Самый вкусный пирог в мире - Лариса Петровичева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот как. Карьерный рост через удачный брак. Непонятно только, почему я-то должна в этом участвовать.
- Значит, вы хотите стать министром с моей помощью. И что же я получу за это, кроме сомнительного счастья в виде мужа-человека?
- Жизнь вашей семьи, - ответил Айзен. – Тихую и спокойную жизнь в Келлемане. Разве это мало?
3.4
Виктор
Я убил еще один вечер на приготовление пирога. Он получился очень вкусным и ароматным, он сделал бы честь любому ресторану средней руки, но он был совсем не таким, как у Глории. В ее пироге скрывался секретный ингредиент, которого я никак не мог распознать, но он заставлял меня замирать от счастья.
Вздохнув, я убрал едва початый пирог и со вздохом выглянул в окно. На улице моросил дождь, столица спала. Где-то далеко была Глория и ее тайна. А на моем столе в кабинете лежала рукопись девятого тома «Академии кухни», и я знал, что не сдам ее в издательство, пока в ней не будет рецепта пирога.
Если для этого придется закрутить роман с прекрасной поварихой, то я не против. Если для этого понадобится жениться на ней – я женюсь.
В конце концов, почему бы и нет? Глория замечательная девушка – самостоятельная, сильная, уверенная. Я буду писать свои статьи, она продолжит работать на кухне «Трех кошек» и никогда не узнает о том, что я не влюблен в нее.
Я не покажу этого. И издам десятый выпуск «Академии кухни». И одиннадцатый. И дальше. У Глории столько рецептов, что хватит надолго.
И да, мы будем счастливы. Я готов был пообещать это.
Когда я подумал о том, что могу жениться ради рецепта пирога, мне вдруг остро, почти до боли в мышцах захотелось снова увидеть Глорию. В центре столицы можно найти экипаж в любое время суток. Она, конечно, не обрадуется ночному визиту, но у меня всегда в закромах есть дорогие трюфельные конфеты с золотыми блестками и персиковый ликер, а я не знал женщины, которую они бы не смягчили.
Я понятия не имел, зачем мне понадобилось увидеть Глорию. Но мне не сиделось на месте – собрав бумажный пакет с гостинцами, я вышел на улицу. Дождь перестал, угрюмый ночной извозчик обрадовался пассажиру, и лошадка бодро зацокала копытами по мостовой.
Когда мы подъехали к нужному дому, то я увидел букет на дороге. Он выглядел так, словно им кого-то гнали по лестнице, и во мне шевельнулось какое-то непривычное и очень неприятное чувство.
Уже потом я понял, что это было стремление кого-то защитить.
- А букетик-то не из простых! – удивленно воскликнул извозчик. Лошадка нагнулась и подхватила смятый цветок: зачем упускать лакомство? – Пионы осенью! Дорогущие, а их вот так, по мостовой раздербанили, ну ты глянь, а…
- Не повезло кому-то, - сказал я, спускаясь из экипажа. Глория жила в квартире номер семь на третьем этаже и, подняв голову, я увидел, что четыре окна горят тревожным золотым светом.
Квартира Глории? С ней что-то случилось?
Я почти взлетел на третий этаж и увидел, что дверь седьмой квартиры распахнута настежь. Я заглянул в коридорчик, чувствуя, как живот наполняется холодом, услышал всхлипывания и громко сказал:
- Глория! Это я, Виктор!
До меня донесся глубокий вздох, и Глория откликнулась:
- Я здесь. Заходи.
- Все в порядке? – спросил я, проходя в гостиную. По полу были рассыпаны лепестки пионов и роз: кажется, Глория выпроваживала навязчивого поклонника. Но, судя по ее заплаканному лицу, на котором словно оттиснули глубокую душевную боль, дело здесь было не в ухажере. Она свернулась калачиком на диване, словно ребенок; я присел с ней рядом, осторожно, чтобы не напугать и не обидеть, погладил по плечу и спросил:
- Что случилось?
- Я едва не убила Айзена боевым заклинанием, - прошептала Глория. – Опомнилась в последнюю минуту, отходила его букетом.
Вспомнив о нашей встрече с заместителем министра, я подумал, что это ему даже понравилось.
- Чего он хотел? – спросил я, чувствуя, как во мне снова начинают царапаться ревность и злость. К кому тут ревновать-то? К мешку сала?
- Он предложил мне выйти за него замуж, - едва слышно ответила Глория, и я понял, что она растеряна и выбита из жизни. – Эльфийская принцесса в качестве жены поднимет его в министерское кресло.
Я даже не успел удивиться по поводу того, что хозяйка «Трех кошек», оказывается, владыческих кровей. Анри Айзен, второй заместитель министра здравоохранения, предлагает Глории руку и сердце! Да любая другая девушка на ее месте уже пела и плясала бы, не помня себя от счастья. Пусть под ним с завидной регулярностью ломаются кровати и стулья – он один из высших чиновников, и ему нельзя сказать что-то еще, кроме «да».
Но Глория ему отказала.
- Я так понял, что ты сказала ему «нет»? – предположил я. Глория кивнула.
- Он ответил, что мне следует подумать о моей семье. Келлеман далеко, но с ними всякое может случиться, - прошелестела она, и я увидел, что Глория снова заплакала – тихо, бесшумно, словно выдавливала яд из раны. – И я едва не ударила его заклинанием… а потом просто отходила веником и выгнала отсюда. Мерзавец… за них некому заступиться, некому! Мой отец хозяин гостиницы, мать повариха… ох, Боги, ну почему, ну что я сделала…
Да понятно, что ты сделала, подумал я, ты долго скрывала свое происхождение. Даже в академии никто ничего не знал – а Айзен выкопал правду и решил, что это слишком лакомый кусочек, чтобы он ее упустил. Сокровище не бросают на землю – его охраняют и берегут, и я собирался сделать то же самое.
- Кажется, у меня есть план, Глория, - произнес я. – Разреши мне тебя спасти.
Глава 4
Глория
Отличный план! Надежный, как швейзанские часы!
Впрочем, у меня все равно не было другого выхода.
Я собралась быстро – просто надела светлое платье и набросила на плечи шаль, которую подарила мама в старших классах школы. Виктор схватил меня за руку, и мы вышли из квартиры. Когда за нами захлопнулась дверь, то мне показалось, что упал занавес, который отделял меня от прошлой жизни.
Я выхожу замуж за Виктора.
- Тут недалеко, - сказал он. – Пара кварталов,
