Цвет страха - Уилл Мюррей

— Забудем об этом. Мы тоже имеем большущий зуб на Дядю Сэма.

— Ах, если бы он был жив! — воскликнул капитан со слезами на глазах. Такой добропорядочный джентльмен, как Сэм Бисли, нипочем не позволил бы этому жалкому отродью пользоваться своим именем.

— Пожалел хорек цыплят, — пробормотал Римо.

— Что вы сказали, сэр?

— Не обращайте внимания. Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из участников первого боя.

— Прошу вас, сэр. — Пэйдж окликнул солдат в сером одеянии, которые прихлебывали горький цикорий с еще более горестным выражением на лицах. Пришлите ко мне мистера Хакаби!

— Хакаби арестован за малодушие, выразившееся в применении предметов, выходящих за рамки исторической эпохи! — доложил сержант.

— В чем состоит его проступок?

— Этот лентяй разогревал кофе на огне зажигалки «Зиппо»!

— Вот видите, мои люди относятся к своему солдатскому долгу с полной ответственностью, — негромко сказал Пэйдж, обращаясь к Римо. В ответ Римо закатил глаза. — Сержант, вам довелось пережить атаку врага, который предательски обрушился на вашу доблестную роту. Этот человек хотел бы задать вам несколько вопросов.

— А он не причинит мне вреда?

— Такие слова недостойны солдата! — сердито воскликнул Пэйдж.

— Но я ведь не настоящий солдат.

— Я беспощаден только к тем, кто заставляет меня долго ждать, — заявил Римо, повысив голос.

Сержант в мгновение ока преодолел тридцать ярдов стриженой травы.

— Сержант Динуидди к вашим услугам, сэр! — представился он, браво салютуя Римо.

— Отдавать честь гражданским не положено, — заметил капитан Пэйдж.

— Прошу прощения, капитан, но я видел, какие чудеса проделывает этот человек, и не хотел бы, чтобы он демонстрировал мне свое умение.

Капитан Пэйдж неловко потер свою шею и сказал:

— Что ж, продолжайте.

— Вы хорошо рассмотрели людей, напавших на вас прошлой ночью? — спросил Римо.

— Так точно, сэр!

— Они были в синих мундирах Союза?

— Так точно.

— Какого цвета была кайма?

— Голубого.

— А не красного, как у артиллеристов?

— Никак нет.

— И не желтого, как у кавалерии?

— Нет, голубого.

Римо повернулся к капитану.

— Если не ошибаюсь, голубая кайма — это войска инфантерии?

— Да, вы правы, — задумчиво проговорил Пэйдж. — Но что-то я не слышал, что в наших краях проходят учения подразделений инфантерии северян.

— Их и не было, сэр, — ввернул сержант. — Только Сорок четвертая род-айлендская батарея и Первая массачусетская кавалерия.

— Замечательно, проворчал Римо. — Вам запудрили мозги, и вы клюнули на эту приманку.

— Было темно, сэр, — извиняющимся тоном проговорил сержант. — Наш доблестный командир Хазард погиб в первом же бою. Я ни секунды не сомневаюсь в том, что, будь полковник жив, он сумел бы навести порядок.

Римо повернулся к Пэйджу:

— У вас есть телефон?

— Нет, сэр. Я распорядился уничтожить все полевые аппараты.

— Зачем?

— Чтобы нас не отозвали с поля, пока не начнется пресс-конференция. Или хуже того — не подчинили бы федеральным властям и не бросили в бой против земляков-виргинцев. — При этих словах собеседник явственно содрогнулся.

— Итак, вы ожидаете прибытия людей Бисли...

— Ровно в полдень. — Капитан Пэйдж опустился на одно колено. — Умоляю вас, сэр. Позвольте мне и моим отважным ребятам дать отпор этим дьяволам с Севера.

— Только если будете хорошо себя вести. Никакой стрельбы, никаких пленных. И если вам прикажут вывести людей с поля битвы, вы тотчас подчинитесь.

— Не слишком ли вы нас притесняете?

— Когда я служил в морской пехоте, нас учили беспрекословно исполнять приказы.

— Один из наших кандидатов в сенат тоже был пехотинцем, но ему и в голову бы не пришло такое.

— Его выбрали?

— Нет.

— То-то же, — усмехнулся Римо и зашагал прочь.

Мастер Синанджу шел следом, сунув руки в рукава кимоно. С постной миной на лице он теперь очень смахивал на рассерженного монаха.

— Вот видишь, Римо, Дядя Сэм наконец показал свой крутой норов.

— Понятное дело.

— Придется им заняться. Смит строго-настрого повелел расправиться с Бисли раз и навсегда.

Ученик нахмурился.

— Это не так-то просто.

— Твоя задача — найти его.

— Я уже сбился с ног, разыскивая его по всему миру, — сердито заговорил Римо. — «Сэм Бисли Уорлд». «Бислиленд». «Евро-Бисли». — Он свел пальцы так, что их кончики почти соприкоснулись. — Еще немного, и я настиг бы Сэма во Флориде, но он успел улететь на вертолете.

Чиун насупился еще сильнее, отчего морщины на его лице превратились в глубокие борозды.

— Между прочим, бомбу тоже сбросили с вертолета, — задумчиво произнес он.

— Это был черный вертолет, а тот, за которым я гнался во Флориде, красный с зеленым.

— Так ты продолжаешь бастовать?

— Если в деле замешан Сэм Бисли — нет. Мы ведем с ним войну с тех самых пор, как только он впервые вторгся на Кубу, чтобы превратить ее в тематический парк.

— Вот тогда-то ты и должен был с ним покончить.

— Только не я! Я ведь все детство смотрел его мультики. Думаю, самым лучшим местом для него была палата с мягкими стенами в «Фолкрофте».

— До тех пор, пока он не улизнул.

— Это не наша вина.

Мастера Синанджу приблизились к воротам парка. Оказалось, дорогу запрудили фургоны прессы с белоснежными спутниковыми антеннами, а вновь прибывшие войска Конфедерации держали их под прицелом. Бригада зуавов куда-то запропастилась.

— Дальше надо двигаться осторожно, — бросил Римо.

Пригнувшись к земле, они проскользнули между конфедератами и, никем не замеченные, пересекли шоссе и остановились у телевизионного фургона, стоявшего в отдалении. Как и все остальные, он был выкрашен белым, а сбоку голубела надпись: «Европа-1». Буква «о» представляла собой нечто вроде сливы или синего яблока.

— Гляди, Римо! Вот оно, свидетельство происков Франции!

Мастер Синанджу указал на блондинку в берете и роскошном просвечивающем голубом платье.

— На ней берет. Ну и что? Берет может носить кто угодно. Это еще не значит, что она француженка.

— От нее пахнет француженкой.

— И как же пахнут французские женщины? — осведомился Римо.

— От них несет сыром.

Римо принюхался.

— Скорее — вином.

— Некоторые француженки пахнут смесью сыра с вином, — согласился кореец.

— Что ж, возможно, но не забывай — эту кутерьму затеяла компания Бисли. Франция не имеет к ней никакого отношения.

— Не веришь — убедись сам. Подойди к этой злосчастной француженке и поговори с ней. Например, попроси разрешения позвонить по телефону.

— Хороший повод, — отозвался Римо и шагнул к фургону.

Женщина в берете не заметила приближения Римо, но его не уловил бы ни тигр, ни ястреб, ни любое другое дикое животное, каким бы сверхъестественным чутьем оно ни обладало.

Кости, мускулы и сухожилия Римо двигались легко и свободно, в гармоничном единстве. Его запах окутывал тело наподобие ауры — и никакого шлейфа из предательских молекул сзади. Ноги его не оставляли следа на земле, а травинки, по которым он прошел, не мялись и не ломались, тут же выпрямляясь, словно пружины.

Римо подкрался к женщине и успел внимательно ее рассмотреть, прежде чем она заметила его присутствие.

Перед ним стояла блондинка с короткой прической, изящными руками и ногами и ничем не примечательной грудью. Римо предпочитал женщин другого типа, поэтому он прекратил выделение сексуально-притягательных феромонов и чуть ссутулился, надеясь, что женщина не обратит на него особого внимания. Обычное дело — мастера Синанджу в совершенстве владели своими телами, и это обстоятельство не ускользало от взгляда представительниц противоположного пола.

— У вас есть телефон? — негромко промолвил Римо.

Женщина резко обернулась. Ее зеленые глаза пылали удивлением и гневом.

— Зачем вы меня пугаль, американьский олух?

Римо нахмурился.

— Успокойтесь. У меня сломалась машина, и мне нужно позвонить в «ААА».

— Я не зналь никакой ААА!

— Это не важно. Я самый обычный автомобилист, у меня случилась авария.

— А я журналист у меня работа. Моя линия должна быть свободна, если позвонит мой продюсьер.

— Вы из Франции?

— А вам чьто за дело?

— Просто удивился, что такое событие привлекло внимание французской прессы.

— Это самый крупный международный событие. И если вы, болваны, лишенные корней, хотель разрывать свою нацию на части, льюди Франции не могут оставаться безучастный. В конце концов вы наш союзник. В некотором смысле.

— Спасибо за вотум доверия. И когда в Париж опять вступят вражеские войска, напомните мне, чтобы я передал ваши слова своему конгрессмену.