Люди и Нелюди - Виктор Костин

Молодой симпатичный лейтенант объяснил, что всех прибывших с границы ставят на карантин, на год или два, смотря по их поведению. – Это все говорил, несмело улыбаясь ей.

Вот благодаря СБ она и деньги вернула, почти все, тогда и опыт приобрела жизни в столице, хоть и плохой, но какой есть. Хорошо, что все благоприятно тогда для нее закончилось. С тех пор у нее была еще пара «встреч», она подходила к этому уже с большей опаской, и, как выяснялось впоследствии, не всегда это была только перестраховка с ее стороны. Репетиторство, проводимое на постоянной основе, облагалось налогом и требовало дополнительного разрешения. Небольшим, конечно, налогом, процентов 10, вроде, как и на все остальное, в зависимости от квалификации репетитора, но вот такие одноразовые никак не запрещались, здесь она улыбнулась сама себе.

Повезло ей в этот раз, хоть и дали место в общежитии для рабочих из плебеев, это все же лучше бывшего ее студенческого, хоть и для дворян, где в комнате двое или четверо жило вместе. Здесь только один живешь, но, Всевышний, какая же ей досталась мебель от бывшего постояльца комнаты! Такое впечатление, что прежде чем поставить, ее долго возили по полу, а потом еще и побили слегка. От того, что крыша текла когда-то – она жила на пятом и соответственно последнем этаже, – фанера рассохлась, а в некоторых местах и отслоилась даже, в общем, ничего, кроме жалости, эта мебель уже ни у кого и не вызывала.

Она попробовала сама сходить в магазин прицениться, но как-то быстро ушла оттуда, испортив настроение себе на декаду. После все же решив, что если что, то комод она, конечно, купит себе… со временем, а вот шкаф или уж тем более стенку – об этом нечего было и мечтать. Дорогая все-таки жизнь в столице.

И вот такая удача – за то, чтобы подтянуть молодого оболтуса, его родители дворяне-специалисты согласились сменить ей всю мебель. Она даже на радости отсрочила исполнение их обязательств на конец занятий. В этой ситуации она ничего не понимала. То ли родители этого Витоли… а красивое имя у парня… – Бригида, не о том думаешь. Значит вот, либо они такие богатые, либо просто не знают цену мебели. Ведь по самым скромным ее подсчетам, если не сильно шиковать с качеством, и то покупка выходит за двести злотов и сильно далеко выходит, но это будут уже не ее проблемы. За выполнение она не боялась – слово дворянина, что может быть надежнее. Дворянин-купец или дворянин-специалист – не суть важно, хоть милард.

Был и еще нюанс. Не то чтобы она в себе сомневалась как в учителе. Она была неплохой учитель, было чем ей гордиться, пусть и молодая еще, но ведь и этот Витоли – оболтус еще тот, судя по тому, что она про него знает. Не дойти бы до «туфты», а то провозится с ним четыре месяца, и до свидания скажут… без мебели, как не справившейся, и не возразишь ведь. С этими мыслями, привычно перемотав шарфик, она выскочила из здания школы, где ее подопечный уже скучал около школьных ворот, подпирая роскошную цветочную клумбу.

Рассчитывая по крайней мере на тоскливый взгляд и полную безысходность или, в худшем случае, на взгляд полного барана, что, скорее, еще хуже, но… не дождалась. Взгляд был, скорее, заинтересованный и… Если бы это не ее ученик…, который, которого она уже третий год видит в школе и второй год лично учит, то она бы решила, что ее оценивают на предмет пригласить как минимум на свидание, а как максимум и дальше.

Так, стоп, это ее ученик, причем невеликого ума, пусть и дворянин, куда тебя, Бригида, потянуло? Совсем не туда.

«Ну что, пойдем заниматься?» – спрашиваю заинтересованно. «– Как скажете, Бригида…» – слышу в ответ. «Наглец, поди ж ты», – хмыкаю скорее удивленно и немного заинтересованно, чем возмущенно за непочтительное ко мне обращение.

Часть 3. Витоли-Сергей

Вы говорите, говорите. Мне это совершенно не мешает.

«Хороша чертовка», – подумалось мне, стоило моей будущей репетиторше появиться на ступеньках.

Длинные волнистые волосы темного цвета развевались на ветру, и этот ее неизменный шарфик. Как молодая и незамужняя, она пока ходила без шляпки, обязательной для всех местных, но замужних дворянок. Местная форма одежды в качестве головного убора, например, требовала от дам непременно носить шляпки с небольшими, у некоторых – буквально крошечными полями, молодые и незамужние иногда летом, впрочем, ходили и без. Цвет шляпки мог быть любой, но у замужних был более темный, что ли, оттенок. Это чтобы никто из дворян, возможных кавалеров и более… уж точно не ошибся и не совершить тем самым им конфуза, да и под жреческий надзор не попасть. Здесь это пугало почище знаменитого КГБ времен Сталина и Брежнева, потому как Колыма – это серьезно, но далеко, а вот костер рядом и перед глазами.

«Все-таки у нее кто-то был в родственниках из халифата, только там такие темные и кучерявые волосы, все русинки были или блондинки, или легкий светлый шатен, – думалось мне, глядя на это, это виденье и такое… создание. – Правда, на лицо она светлая, как и все русинки, ну и ладно. Все, завязываю с самокопанием, или это как-то по-другому называется, отлипаю от этой уличной вазы-клумбы и протягиваю руку».

Задачу минимум я для себя поставил – выбрать, что ей купить из сладостей. Как истинный кавалер, предложил ей руку, и она даже не отвергла – прогресс, однако.

Сказала: «Веди, доблестный рыцарь Айвего». Правда, насколько Витоли знал историю, а знал, прямо скажем, очень не сильно, но все же про Айвего знал. Этот Айвего был не русин, а немец по происхождению и что-то там совершил во имя своей дамы, на этом знания Витоли и заканчивались, ну и ладно, решили мы с донором на пару. Они, немцы, – наши союзники, ими можно и погордиться, и походить на них.

По дороге Бригида Петовна что-то экспрессивно тарахтела и рассказывала, временами помогая себе руками. Про то, что они будут делать дома по учебе, а Сергей, не особо вникая в смысл беседы, кивал иногда, и поддакивал, и думал между делом совершенно о другом.

«Что же взять на обед? Вот, блин, тарахтушка отвлекает».

Деньги у него в принципе были, целый злот. Собирал на новый мяч для боло, и не какой-нибудь там местного пошива, что хватит только на два серьезных матча и что можно было купить за две серебрушки всего, а если поторговаться, то и за одну, ну, или пусть полторы, а настоящий немецкий на сезон, и не один даже, если чуть поберечь его. Правда, и стоимость в целый злот, и то, если удастся сторговаться с приезжими торговцами. В отличие от своего отца, Витоли по молодости не то чтобы любил, но мог торговаться и не считал это зазорным для своего дворянского достоинства, его этому научил друг Толини Хоникер, о нем история впереди будет, пусть и не так хорошо, но уж на медик-другой цену он сбить мог всегда.

Сам же Сергей решал, что уж что-что, а мяч для боло – это последнее, что ему сейчас надо, и главная задача или, скорее, вопрос – брать торт или не брать? Быть или не быть? Вот в чем в… это текущая задача.

Споткнувшись на очередном предложении и вопросительно глядя на свою партнершу и репетитора по совместительству, задал вопрос:

– Мы, это, зайдем к дедушке Мило? Он такую выпечку делает, а какие у него пирожные замечательные. Пальчики оближешь, – делаю рекламу магазину и соответствующее выражение лица.

Было очень забавно смотреть на вытягивающееся лицо Бригиды Петовны.

Часть 4. Бригида Петовна

Я тут иду, раз… немного нервничаю и объясняю или, скорее, строю планы, как его учить, что надо делать и, главное, как это делать. Оно, вроде, кивало и соглашалось, юное «дарование». Поэтому сомнений, что он меня слышит и слушает, не возникало. Слишком серьезное лицо у него было в тот момент, и вдруг, когда я ему рассказала, как я его буду учить и в какой последовательности мы будем заниматься материалом, чтобы его подтянуть и получить зачет на экзамене… И что? Это, это, я извиняюсь, чудо Всевышнего на полном серьезе заявляет: «А давай зайдем к дедушке Мило за его выпечкой».

Я пару раз была здесь. Выпечка, конечно, божественная, но и цены кусаются за такое ее качество. Вот и сейчас, не зная, что ответить: то ли возмущаться, что он меня не слушал, то ли согласиться… только кивнула, в итоге и мы прошли в магазинчик. Хотя по мне – лавка как лавка, на магазин она не тянула, те все-таки побольше размером будут. За стойкой стояла девушка, а по лавке витал запах, у меня даже в животе забурчало, хорошо, никто не услышал.

Здесь были две девчушки лет десяти-двенадцати, они что-то выбирали себе и в этот момент громко засмеялись на какую-то шутку продавца. Подождав, пока они выберут и уйдут, я сказала:

– Ну, выбирай, сладкоежка, что ты здесь хотел взять.

Ответ озадачил, оказывается, выбирать звали меня. Это он меня сюда звал и сейчас спрашивал, что бы такое я хотела съесть. О, как я хотела, но в то же время понимала: нельзя, он сейчас возьмет мне пару пирожных, и попробуй заставь его тогда учиться как следует, поэтому скрепя сердце отказалась.