Кротовский, может, хватит? - Дмитрий Парсиев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот именно, — подхватывает Анюта, — Он предлагает водить торговые караваны. Хоть тот же лук возить.
— Ну что ж, я только за. Торговать и сотрудничать всегда лучше, чем враждовать.
— А еще он несколько женщин вернул.
— Каких женщин?
— Вдовых. С детьми. Русских женщин, Сережка. Они же крали женщин. Ну вот. Во время нападения немало степняков загибло.
— А, вдовых. Понял. Я только не уверен, что в родных селах их примут, тем более с детьми от степняков.
— В этом и проблема.
— Подумайте, что можно сделать. Обустройте их как-то, лучше всех в одном месте. Они, считай, опозоренные по меркам крестьян, им лучше вместе держаться.
— Я примерно так и хотела.
— Хорошо. Если с текущими делами закончили…
— Сережка, одна еще новость… хорошая… правда…
— Ну, давай свою хорошую новость.
— У нас на счету мильон!
— Ого.
Комаринский выпятил нижнюю губу и со значением покивал.
— Ну все, теперь Кротовский совсем зазнается.
— Не зазнаюсь. Комаринский, мне твоя помощь нужна.
— Ну… коли мильонщик меня вежливо просит… как тут откажешь.
— Мне нужно какое-то холодное оружие.
— Хм, а ты чем владеешь?
— Ничем не владею.
— М-да. Ладно, подумаем. Когда тебе нужно?
— Да вот, скоро уже. Прям сегодня.
— Поговорю с ребятами. Придумаем что-то.
В последнюю минуту перед полуночью я уединился в маленькой спальне за занавеской. Нож и клинок, что подобрал для меня поручик, в инвентарь перемещаться не захотели. Мне помогли их прицепить на пояс. Но когда ровно в полночь меня начало перетаскивать в другой мир, я успел услышать, как грохнулось на пол железо. Увы, взять с собой непривязанное ко мне оружие не вышло.
Я снова очутился в трактире с плошкой нектара… и снова без оружия ближнего боя. Я с тоской оглядел зал, но ни одного охотника не увидел. Все разбежались. У всех есть команды. Чужак никому не нужен. Расчитывать придется только на себя и… и в конце концов надо налаживать контакт с этими местными пацифистами. Иных возможностей просто не вижу.
Первым делом я подогнал настройки своего доспеха, немного подстроив его под фасон местной моды. Не один в один, полностью косить под местных ни к чему. Это наоборот может вызвать отторжение, мол чужак полез в калашный ряд со свиным рылом, не зная значения тех или иных элементов одежды. Но некоторые детали и цвета я изменил. Чтоб это выглядело так, будто я проникся аборигенской эстетикой.
Я вышел из трактира и пошел по деревне, направо и налево предлагая помощь. Один раз мне даже позволили поднести пару ведер и вылить их на грядку. Наконец, та самая свама, что давала нам инструктаж, заметила мои потуги.
— Я вижу охотник, ты стараешься перенять хотя бы внешние атрибуты нашего уклада. Это похвально.
— Подражание тоже ведет к пониманию, хотя и небыстро, — пытаюсь подстроиться под менторскую манеру свамы.
— Хорошо сказано, охотник, — одобрила свама, — Обучение начинается с прилежания. Прилежание начинается с повторения. Я хочу наградить тебя за старание.
— Я буду рад любой помощи, — мне приходится прилагать усилие, чтобы челюсти от патоки не свело.
— Тогда прими маленький дар. Слияние — очень важный навык.
— Слияние с чем?
— С чем угодно. Сольешься с лесом и станешь в лесу невидим для врагов.
— Слияние — это вроде маскировки? — пытаюсь перевести этот пафос в прикладную плоскость
— Пусть будет маскировка, — свама снисходительно улыбнулась, — Но маскировка дает внешний эффект, а слияние преображает внутренне.
— Спасибо, мне еще придется это осознать. Пока я не понимаю ценности слияния. Уж извините за тупость. Сейчас я бы предпочел раздобыть хоть какое-то оружие ближнего боя.
При слове «оружие» свама скривилась как от кислого, она бы явно предпочла, чтоб я продолжал внимать ее чушь про слияние. Но все же она решила удостоить меня ответом.
— Ты хотя бы честен, охотник. Так и быть, я тебе подскажу, где добыть оружие.
— Я весь внимание, свама.
— Вот за тем холмом есть озеро. За озером поляна, где когда-то жили иглобразы. Они делились с моми народом длинными острыми иглами. Увы, теперь поляна отравлена порчей. И сами они поддались тьме.
— И какого размера эти иглы?
— Как стрелы в твоем колчане. Только толще… существенно толще. Такую иглу ты сможешь превратить в оружие.
— Честно сказать, я бы предпочел что-то не просто колющее, а еще и режущее, мне нужно добывать макры из тел тварей.
— Те иглы имеют лепестковый наконечник с острой гранью. Таким ты сможешь вырезать макры.
Последние слова свама произнесла, не сдержав отвращения. Отвернулась и пошла от меня прочь. Ну что ж. И на том спасибо. Осталось как-то завалить иглобраза.
Я отправился через холм за озеро, как указала свама. Поляну нашел только потому, что она описала, как ее найти. Продрался через очень колючие кусты, спасибо доспеху, и увидел его… порченого тьмой иглобраза. Ох и страшен ты, иглобраз.
Ну а что я хотел? Мне же сразу сказали, что иглы длиной как стрелы в колчане, и при этом намного толще. И да, наконечники лепестковые, явно очень острые. А если иглобраз этой дрянью еще и стреляет… пойди придумай, как его завалить. Но придумывать придется. Деваться мне некуда.
Глава 7
Ни с того ни с сего справка вдруг выкинула оповещение: «ваш доспех начал использовать навык слияния…» — о как! Мой доспех уже чего-то нахвататься успел, а я пока даже близко не понимаю, о чем там речь. А пояснение какое-то будет?
«…доспех запустил адаптивный процесс… слияние начинается с отзывчивости…» — серьезно? Не знал, что у меня такой отзывчивый доспех. Я осмотрел доспех и понял, про какую «отзывчивость» толкует справка. Доспех изменил форму поверхности. Он будто покрылся «гусиной кожей», такими мелкими, твердыми гладкими пупырышками.
Что забавно, я практически перестал цепляться за острые колючки. По твердым гладким пупырышкам колючки проскальзывают, не втыкаясь и не царапаясь. Надо же, не совсем бесполезный навык это слияние. Глядишь, и я его освою… чай не глупей собственного доспеха…
Теперь я перемещаюсь сквозь колючий кустарник намного свободнее, у меня сам собою начал вырисовываться план. Даже если иглобраз пуляется стрелами, сквозь кусты эти стрелы вряд ли до меня долетят. И в целом зверюге с таким шикарным «оперением» через заросли ломиться не слишком удобно. В терновом кусте я всяко буду себя чувствовать уверенней, чем он.
Переползаю в самое густо-заросшее место. В просвете между ветками вижу пасущуюся тушу. Иглобраз, похрюкивая, объедает какие-то листики и цветочки. При этом поигрывает на солнечном свету огромными иглами, будто позирует для канала про животных. Щас, родной, я тебя
