Железная королева - Джули Кагава

Я перевела дух. Ладно. Паку непременно хочется все выяснить? Я скажу ему всю правду!

– Нет, – выкрикнула я, стараясь заглушить рояль. – Я тебе не лгала! Я говорила то, что думала… тогда, по крайней мере. Но это не то же самое, что я чувствую к Ясеню, ты знал!

– Разве? – неприятно огрызнулся Пак. – Может, и знал, но и ты меня за нос поводила, принцесса. Мастерски! Когда ты собиралась мне сказать, что у меня нет ни малейшего шанса?

– А ты когда мне собирался рассказать про папу? – воскликнула я и шагнула вперед, сжав кулаки. – Когда ты собирался рассказать, что с самого начала знал, где он?

Пак обиженно сник. Неистовая, яростная музыка лилась по комнате. Ясень в углу так и не шелохнулся – точно каменная статуя.

Пак встал с дивана, смерил всех нас безжалостным взглядом и осклабился в усмешке.

– Я, пожалуй, сваливаю. Тут стало тесновато, а у меня как раз отпуск. – Он скривился в сторону Ясеня и покачал головой. – В этой хижине не хватит места нам двоим, снежный мальчик. Вспомнишь про дуэль, найдешь меня в лесу. А если хоть один из вас способен разработать настоящий план, сделайте одолжение – на меня не рассчитывайте. Я ушел.

Он еще раз скривился и, не оглядываясь, вышел прочь из комнаты.

Захлебываясь злостью и виной, я повернулась к папе; тот уже не так лихорадочно барабанил по клавишам рояля. У меня были и другие поводы для волнения, кроме Пака.

– Пап, – тихонько окликнула я, подсаживаясь к нему. – Перестань, пожалуйста. Прервись хотя бы ненадолго? Хорошо?

Я удержала его пальцы над клавишами, и на этот раз он подчинился, замер, уронил руки на колени. Значит, услышал меня, хорошо. Но по-прежнему отводил глаза… При взгляде на худое, осунувшееся лицо, морщины вокруг глаз и губ, несмотря на его относительно молодой еще возраст, я почувствовала тяжесть отчаяния.

Ясень подошел ко мне, но не коснулся.

– Хозяйская спальня дальше по коридору, – тихо проговорил он. – По-моему, твоему отцу там будет удобно, если ты его уговоришь прилечь.

Я кивнула, сама как во сне. Каким-то образом нам удалось поднять папу на ноги и отвести в большую спальню в конце коридора. Роскоши хозяйской спальне было не занимать, от кровати с балдахином до булькающего в ванной комнате горячего источника, но, когда я ввела папу внутрь и закрыла за ним дверь, ощущение было, словно я бросила его в темницу.

В коридоре я привалилась к стене и зарыдала от усталости и целой кучи неприятностей сразу. Ясень маялся поблизости. Выглядел он растерянно, как будто хотел притянуть меня к себе, обнять, но теперь между нами возникла преграда; брошенные Паком слова повисли между нами колючей проволокой.

– Пойдем. – Ясень наконец погладил меня по руке. – Сейчас ты ему ничем не поможешь. Ты устала, а в таком состоянии ничего не получится. Отдохни.

Я покорно позволила увести себя на второй этаж, в мансарду над главным залом. Грубо сработанные деревянные перила огораживали своеобразную террасу, с которой можно было выглянуть вниз, в гостиную, а в нише стояла огромнейшая кровать под покрывалом из медвежьей шкуры с целой головой и лапами.

Ясень стащил жутковатую шкуру с кровати и жестом предложил мне прилечь. Я, как во сне, опустилась на одеяло. Теперь, без звуков музыки, в доме было непривычно тихо, эта тишина звенела у меня в ушах. Ясень так и стоял надо мной, очень строгий и какой-то неуверенный.

– Я буду внизу. Постарайся поспать.

Он сделал движение в сторону, но я торопливо схватила его за руку.

– Ясень, подожди!

Он замер. Может, я слишком поторопилась, что дотронулась до него, но на меня нахлынула волна эмоций: злость на Пака, тревога за папу, страх, что я, быть может, только что разрушила все отношения с Ясенем.

– Я не могу сейчас одна, – шепнула я, цепляясь за его руку. – Пожалуйста, посиди со мной хоть немного! Можешь ничего не говорить, давай помолчим. Просто… останься. Пожалуйста!

Он помедлил. Я заметила в глазах его сомнение, молчаливую борьбу… но, наконец, принц кивнул. Он присел на кровать, облокотился об изголовье, а я свернулась клубочком рядышком, радуясь уже самому ощущению того, что он рядом. Я слышала, как бьется его сердце, несмотря на всю внешнюю отстраненность, ощущала мерцание эмоций, окутывающих его призрачной дымкой, ловила реакции, которые он не мог скрыть.

Я моргнула.

– Ты… ревнуешь? – Невероятно! Ясень, бывший принц Неблагого двора, ревновал! К Паку! Не знаю, почему меня это так удивляло – потому ли, что Ясень казался мне слишком спокойным и уверенным в себе, чтобы испытывать ревность? Однако я ничуть не сомневалась в том, что именно почувствовала.

Ясень неловко поерзал и искоса посмотрел на меня.

– А что, нельзя? – тихо спросил он, уставившись в дальнюю стену комнаты. – Нельзя ревновать, хотя я слышал, что ты с ним целовалась, что ты ему говорила…

Он замолчал на полуслове, провел рукой по лбу, а я прикусила губу.

– Знаю, это я ушел, – продолжил он, так и не сводя глаз со стены. – Это я сказал, что мы враги и вместе быть не можем. Я знал, что это разобьет тебе сердце, но… я также знал, что Пак окажется поблизости и все исправит. Я сам виноват во всем, что из этого вышло. Я понимаю, у меня нет права спрашивать…

Он вновь умолк и сделал короткий вдох, как будто готовился к трудному признанию. Я затаила дыхание, предчувствуя продолжение.

– Но, – выговорил он наконец, поворачиваясь лицом ко мне, – Меган, я должен знать! Я не в силах сомневаться, особенно если речь о нем. Или о тебе. Я сойду с ума!

Он вздохнул и внезапно взял меня за руку, уставился на наши сплетенные пальцы.

– Ты знаешь, что я к тебе чувствую. Знаешь, что я уберегу тебя от всего на свете, но есть кое-что, чему я не в силах противиться.

– Ясень…

– Если ты не до конца уверена, хочешь ли быть с Плутом, скажи мне сейчас. Я отойду, отступлю, сделаю все, что ты захочешь. – Голос Ясеня чуть слышно дрогнул. Я почувствовала, как быстро забилось его сердце, когда он встретился со мной взглядом. – Просто ответь мне сегодня, и больше я никогда не спрошу. Ты его любишь?

Я набрала в грудь воздуха, готовая все тут же отрицать… но осеклась. Нельзя отделаться коротким и беспечным ответом, особенно когда он так на меня смотрит. Он заслуживает узнать правду. Всю, целиком.

– Любила, – тихо сказала я. – По крайней мере, мне так казалось. Теперь я уже не уверена.

Я помолчала, тщательно взвешивая слова. Ясень ждал, застыв, будто напряженная пружина, пока я собиралась с мыслями.

– Когда ты ушел, мне было больно. Я думала, что больше тебя не увижу. Ты сказал, что мы враги, что нам нельзя быть вместе, и я тебе поверила. Я была сердита и растерянна, а Пак оказался рядом и был готов все исправить, как ты выразился. Мне было легко увлечься Паком, ведь я знала, что он чувствовал. И некоторое время мне казалось, я могла бы… полюбить и его.

Голос мой задрожал, когда я продолжила:

– Когда я снова увидела тебя, я поняла, что мои чувства к Паку – это другое. Он был мне лучшим другом, для него в моем сердце всегда останется место, но… люблю я тебя, Ясень. У меня и выбора-то не было… Я всегда тебя любила.

Я услышала слабый вздох, как будто Ясень долго сдерживал дыхание. Он привлек меня к себе и крепко обнял. Я склонила голову ему на грудь и закрыла глаза, прогнав все мысли о Паке, о папе, о лжекороле далеко-далеко. Завтра с ними разберусь.

А сейчас мне просто хотелось уснуть, провалиться в забытье и на какое-то время ни о чем не помнить. Ясень все молчал в задумчивости. Аура его чар коротко мигнула и опять успокоилась. Но мне и так все было ясно – достаточно только послушать, как бьется сердце.

– Поговори со мной, – прошептала я и пальцами провела по его груди поверх рубашки. Он вздрогнул. – Пожалуйста. Тишина сводит меня с ума. Я не хочу слышать собственные мысли.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал?

– Все, что угодно. Расскажи мне сказку. Расскажи о местах, в которых бывал. Что угодно, лишь бы мне не думать… ни о чем.

Ясень помолчал. А потом стал напевать какую-то тихую и неторопливую мелодию, вытеснившую из спальни тишину. Убаюкивающий, успокаивающий напев напоминал мне о кружащемся снеге, о впадающих в зимнюю спячку деревьях, о животных, сворачивающихся клубочками в своих норах до весны… Он гладил меня по спине, неторопливо, в такт колыбельной, и теплым одеялом опустился сон…

– Ясень? – шепотом окликнула я, чувствуя, как сами собой закрываются глаза.

– Да.

– Не оставляй меня, ладно?

– Я уже пообещал, что останусь. – Он погладил меня по голове и добавил тихо-тихо: – Пока ты сама этого будешь хотеть.

– Ясень?

– М-мм?

– …я тебя люблю.

Руки его вздрогнули и застыли.

– Знаю, – прошептал он мне, склоняя голову. – Поспи. Я буду рядом.

И с этими словами я уплыла в забытье.

– Здравствуй, любимая, – прошептал Машина, протягивая мне навстречу руки; стальные провода у него за спиной извивались в завораживающем танце. Высокий и элегантный, с длинными серебряными волосами, переливающимися, точно жидкая ртуть, он смотрел на меня, и глаза его были черны как ночь. – Я ждал тебя.