Доллары в банке (сборник) - Владимир Вычугжанин

Мой собеседник – человек необычной трудовой биографии. Ректор Пензенского государственного университета Александр Дмитриевич ГУЛЯКОВ, генерал-майор милиции в отставке, кандидат юридических наук, в недавнем прошлом возглавлял УВД Пензенской области, затем – Законодательное Собрание. К уголовному розыску у Александра Дмитриевича отношение особое, он считает эту службу элитой полиции. Сам он немало потрудился, сначала оперуполномоченным в Беднодемьяновском РОВД, затем заместителем начальника УУР УВД. На его счету множество раскрытых преступлений. Запомнилось ему одно своей таинственностью и… запутанностью.

Вор – невидимка

Серия загадочных краж из магазинов прокатилась по Беднодемьяновску. Похититель или похитители не оставляли на месте преступления никаких следов проникновения, даже дверной замок висел на прежнем месте!

Как заявили продавцы, неизвестный якобы злоумышленник чудесным образом проник в магазин, открыл сейф и взял там часть выручки. Сотрудники милиции приходят, проверяют: ничего не подтверждается! Не находят самых верных признаков кражи: взлома, следов проникновения, отпечатков чужих людей. Работники торговли заявляют: сейф вскрыт! То есть, как это – вскрыт? Экспертиза на предмет открытия сейфа посторонним ключом категорического заключения не дает.

А продавцы, между тем, настаивают: вот, в этом сейфе лежала тысяча рублей. Четыреста из них осталось, а шестьсот пропали! Ну кто поверит в такие сказки? Сразу берут продавцов «за шкирку» – пишут им статью «халатность». Человек восемь так оформили: двух – под суд, остальные в добровольном порядке возмещали заявленный ущерб.

Загадочные ночные «визиты», вопреки принятым мерам, не прекращались. В местном тире ДОСААФ пропали три или четыре «воздушки». А по тем временам кража одной пневматической винтовки – ЧП районного масштаба! Что характерно: никаких следов взлома, проникновения посторонних в тир тоже обнаружено не было.

В районной поликлинике таким же таинственным образом систематически исчезал… спирт. Медики в один голос твердили: кто-то ночью забрался и наш спирт унес!

Что за странные хищения? Естественно, в подобные басенки никто из сотрудников РОВД не верил.

– Дальше – больше, – продолжает воспоминания Александр Дмитриевич. – У меня мама работала тогда заведующей районной библиотекой. Так вот, она меня в те дни просто замучила: к нам, говорит, в библиотеку какой-то ворюга повадился. Не успеют из Пензы поступить новые книги, как лучших из них библиотекари недосчитываются. Произведения прославленных писателей, скажем, Байрона, Диккенса и Бунина улетучились бесследно. Помоги, говорит, сын, найти похитителя бесценных книг.

А я, было, только отмахиваюсь: не до твоих мне книжек, мама, тут такие серьезные дела! Да, может быть, говорю, кто-то из ваших же работников «балует»? Нет, отвечает мне мать, я своим сотрудникам полностью доверяю. Посоветовал ей тогда при поступлении новых книг сделать какую-нибудь хитрую, незаметную пометочку, что-нибудь вроде подвешенной ниточки, чтобы убедиться, проникает ли в библиотеку посторонний.

Через некоторое время мать мне сообщает: «пометочка» моя нарушена, кто-то ночью опять у нас похозяйничал! Делать нечего, пришлось в библиотеке устраивать ночную засаду. Но то ли нам так не везло, то ли «визитер» был так хорошо проинформирован. Но только именно в те ночи, когда там находилась засада, он в библиотеку не жаловал. А стоило нашим сотрудникам покинуть этот пост – пожалуйста, новая кража!

Не знаю, как бы продолжалась наша охота на вора-невидимку. Но только однажды ночью пришлось нам, группе оперативников, срочно выехать в дальнее село «на труп». Как мы выяснили, гибель человека была вызвана причиной не криминального характера, вмешательство сотрудников милиции там не требовалась, и мы поздней ночью возвратились в Беднодемьяновск.

Подъезжаем к райотделу: что такое? Чуть ли не во всех окнах здания горит свет, и по ночному времени там – просто столпотворение! Что случилось? «Да вот, – отвечают нам, – поймали библиотечного вора! Попался-таки он в засаду!»

Задержанным оказался молодой парень, родом с Украины. Мастер холодильных установок, в Беднодемьяновск он перебрался к родственникам. Здесь женился, у него уже двое детей, на работе он на хорошем счету. И вот его ночью ловит поставленная мной засада.

– Ну-ка, давайте его сюда!

Приводят задержанного. Симпатичный парень, с виду такой открытый и приветливый. Начинаем с ним толковать.

– Как зовут?

– Анатолий, – и сразу, сходу, начинает рассказывать, как он «нечаянно» оказался в библиотеке. Вот, мол, случайно проходил мимо районного Дома культуры (а в здании ДК и находилась библиотека), решил зайти, взять книжку, а там – закрыто. Ковырнул ключом и нечаянно открыл дверь! Да разве я, – заявляет, волнуясь, задержанный, – пойду нарочно книжки воровать? Да вы что?!

– Тогда, – вспоминает Александр Дмитриевич, – я отдал приказ своим сотрудникам: произвести обыск как в квартире задержанного, так и в доме его бывшей жены (они к тому времени были уже в разводе). Часа через два мои подчиненные возвращаются с… полным грузовиком изъятых вещей. Тут и все пропавшие библиотечные книги, и пневматические винтовки, и различные вещи, в их числе новенькие гитарные струны.

Ведь сыскное наше дело строится сплошь на мелочах. Как учил меня наставник Владимир Константинович Кирсанкин, сыщик от Бога, в нашей профессии крайне важна скрупулезность, дотошность. Можно проделать огромный объем работы, перелопатить массу вещественных доказательств, но упустить одну малюсенькую деталь, одну плевую какую-нибудь мелочь – и весь труд насмарку!

В раскрытии преступления главную роль может сыграть оброненный клочок бумаги, отпечаток пальца, след необычного прикуса зубов, да и мало ли еще что!

Так вот и гитарная струна навела меня на мысль о вскрытых магазинных сейфах. Вспомнил я, как один продавец в числе похищенного из сейфа имущества называл и гитарные струны (необыкновенный тогда дефицит).

Поневоле я задался вопросом: а сейфы – не «работа» ли задержанного? Стал толковать об этом с Анатолием, но он начисто отрицал свою вину в магазинных кражах.

– Пневматические винтовки ты где взял?

– В тире.

– А тахометр?

– В поликлинике.

– А струны?

– Купил.

В преступлениях, где его вина была вещественно подтверждена, задержанный признавался сразу и безоговорочно. Другое дело – магазинные кражи. Там похититель брал только деньги. А о струнах Анатолий твердил, что приобрел их на собственные средства и не сознавался ни в какую. Так проходил и день, и другой.

– Решил я потолковать с подозреваемым, – продолжает рассказ Александр Дмитриевич, – обстоятельно. Не спеша. Беседуем мы с ним целый вечер и ночь напролет. Лишь к утру он «раскалывается» на один магазин.

Попили с ним чайку. Он мне еще два магазина «выдал».

– Рассказывай, – требую, – Анатолий, все! И тебе на душе легче станет!

Не знал я еще тогда, что от его признаний у меня на сердце камень ляжет.

Он рассказал мне, как на духу, про все свои магазинные «подвиги». И о том, что его на это толкнуло. Когда разошелся с женой, затосковал. Стал попивать. Но испугался того, что сопьется вконец, и нашел себе «хобби»: стал по ночам проникать в магазины и различные учреждения, совершая уже известные нам кражи.

Надо сказать, что мастер он был настоящий, с «золотыми» руками. Все сложнейшие замки и запоры, все хитроумные сейфы открывал как дверь в собственную квартиру. И в такой раж вошел, что, если, говорит, я ночью не украду, утром себя неладно чувствую.

Оформление законным порядком его признаний мы из-за усталости отложили на следующий день. Отдохнув, вызываю его на допрос, а сам думаю: сейчас, подлец, от всех своих слов откажется!

Но Анатолий ни от чего сказанного отказываться не стал, а изложил подробнейшим образом, как он магазины обкрадывал. А мы уже, как я раньше говорил, по одному магазину, по «Хозяйственному», возбудили уголовное дело и двух женщин отдали под суд. Мой «собеседник» и про этот магазин подробно повествует.

Доложил я об этом своему непосредственному начальнику Кирсанкину. Тот за голову схватился: люди-то уже осуждены! За халатность. Что делать?

Я говорю: «Вот, пока единственный протокол этого допроса. Знаем правду об этом эпизоде только мы: я и ты. Решай! Или даем делу ход и восстанавливаем справедливость, или этот эпизод вычеркиваем и «лепим» преступнику только кражи. По которым люди не осуждены. Никто никогда о том не узнает, а вор сам более всех заинтересован об этом молчать.

Надо отдать должное мужеству Кирсанкина. «Нет, – говорит, – что будет – то будет! Пусть нас наказывают, но справедливость должна восторжествовать».

Эх, продавцы на нас же потом и срывали обиды. Что они над нами творили, особенно над Кирсанкиным! Одна работница торговли даже драться на него полезла. «Ты же, – кричит, – в камеру меня закрывал!»