Золотой корсар - Луи Нуар

Человек так создан, что он несет в себе начала всех расстройств рассудка и чувств; не существует людей, которые составляли бы исключение из этого правила.

Воля и образование, которое укрепляет волю, вместе они приглушают дурные инстинкты, но уничтожить их вряд ли возможно. Жизнестойкие корни, притаившиеся в глубине души растут с ужасающей быстротой особенно тогда, когда об их существовании вы уже и думать забыли.

Образование, воспитание и жандармы – вот три противовеса, объединив которые, можно склонить чашу весов на сторону добродетели.

Любовь иногда вспыхивает при самых непредвиденных обстоятельствах, зачастую странных или опасных; так произошло и в этом случае. Ни ее, ни его нельзя было отнести к числу тех пресыщенных людей, которых возбуждает эксцентричная сторона ситуации; и тем не менее они нашли для своей нежности стимул столь страстный, столь сильный, столь непреодолимый в угрожавшей им смерти, что забыли о всякой опасности.

Посреди этого поглотившего их склепа они дарили друг другу невыразимые наслаждения; видения, которые бывают у курильщиков гашиша, стали для них реальностью, и, когда они пробудились наконец, когда, задыхающиеся, разбитые от удовольствия, переглянулись, то в голову им одновременно пришла одна и та же мысль:

«Вот теперь можно и умереть!»

Но смерть не приходит по первому зову; когда ее ждут, ей обычно предшествует агония, ее отвратительный предвестник.

Оба они изнывали от жажды и, осознав, что настал их последний час, настроенные во что бы то ни стало избежать мучений, решили уйти из жизни добровольно.

Она посмотрела на него с грустью, думая, как это, должно быть, ужасно – умереть таким молодым!

И потом, какая страшная смерть!

Утопиться!

Ее переполняла чисто материнская жалость к нему.

– Думаешь, тебе хватит сил продержаться под водой так долго, чтобы потерять сознание? – спросила она.

– Да, – сказал он с безмятежной улыбкой.

– Верю, – молвила она с гордостью, не отводя глаз от его лица. – У тебя железная воля; я же не так отважна. Я хочу, чтобы ты связал меня, чтобы я даже не пыталась избежать смерти, а затем взял на руки и унес в глубь моря. Мы умрем вместе, в последнем объятье.

– Хорошо, – сказал он тихо, но твердо.

Маркиза смотрела на него с восхищением.

«Он даже не взволнован», – сказала она себе.

Вслух же промолвила:

– Позволь мне послушать твое сердце; твое лицо врет. Не могу поверить, что тебя не приводит в отчаяние тот факт, что приходится расставаться с жизнью в столь юном возрасте.

Она припала ухом к его груди: сердце его билось медленно и равномерно, как у человека, остающегося невозмутимым в любой, даже самой опасной, ситуации.

– Теперь я умру счастливой! – воскликнула она. – Мой идеал любви нашел воплощение. А ты, ты ни о чем не жалеешь?

– Нет, – сказал он, – и даже думаю, что лучше умереть, чем жить. У нас никогда не будет часов, подобных тем, которые только что пролетели.

– Ох! – воскликнула она. – Если бы каким-то чудом нам удалось спастись, клянусь тебе, я бы одарила тебя ласками, возможно, и менее страстными, но более нежными – это уж точно.

– Не будем об этом, – сказал он.

И, разорвав носовой платок на тонкие полосы, он связал руки молодой женщине, которая немного побледнела, но не отстранилась.

– А теперь – последний поцелуй, – прошептал Паоло.

Они обменялись этим знаком прощания, а затем он резко поднял ее на руки и понес к пляжу. Он уже собирался броситься в воду, когда вдруг на лоб ему пролилась капля ледяной воды; остановившись, он поднял голову.

– Что с тобой? – спросила маркиза.

– Ничего, – сказал он и шагнул в воду, но она повторила:

– Что с тобой? Я хочу знать.

– Ну ладно, скажу, – произнес он с улыбкой. – Я подумал, что мы могли бы умереть, не мучаясь от жажды; но к чему пить? Это не спасет нас от голода.

Маркиза проявила слабость; смерть ее пугала.

– Я бы с удовольствием промочила горящее горло, – сказала она.

– Как скажешь…

И он вернулся на пляж.

– Где эта вода? – спросила она.

– Там!

И он указал на вершину утеса.

– Иногда в расселинах отвесных скал скапливается дождевая вода, – пояснил он, – которая затем, капля за каплей, доходит до нас.

– Но я не могу ждать так долго.

– Я еще не закончил.

И он продолжал:

– Но, на протяжении веков падая в песок, эти капли должны были остаться там, на определенной глубине; выкопав яму, мы обнаружим воду, если, конечно, под песком имеется прослойка.

– Прекрасно! – воскликнула она. – Как я хочу, чтобы ты оказался прав!

Бедная женщина!

Она любила его, и любой выигранный час казался ей вечностью.

Паоло приступил к работе.

На метровой глубине появилась вода; он позволил яме наполниться, после чего они жадными глотками выпили все до последней капли.

С детской непосредственностью она бросилась ему на шею.

– Ох, как это хорошо – любить! Если бы только мы могли жить!

Эти слова молодой женщины тронули Паоло до глубины души.

– Я осмотрел скалы лишь в центре, – сказал он. – Пойду исследую те, что находятся по краям; может, там они не будут плотными.

Вернулся он быстро.

– Невозможно пройти, не так ли? – спросила маркиза.

– Да, – отвечал юноша, – но вот жить в этом подземелье мы сможем…

– Но как?

– Здесь наш бриг, – сказал он, – там, под скалами.

– Слава тебе, господи! – воскликнула маркиза и, зарыдав, упала на колени.

– Ну же, Луиза, возьми себя в руки; сейчас не время для слабости, ты должна быть сильной, моя дорогая. Мне понадобится твоя помощь!

– Да! – вскричала она. – Я буду помогать тебе всем сердцем! Мы будем так счастливы здесь вдвоем, только я и ты!

– Ты еще большее дитя, чем я, – заметил он, а затем добавил: – Думаю, произошло следующее: корабль, как и нас с тобой, затянуло под воду и унесло водоворотом. Он здесь, неподалеку: сначала я его принял за огромный камень. В нем должны были остаться продукты, которые не могли испортиться; соления и галеты содержатся в герметичных бочонках… Нужно лишь доставить их сюда; вот для этого ты мне и нужна. Но прежде необходимо где-нибудь разыскать прочную веревку; я обвяжусь ею и вернусь на корабль, а тебе нужно будет лишь крепко взять ее за конец и тянуть на себя, когда почувствуешь рывок… Так ты вытащишь меня с тем, что мне удастся там обнаружить. Но предупреждаю: будет тяжело.

– Иди же, иди скорее. Я сильная, я справлюсь! Только дай я тебя сперва поцелую!

И она обвила его шею руками…

Затем, подтолкнув его к морю, сказала:

– Поспеши! Мне не терпится узнать, что у нас точно будут еще несколько дней любви!

Бросившись в море, Паоло вернулся с прочным канатом, которым обвязал себя вокруг груди, и, поцеловав маркизу, вновь погрузился в воду.

Через две минуты канат задрожал; она потянула веревку на себя, и на поверхности воды возник Паоло – в руках у него ничего не было.

Тяжело дыша, юноша опустился на песок.

– Все оказалось закрытым, – сказал он, – так что в этот раз мне удалось лишь слегка приоткрыть один из люков; но в следующий раз я доберусь и до трюма.

Она привела его в чувства, заставила восстановить дыхание и лишь затем позволила вновь войти в воду.

Этот заход оказался вполне удачным: он вернулся с бочонком галет, который выкатил на песок.

– Сейчас же поедим, – сказала она. – Тебе нужно восстановить силы; открывай бочку.

– Для этого мне понадобится топор, – заметил Паоло. – К тому же одними галетами мы не насытимся. Там, на судне, я видел и другой бочонок, в котором должен быть копченый окорок; и на сей раз я захвачу его с собой.

Так он и сделал и, кроме того, принес пакет грецких орехов; то было уже излишество, добавленное к самому необходимому.

Паоло еще раз вернулся на бриг – за топором, и, выбравшись из воды на отмель, расколол бочки.

Продукты оказались неиспорченными.

Маркиза накрыла стол, проще говоря, на дощечке, при помощи лезвия топора, порезала галеты и порубила окорок, и они набросились на еду с аппетитом, который сделал бы честь монахам, и веселостью, которой позавидовали бы служители богемы.

– Теперь мы по праву можем считать себя подводными Робинзонами, – заметил Паоло.

– Я буду твоей Пятницей! – сказала маркиза, целуя юношу.

– Прекрасной Пятницей! – улыбнулся он. – Здесь вполне можно жить; все, что необходимо для более или менее сносного существования, у нас имеется, а кроме того, пещера представляет собой отличную защиту от ветров и дождей.

– Да и хищники здесь нас не потревожат, – заметила маркиза.

Таким веселым рассуждениям они предавались около часа, и десятки раз поцелуи прерывали их смех!

Странная сила любви, которая покрывает все вокруг позолотой и тюрьму превращает в рай!

Передохнув, Паоло сказал маркизе:

– В этот раз я поищу одеяла – для сна, инструменты – для работы, и доски – для огня.