласие и открытый протест!
Резко остановившись, Эстир преобразился в «грифового метаморфа», втянул голову и конечности в панцирь, а затем прикрыл все отверстия костяными пластинами.
