Вид с больничной койки (сборник) - Николай Плахотный

Поясню мысль. Была эпоха, когда сердечники обеими руками держались за «капли датского короля», взбадривали, приводили себя в норму валидолом… Потому не было ничего страшного, ежели больной ошибался в счете: вместо, скажем, тридцати капель принимал на 5 – 10 больше. Теперь снадобья по своему химическому составу таковы, что малейшие перекосы в ту или иную сторону чреваты грустными последствиями. Иные вообще не поддаются коррекции. Попав в организм, они образуют биохимические соединения, способные проникать в сферы клеточного пространства (и даже молекулярного) и выполнять определенно точную созидательную программу. Эффективность ее зависит от количественных пропорций действующего вещества, к тому же в строгих рамках временного отрезка.

Таков он теперь, современный уровень сердечной терапии. Так что понятие «образованный пациент» – не затейливая игра слов, а реально действующий научный фактор.

– Коль коснулись вы столь деликатного вопроса, позвольте и мне слово молвить.

Не все зависит от пациента. Человеческие отношения, как известно, строятся на взаимности. По принципу: как аукнется, так и откликнется. Давно заметил я: нынешние доктора малоразговорчивы. Во время, скажем так, прослушивания больного с языка в лучшем случае сорвется два-три слова. Никакой беседы не возникает, хотя, известно, слово лечит! Зато не жалеют слов медики от бизнеса: эти соловьем заливаются. Ну а коль покупают время в радиоэфире, в программах ТВ, тут уж несет их неудержимо. Обычно это бред или галиматья.

Буквально на днях, когда я редактировал наш текст, по каналу проводного радио России более двадцати раз прозвучала реклама, как было сказано, новейшего средства от инфаркта – БРЕЙНБАУЭРА. Вы, главный кардиолог Минздрава РФ, что-либо слышали о таком чудо-лекарстве? Если же знаете, почему не используете на практике.

– Первый раз слышу… Во многих жизненно важных вопросах теперь, к сожалению, преобладает олигархический подход. Спорить, кому-то что-то доказывать подчас совершенно бесполезно. Потому в общественное сознание вброшена обывательская формула: каждый вправе делать свой выбор. И тут же вам затыкают рот статистикой, которая часто меняется по нескольку раз на дню. А есть же французская поговорка: «На навозной куче роза не вырастет!»

Да, очень много значат почва, среда, общественная атмосфера, в которой формируется человеческий организм, а заодно и сознание.

Стремительный рост и распространение разных форм ишемии чуть ли не в планетарном масштабе во многом обусловлены недостаточной физической активностью наших соотечественников – при необузданных гастрономических привычках. Отсюда вывод: на одних лекарствах не продержаться, мы – должно выразиться и категорично – обязаны! – вести благоразумный образ жизни. И первое – сердечники должны постоянно контролировать свои пищевые пристрастия. От легкого чувства голода, поверьте, кайфа не меньше, чем от обжорства.

Вторая встреча

В следующий раз встретились спустя месяц. За это время Юрий Никитич Беленков побывал у своих коллег в Японии, Индии. Вид у собеседника был усталый, чувствовалась плохо скрываемая нервозность. Бегло пробежав текст прошлой беседы, мой визави подал знак: я нажал рычаг диктофона.

– За последнее время у нас выявились три тенденции или три тактики лечения болезней сердца. Первая – по-прежнему лекарственный метод. Это традиционно и меняется в зависимости от появления на фармацевтическом рынке новых препаратов. Второе направление – операции на открытом сердце в случаях серьезных проблем с кровотоком. На пораженный участок ставят так называемый шунт. Берется он из соседней артерии или из других мест пациента, вживляется там, где необходимо.

– Похоже на ремонтно-монтажную работу.

– Можно и так сказать. Теперь это достаточно широко практикуется не только к столице, на периферии тоже. Совсем недавно освоена новейшая технология оперативного вмешательства в коронарную систему. Речь идет о бескровной операции, причем освоили ее уже не хирурги – непосредственно сами терапевты.

Коротко суть. Это тоже внутрисосудистое вмешательство, но при закрытой грудной клетке. Проходимость сосудов восстанавливается с помощью специальных катеторов. Движение к пораженному участку начинается от бедра (паха) пациента, реже от плеча. Баллончик, исполняющий функции каркаса, устанавливается в определенном месте – в итоге кровоток возобновляется. Операция длится 35 – 40 минут. Гарантия: пять-шесть лет.

Коронарное шунтирование и так называемая ангиопластика служат восстановлению кровотока на критическом участке. Что не просто продлевает жизнь индивидууму, но и заново возвращает в лоно трудовой деятельности. В дальнейшем возможны вторая и третья операции… В странах с высоким уровнем здравоохранения стало нормой: мужчин в 50-летнем возрасте от ишемии не лечат – при первых ее признаках терапевты предлагают больному ангиопластику. Через пять-шесть лет бескровная операция повторяется. А на рубеже семидесятилетия хирурги делают классическое шунтирование. Так что человек во второй половине своей жизни не теряет ни трудоспособности, ни прочих радостей бытия. Таков современный алгоритм преодоления коварного атеросклероза, что, между прочим, не исключает и применения лекарственных средств. Первая группа – препараты, снижающие количество холестерина. Вторая группа – разжижающие кровь. К сожалению, пока еще не найден универсальный образчик, способный помогать всем и каждому при всех кризисных обстоятельствах.... Кстати сказать, снижающие холестерин – статины – пока что дороговаты, не всем по карману. Тем не менее в Европе их принимают до пятидесяти процентов больных, перенесших инфаркт. У нас это лекарство доступно пока 8 – 9 процентам больных.

В этой связи вот что хочется сказать. В мировой практике экономический потенциал страны не всегда ограничивает широкое использование населением дорогостоящих лекарств. Пример тому – Бразилия. Эта страна пережила череду сильнейших кризисов, однако упомянутый выше статин принимают почти тридцать процентов сердечников, иногда просто в порядке профилактики. Схожая ситуация и на Кубе, где здравоохранение твердо держится мировых стандартов, хотя страна в целом живет, как известно, во многом скромно, довольствуется малым.

Что касается препарата, разжижающего кровь, он знаком каждому: это обычный аспирин.

– В обывательском толковании мнение об этом лекарстве до сих пор противоречивое. Помнится, таблетки ацетилсалициловой кислоты выдавали едва ль не от всех болезней. Потом прошел слух: аспирин-де вреден для желудка, вызывает язву двенадцатиперстной кишки. В 80-х годах появилась информация, что признают только аспирин! Все стали скупать эти дешевые таблетки, на которых красовались лейбы фармацевтических фирм США… А наш участковый доктор доверительно сообщил мне, чтоб я не увлекался аспирином. Однако не стал вдаваться в подробности.

– Ничто не стоит на месте, развивается и фармакология. В медицинскую практику входят новые, все более эффективные лекарственные средства, отвечающие уровню цивилизации, общего прогресса. Смею вас заверить, в вашем лице и миллионы граждан: аспирин не устарел. По-прежнему остается в арсенале медицины, приносит пользу человечеству.

Америка, безусловно, нам не указ. Но реалии таковы: в США ежегодно делают свыше 200 тысяч коронарных шунтирований, плюс 800 – 850 тысяч операций типа ангиопластики. При этом американцы не расстаются с… аспирином. Перефразируя слова поэта, аспирину все возрасты покорны. Но есть противопоказание для людей, страдающих язвой желудка, кишечника.

Впрочем, не могу обойти стороной такой постулат: лекарства не продлевают нам жизнь – лишь облегчают страдания. Качество жизни больного улучшает прямое хирургическое вмешательство. Кстати оказать, это магистральный путь развития медицины. Потому теперь на повестке дня остро стоит проблема поиска имплантантов (запасных частей) для замены утративших свой ресурс внутренних органов.

– Опять же есть еще пациенты, живущие с кардиостимуляторами. Какой-то десяток лет назад люди с вживленными под кожу батарейками в левой части груди воспринимались окружающими чуть ли не как фантомы. Теперь это стало обычным.

– В скором времени технический прогресс сможет несказанно обогатить и расширить сферу применения наукоемких технологий в борьбе за человеческую жизнь. Возможно ,. самое невероятное.

– Вернемся все-таки к терапии. О чем у ученых нашей отрасли теперь душа болит.

– Проблем не счесть. Стоит особо отметить, что, несмотря на экономические трудности в стране, постепенно расширяется сеть научных центров кардиологического профиля, которые способны автономно решать актуальные исследования и, вместе с тем, оказывать эффективную врачебную помощь. Так что понятие «периферия» в смысле «второсортность» утратило традиционный подтекст. За последнее десятилетие возведены и достаточно хорошо обустроены Кардиологические центры в Волгограде, Казани, Иркутске, Новосибирске. Сложная медпомощь оказывается многим пациентам в местах их проживания. В свою очередь, наш институт поддерживает рабочие связи с кардиологами Германии, Франции, США. Идет взаимное обогащение научными идеями, информацией, техническими средствами. Развал военно-промышленного комплекса на территории Советского Союза пагубно отразился на материально-техническом обеспечении медицинской науки, породив множество диких проблем в лечебных центрах, в том числе в районных больницах, в поликлиниках. Ни для кого не секрет, предприятия ВПК работали не только на оборонку и космос – они выполняли важные заказы медиков, клепая подчас неказистые на вид, но весьма нужные приборы широкого спектра использования, – в том числе уникальные. Скажу больше: существовало ведь специальное министерство – Медпром – со своими производственными фирмами… Поверьте, они зря небо не коптили. Теперь ведь почти все везем из-за рубежа: даже градусники, манометры… Согласен, в мире должно быть разделение труда. Но ведь мы пока что не разобрались в тонкостях и хитростях международной специализации, товарообмена, того же бизнеса, черт его побери! Вот и рубанули отечественную промышленность под корень. Теперь наконец, собравшись с разумом, начинаем восстанавливать сгоряча, порушенное. Имею в виду не только сферу здравоохранения.