Пурпурный занавес - Эдуард Байков

Некоторое время Гордеев осваивался с новой для себя мыслью, точно бы павшей откуда-то сверху, неожиданно для него. Но чем дальше, тем яснее ему становилось, что так оно и есть. Все складывалось к тому: его прирожденные способности, на которые ему твердо и однозначно было указано Учителем, и которые, очевидно, могут быть усилены работой с психоаналитиком… Разве не так?

Николай даже остановился. Мысль так захватила его, что он не замечал окружающего. Стоял на довольно людном месте, руки в карманах, взор строгий, устремленный под ноги… Простоял несколько секунд, затем резко вскинул голову, пришел в себя.

Да! Все к тому. Ну, там посмотрим, конечно… А сейчас – тьфу на это все, идем к Марине!

Гордеев сразу повеселел. Вот надо же – в противовес всем напрягам выпал и фарт! Счастье ли это? Сказать сложно, но, во всяком случае, как вспомнишь, на душе становится светло.

Вот и сейчас просветлело. Николай прибавил шагу, да и идти-то оставалось чуть – вон она, поликлиника.

Николай там ориентировался уже уверенно, не топтался возле регистратуры, а прямиком попер по длинному коридору к кабинету педиатра.

Возле него, понятное дело, оказалась уйма народу: мамаши со своими чадами, бабушки с внуками… На Николая все как один уставились с подозрением: а за каким таким делом взрослому мужику понадобился детский врач? Но Гордеев в этой жизни щи лаптем не хлебал, с каменным лицом миновал пациентов, стукнул в дверь, и, не дожидаясь отчета, отворил.

– Марина Владимировна! – обратился он громко и официально. – Вы меня звали?

Марина взглянула нахмуренно: кто это, мол, там ввалился?.. Девушка была занята малышом лет пяти, тут же торчала и родительница. Однако, увидев, кто на пороге, докторша просветлела.

– Ах, да, – молвила она так же суховато, но в глубине глаз мелькнула озорная искорка. – Сейчас мне некогда… Знаете что, не могли бы вы к концу рабочего дня подойти, скажем, к семнадцати часам?

– Хорошо, Марина Владимировна, – ответил он ей лукавым взглядом. – Я буду.

Захлопнул дверь.

– Все! – объявил он очереди, чтоб не сомневались. – Порядок!

И твердым шагом пошел на выход.

Только ступил на крыльцо, как его застиг звонок мобильного. Тамара Михайловна, мать ее яти!

– Коля, – затарахтела она, – заказик есть – хороший!..

Сообщила подробности – вроде бы и в самом деле заказ неплохой, и Николай согласился. Времени еще навалом, а деньги карман не тянут. Быстро дошел до дому, прыгнул в машину и поехал.

За время своей работы он выучил город едва ли не до каждого дома; по крайней мере, никаким редкостным названием улицы в тупик его нельзя было поставить. Вот и на этот раз адрес был назван экзотический: улица Заозерная – и Гордеев ничуть не удивился. Он прекрасно знал, где эта улица, и почему она Заозерная, хотя озера там никакого визуально не наблюдалось. Но оно было! Существовало когда-то, в незапамятные времена, а как поселились там люди, стало стремительно превращаться в болото. Так и превратилось, да еще после революции большевики, которых свербил бес всемогущества, желание покорить природу, преобразовать ее – решили засыпать окончательно болото и взгромоздить на его месте какой-то свой коммунистический вздор. Конечно, из этих бредней ни хрена не вышло; то есть засыпать-то засыпали, а вслед за тем – ни тпру, ни ну, строить, конечно, нечего было и думать. Потом, при Сталине, из покорителей вселенной дурь вышибли навсегда, и на веки вечные осталась на городской окраине сырая, топкая луговина, с беспорядком дикой, неряшливой и сумрачной травы, где ноги с хлюпаньем проваливались по щиколотку в грязь…

Сама же улица Заозерная, огибавшая прежнее болото по периметру, была не мощеная, пыльная, старые дома и заборы на ней смотрели угрюмо. Были здесь и еще какие-то приземистые, грубые сооружения неопрятного вида – то ли базы, то ли склады. Возле одного такого, сверившись по бумажке, Николай и притормозил. Стоп! Приехали.

Дом № 17 оказался полукруглым металлическим ангаром за оградой из бетонных плит. Николай побродил кругом немного, нашел ворота, взялся за ручку…

– Это вы водитель?

Гордеев резко обернулся на бесстрастный голос сзади.

– Верно. Заказывали? – шагнул на встречу коренастому невзрачному мужичку.

– Пойдемте, – вымолвил тот, открыл ворота и зашагал вглубь территории, не оглядываясь.

«Неприветливы здешние аборигены», – решил про себя Николай, но лишь пожал плечами и двинулся следом.

Коренастый толкнул ворота ангара и канул в нем. Николай остановился. «Какого черта, – сказал себе, – надо будет, сами выйдут…».

Они и вправду вышли, очень скоро, почти сразу, раздвинули обе створки ворот. Несколько хмурых типов, в грязных робах и комбинезонах.

Николаю велели подогнать машину поближе. Без лишних экивоков он так и сделал. Подъехал, вышел, опустил задний борт. Работяги тем временем подтащили откуда-то из темной глубины склада два здоровенных деревянных ящика. И видно было, что они тяжелые – пролетарии с натугой приподняли их, кое-как втолкнули в машину. Задние рессоры заметно просели.

– Закрывай, – скомандовал водителю коренастый – бывший кем-то вроде бригадира или начсклада.

Николай застегнул обратно задний борт.

– Все? – спросил он на всякий случай бригадира. Тот кивнул.

– Ладненько. Куда едем?

– Я покажу, – глухо ответил клиент.

Гордеев иронически вскинул бровь:

– Э, нет, командир! Так дело не пойдет. Незнамо куда я не поеду. Так не договаривались!

Заказчик посмотрел водителю в лицо.

– Хорошо, – согласился он. – Едем по адресу: Шерстомойная, восемь.

Николай чуть не поперхнулся. Шерстомойная! Это едва в трех километрах отсюда – пять минут езды не спеша. На всякий случай он даже переспросил адрес, на что получил утвердительный односложный ответ.

– А… – молодой человек запнулся, – как насчет оплаты? Мне диспетчер сказала…

Он выжидающе примолк.

– Пятьсот, – без эмоций промолвил бригадир.

– Ага, – изрек Николай.

– Вас это не устраивает?

– Да нет. Все путем.

И чуть не вырвалось, что это напротив непомерно много – за пять минут двухчасовую оплату – но он вовремя прикусил язык. Вопросов нет, отвезем: хозяин – барин! Нравится ему платить полштуки за пятиминутную поездку на «Газели» – и ради Бога, кто ж ему запрещает…

Кроме коренастого «бугра» в кабину подсел второй, смирный по виду очкарик. Это вообще как воды в рот набрал; да, собственно, и первый, пока ехали, ни слова не проронил. Тряслись оба на сиденьях, насупленные, как сычи.

Николаю, впрочем, на все это было ровным счетом наплевать, пусть хоть харакири себе делают. Его дело простое: загрузить, привезти, сгрузить. Тем паче, что процесс краткий, короче не бывает.

Шерстомойная улица – такая же окраинная, что и Заозерная, вся в лопухах и зарослях разных кустов. Что-то знакомое почудилось ему в этом пейзаже – может, какие-то отголоски детских впечатлений?.. Или был он тут недавно – да вроде не припоминается. Черт его знает!

Вот искомый адрес – дом номер восемь – старинное добротное строение, на цокольном кирпичном полуподвале, с потемневшей от времени плотной, солидной дощатой обшивкой стен, под железной крышей: частное владение.

Очкарик и коренастый так же молча выбрались из машины, гуськом проследовали в калитку, а куда дальше – Николай не видел. Через несколько минут заскрипели ворота, потянулись внутрь… Вышел неразговорчивый бригадир, призывно махнул рукой: заезжай.

Гордеев развернулся, задом сдал во двор. Там уже наблюдались точь-в-точь такие же замызганные личности, что и на складе – у молодого человека даже мелькнуло: а не те ли самые?.. Но он тут же с досадой прогнал нелепую мысль.

Личности с усилием вытащили ящики из кузова и поволокли в дом – куда-то вниз, надо думать, в подвал. Николай повернулся к коренастому:

– Ну что, хозяин? Полный расчет?

Приземистый указал пальцем на очкарика:

– Он заплатит.

Тот безгласно полез в нагрудный карман, вынул пятисотку.

– Премного благодарен, – кивнул Гордеев.

Слава Богу, отделался! Он быстренько залез в кабину, дал газу и был таков. Напоследок огляделся по сторонам. Что-то все же засело в памяти – какая-то заноза, свербит, а толком не поймешь, откуда взялась? Может, это, как его – дежавю?..

Выехав с Шерстомойной на перпендикулярный проулок, он остановился посмотреть время на телефоном табло – и в этот миг телефон сам зазвонил.

Городской номер. Незнакомый, но судя по первым цифрам, откуда-то с их района. Сердце Николая радостно екнуло.

– Да! – торопливо воскликнул он.

– Коля, это я, Марина, – возвестила трубка.

Николай сам от себя не ожидал такого – точно теплая волна разлилась по всему телу.

– Да… – повторил сипло и закашлялся.

– Что с тобой? – тут же встревожилась девушка.

Николай уже оправился. Улыбнулся.

– Нет, ничего. Так в горле что-то…