Том 2. Драматические произведения - Алексей Толстой

Духи

Царь тьмы, к чему двусмысленная речь?

Сатана

К тому, чтоб вас предостеречьОт бесполезного стараньяСпасти Жуана де Маранья.Какую б нам систему ни принять:Систему веры иль рацьоналисма,Деисма или пантеисма,Хоть все до одного оттенки перебрать,Которыми привыкла щеголятьФилософическая присма,—Того, кто промысла отвергнул благодать,Но сесть не хочет в кресла фаталисма,А прет себе вперед, и в сторону, и вспять,Как по льду гладкому скользя,—Спасти нельзя!

Духи

Господь! Постигнуть дай Жуану,Что смутно видел он вдали!Души мучительную рануСознаньем правды исцели!Но если, тщетно званный нами,Он не поймет твоей любви,Тогда сверкающий громамиСвой гневный лик ему яви,Да потрясет твой зов могучийЕго, как голос судных труб!

Сатана

На эти чудеса господь довольно скупИ скромно прячется за тучей,Когда гремит. На всякий случайПозвольте мне сюда ту силу пригласить,Которая, без воли и сознанья,Привыкла первому служить,Кто только даст ей приказанье.Кто б ей ни овладел, порок иль благодать,Слепа, могуча, равнодушна,Готова сила та крушить иль созидать,Добру и злу равно послушна.Ты, что философы зовут душой земли,Ты, что магнитный ток сквозь мир всегда струила,Услышь теперь мой зов, словам моим внемли,Явись, таинственная сила!Ты, жизненный агент, алхимиков азот,Незримое астральное теченье,Твой господин тебя зовет,Явись принять его веленья!Ты, что людской всегда питаешь пот и труд,Ты, что так много душ сгубила.Усердье, преданность иль как тебя зовут,Явись, бессмысленная сила.

Является туманная фигура.

Смотрите, вот она, покрыта пеленой,Еще не знает, чем ей выйти из тумана.Готовься ж петлю, спутанную мной,Рассечь иль затянуть, по выбору Жуана!Отныне будь ему во всем подчинена:Что б ни задумал он от прихоти иль скуки,Все слепо исполняй. Теперь я сторона,Я совершил свое и умываю руки!Смотрите: ревности полна,Уже дрожит и зыблется она,Все виды принимать и образы готова.Терпенье, бабушка! Жди знака или слова,Потом уже не знай ни страха, ни любви,Свершай, что он велит, без мысли, ни пощадыИ, воплотившись раз, топчи, круши преграды —И самого его в усердье раздави!

Духи

Постой, внемли и нам! В то страшное мгновеньеКогда на бездны край уж ступит дон Жуан,Последнее ему неси остереженьеИ духа тьмы пред ним разоблачи обман.Тогда лишь, если он от правды отвратится,—Его судьба да совершится!

Фигура исчезает.

Офицер с патрулью.

Первый солдат

Сейчас он промелькнул передо мною.

Офицер

Уверен ты, что это точно он?

Первый солдат

Я видел белое перо на шляпе.

Офицер

Довольно белых перьев без него.

Второй солдат

Мне кажется, он в этот двор вошел.

Офицер

Не может быть. То вилла донны Анны;Сюда войти не смел бы дон Жуан.

Второй солдат

Я точно видел.

Третий солдат

Мне так показалось,Что за угол он повернул.

Офицер

ПойдемСперва по этой улице, когда жеТам никого не встретим, то вернемся.

Уходят.

Сначала сумерки. Потом луна освещает часть комнаты. Другая остается в тени.

Донна Анна

(одна)

Все та же неотвязчивая мысльВокруг меня как черный ворон вьется…Так поступить! Зачем он не сказал мне,Что он во мне ошибся? Что не та я,Которую искал он? Не сказал мне,Что, полюбив, он разлюбил меня?Я поняла б его, я извинила б,Я оправдала бы его! УжелиМоих упреков, слез или моленийБоялся он? Я не давала праваЕму так низко думать обо мне!Все мог он сделать, все, но это — это,—О боже, боже, пожалей меня!

(Подходит к окну.)

Октавио нейдет. Я знаю, где он.Но мысль о нем мне не тревожит сердца —Я не страшуся друга потерять —Страшуся только, чтоб его противникИз боя вновь не вышел невредим.Уже во мне иссякли без возвратаИ жалость и участие. МеняОн как поток схватил неумолимыйИ от всего родного оторвал.С боязнию теперь в себя гляжу я;Там прошлого не видно и следа,И чуждые мне чувства поселилисьВ опустошенном сердце. Страшно, страшно!Лишь смерть его, лишь только смерть однаПокой душевный возвратить мне может!Пока он жив, ни здесь, ни на могилеОтцовской, ни в стенах монастыряНе в силах я ни плакать, ни молиться.Но, кажется, послышались шаги…Звенят по мраморным ступеням шпоры…Идут сюда… Октавио вернулся!

Дон Жуан показывается, в плаще, с надвинутой на глаза шляпой. Донна Анна бросается к нему навстречу.

Октавио!.. Ну, что же?

Дон Жуан

(сбрасывая плащ)

Это я.

Анна, в ужасе, отступает.

Я знаю, донна Анна, что мой видВселяет в вас и ненависть и ужас.Вы правы. Для меня прощенья нет —Нет никаких пред вами оправданий.Я был для вас орудием судьбыИ не могу исправить, что случилось.Но я пришел сказать вам, что навекЯ покидаю этот край, что выОт близости избавитесь несноснойИ можете свободнее дышать.

Донна Анна

(в сторону)

Что мне мешает в грудь ему сейчасВонзить кинжал? Какое колебаньеМою бессилит руку?

Дон Жуан

Донна Анна,Когда до вас известие дойдетО смерти ненавистного Маранья,Могу ли ожидать, что это имяНе будете вы боле проклинать?

Донна Анна

Он говорит о смерти! Боже правый!О смерти он дерзает говорить,Тот, кто всегда кровавой смертью дышит,Кому она послушна, как раба!Где дон Октавьо? Отвечайте, где он?

Дон Жуан

Октавио убит.

Донна Анна хочет говорить, он ее предупреждает.

Я не искалЕго погибели. Он сам хотелСо мною биться. Я не мог емуПодставить горла, как овца; но яЗавидую теперь его судьбе.

Донна Анна

Обрызган кровью моего отца,Он моего еще зарезал братаИ хвалится убийством предо мной!И не расступится под ним земля?И пламя не пожрет его? Гром божий,Ударь в него! Испепели его!

Дон Жуан

Увы, никто не слышит, донна Анна,Проклятий ваших. Ясен свод небес,Мерцают звезды, лавр благоухает,Торжественно на землю сходит ночь,Но в небесах все пусто, донна Анна.В них бога нет. Когда б внезапно громТеперь ударил, я б поверил в бога,Но гром молчит — я верить не могу.

Донна Анна

Он богохульствует! Доколь, о боже,Терпение твое не истощится?

Дон Жуан

О, если бы я мог в него поверить,С каким бы я раскаяньем пал ниц,Какие б лил горячие я слезы,Какие бы молитвы я нашел!О, как тогда его я умолял бы,Чтобы еще он жизнь мою продлил,И мог бы я, босой, и в власянице,Простертый в прах, и с пеплом на главе,Хоть долю искупить тех преступлений,Которые безверьем рождены!Каких бы я искал себе мучений,Каким бы истязаньям предал плоть,Как жадно б я страданьем упивался,Когда бы мог поверить в божество!О, горе мне, что не могу я верить!

Донна Анна