Замок крови - Дуглас Брайан

Судьба улыбнулась мне. Воин не отшвырнул меня ударом ноги, не прогнал. Он посадил меня на коня перед собой и увез, а слезливые крики моих родителей заглохли позади нас.

Мой воин не был богат. Он не был удачлив. Когда мне было пятнадцать лет, его убили. Все это время я прислуживал ему, как раб, и учился его ремеслу исподволь. Иногда он со смехом подзывал меня и показывал, как владеть мечом, но меч был слишком тяжел для меня — я ронял клинок и не раз случалось так, что я вот-вот мог отрубить себе ногу.

Я не люблю крестьян, потому что знаю их лучше, чем кто-либо другой. Я ненавижу жизнь, на которую они себя обрекают. Я не стану убивать их, но никогда по доброй воле не захочу иметь с ними дела. Граф Леофрик хочет забрать мальчика Дакко себе и воспитать его в замке. Думаю, это правильно.

— Особенно если учесть, как господин граф воспитал своего предыдущего приемыша, — пробормотал Конан.

— Какого приемыша? — насторожился Ловес.

— А, так вы же ничего не знаете!

И Конан пересказал своим товарищам историю о безумной красавице и ее горбатом сыне, который погиб в замке и которого они так и не нашли. На середине рассказа его посетила догадка, но ее он решил оставить напоследок.

— Сдается мне, Элваэл повстречался нынче ночью с призраком этой дамы, — сказал Аллек.

Конан посмотрел на него сердито. Конечно, теперь им легко делать выводы!

— Да, очень похоже на то, — признал Конан. — А та девчонка, Петрейда, — ее до сих пор нет.

— И не будет, — сказал Ловес. — Я уверен, что она мертва.

— Кровь?

Молодой воин кивнул.

— Не знаю, кто обитает в этом замке, но ему необходима живая кровь. И чем больше он ее выпьет, тем опаснее станет.

— По-моему, он ее не пил, а размазывал по стенам, — напомнил Конан.

— И куда она потом исчезла? — поинтересовался Ловес.

Конан пожал плечами.

— Откуда мне знать?

— У меня есть предположение, — сказал Ловес. — Я думаю, что оно ее слизывает. Ему необходима не просто кровь, а кровь в сочетании с теми субстанциями, которые выделяют стены башни.

Конан посмотрел на молодого человека исподлобья, с подозрением.

— Мудрено выражаешься! Ты сам, часом, не маг?

— Просто читал пару книг, — объяснил Ловес. — И несколько раз беседовал кое с кем.

— Лично я с магами не беседую. У меня с ними разговор короткий, — произнес Конан.

Аллек задумчиво кивал, как бы в ответ на последнее предположение Ловеса.

— Возможно, ты прав, парень, — признал он, обращаясь к Ловесу. — В любом случае, нам стоит сжечь тело Элваэла вместе с постелью. Обольем маслом и…

Конан коротко, яростно кивнул.

Узнав об этом замысле, Леофрик поддержал своих телохранителей.

— Это следовало сделать еще вчера, — признал он.

Постель зашипела, едва первые капли масла попали на балдахин. Поначалу Конан решил, что ему чудится, но остальные тоже слышали этот звук. Кровать шипела, как недовольная змея, а затем начала дрожать. Затряслись поломанные фигурки в изножье, заплясали облезлые веревки, которые некогда были шнурами, украшенными кистью. С громким хлюпаньем стала подпрыгивать подушка, и вонь старого пота расползлась по всей комнате.

Конан запалил факел и бросил его на середину кровати. Пламя лизнуло разлитое масло и побежало по стойкам балдахина наверх. Тело Элваэла шевельнулось — поначалу присутствующим показалось, что просто от жара, но нет. Он сел и открыл слепые, текущие глаза, распахнул безгубый рот, и оттуда посыпались зубы. Руки с отваливающейся плотью затряслись, простираясь к бывшим товарищам бывшего охранника, пальцы скрючились, как будто он тщетно царапал воздух.

Рядом с ним возникла прозрачная фигура изумительно красивой женщины. Лицо ее мгновение было обращено к троим мужчинам, которые стояли с факелами и мечами и безмолвно смотрели на невероятную агонию трупа. Затем прекрасные черты призрака исказились и сделались жуткими, нос вытянулся и заострился, как игла, подбородок оплыл книзу и быстро достиг середины груди, пухлый рот растянулся и исказился, а глаза провалились в глубокие черные орбиты.

— Надо было позвать Леофрика, — с Досадой проговорил Аллек. — Возможно, он узнал бы ее, свою красавицу.

— Мы и так поняли, кто она такая, — сказал Конан и опять плюнул. — Пойдемте отсюда. Я бы выжег так каждую из комнат этого проклятого замка, да никакого масла не хватит.

— По крайней мере, теперь мы избавились от кровавого призрака, — произнес Аллек.

— Я так не думаю, — пробормотал Ловес, но так тихо, что его никто не расслышал.

Трактирщик Галлго обдумывал все увиденное им несколько дней подряд. Времени у него было довольно. Во всяком случае, так он полагал до тех пор, пока в здешних краях не появился граф Леофрик с небольшой свитой. Теперь количество времени резко сократилось. Предстояло снова менять место обитания. Может быть, стоило уйти поглубже в лес и построить там небольшую хижину? Жить можно охотой и рыбалкой, а зерно покупать у местных крестьян, изредка навещая деревни…

Стоило хорошенько взвесить все «за» и «против», прежде чем бросать таверну. Все-таки «Колесо и шар» было любимым детищем Галлго, его первым настоящим пристанищем после стольких лет скитаний и странствий.

Но Конан узнал его. Впрочем, Конан — бродяга; он как пришел, так и уйдет. Лишь бы не наболтал графу о своем прежнем знакомстве с невинным с виду содержателем придорожной таверны.

Они встретились в Черных Королевствах. Галлго работал тогда на работорговцев. Вместе они выслеживали в джунглях красивых и сильных черных людей, чтобы потом захватить их в плен и обратить в рабство. За таких много давали на рынках. А потом они столкнулись с целой армией чернокожих, во главе которых был белый гигант, которого они называли Амра — Лев. И этот Амра без труда перебил половину охотников за рабами, а прочих прикончили его черные головорезы.

Галлго уцелел, потому что спрятался в кустах и притворился убитым еще в самом начале сражения. Когда он увидел этого Амру, он сразу понял, что его товарищам-работорговцам не победить. Лютый и дикий, белый человек во главе толпы негров был страшен. Забрызганный кровью, с оскаленной пастью и сверкающими синими глазами, он выглядел первобытным существом, божеством смерти и разрушения.

Галлго пролежал в болотах, дышащих лихорадкой, среди убитых, до вечера, когда животные выбрались из своих ног и отправились на охоту. Чуя легкую поживу, собирались вокруг поля боя шакалы и гиены, а где-то в чаще рычал леопард.

Галлго выбрался из своего укрытия и… внезапно увидел, что белый дикарь стоит рядом и внимательно смотрит на него.