Ожерелье голубки - Э Хайне

Магистр забыл о своем собеседнике и говорил сам с собой, воскрешая видение.

- Прости мне это отступление, брат Бенедикт. Я переутомился, и услышанное здесь не относится к делу, которое мы хотели с тобой обсудить. Сенешаль ожидает тебя. Он расскажет тебе о поручении.

* * *

Оба тамплиера шли друг за другом по узкому берегу. На другой стороне Сены двое рыбаков тянули лодки вверх по течению. От мороза у них вырывались изо рта клубы пара.

- Как ты наверняка знаешь, брат Бенедикт, – говорил сенешаль, – большую часть своей жизни герцог Людовик посвятил службе империи. Эта деятельность обрекала его на долгие, дальние путешествия вплоть до Сицилии и даже вверх по Нилу. В своих немецких землях он останавливался очень редко. Несмотря на это его, должно быть, очень любили подданные. Когда он попал в плен к нидерландскому союзу князей, подданные его выкупили за десять тысяч гульденов.

- Такое случается не часто, – сказал брат Бенедикт.

- Он пользовался неограниченным расположением у императора. Тот назначил его не только регентом королевства, но и опекуном своего первенца. Отношение между Кельгеймцем и принцем, похоже, не были слишком хорошими. Принц Генрих постоянно жаловался своему отцу на строгость герцогской опеки.

- Но это еще не причина для убийства, – засмеялся брат Бенедикт.

Сенешаль кивнул и продолжил:

- Как ты знаешь, между императором Фридрихом и папой Григорием действительно существовали жестокие разногласия. Причина тебе известна: император прервал свой крестовый поход – из-за черной оспы, как он объяснил, или из-за политических соображений, в чем его обвинил Рим. Григорий наложил на него церковное отлучение, что однако не помешало императору в следующем году объявить свой собственный крестовый поход. Произошел разрыв между императором и папой. Герцог Людвиг принял сторону папы. После всего, что император Фридрих для него сделал, это был, конечно, совершенно некрасивый поступок.

- Вот вам и мотив, – воскликнул брат Бенедикт.

- Respice finem! Не торопись, – предостерег сенешаль. – Как ты знаешь, закончился этот крестовый поход успешно. Фридрих получил Святые места по договору с египетским султаном и основал королевство Иерусалим. Какое чудо! Папа и император помирились! Таким образом, не стало больше причины убирать с дороги Людовика. И все же Кельгеймец был заколот спустя два года.

Бенедикт сказал:

- Как сильно ненавидел император герцога!

- Глупости, – отрезал сенешаль. – Почему он должен был его ненавидеть? Он очень хорошо знал: Людовик принял сторону Рима только ради того, чтобы извлечь из этого политическую выгоду, которая не навредила императору, но усилила власть Людовика в Баварии. Император сам умел ловко расставлять капканы в подобной области. Он заключал или расторгал союзы с папством и халифами, когда это шло на пользу его делу. В высшей политике – как в шахматной игре. Король и епископ – фигуры на одном поле. На какой ход решаюсь я – дело не герцога, а логики. Ненависть или желание отомстить за нарушение доверия – такое давнее… К тому же предательства как такового, возможно, и вовсе не было… Нет, такое не соответствует уравновешенному характеру Фридриха. Убийство регента не принесет ему ни одного преимущества. Напротив, это сильно повредит ему.

- Почему же? – спросил Бенедикт.

- Потому что подозрение в постоянном подстрекательстве к убийству должно пасть в первую очередь на него. Ты сам читал об этом в хрониках баварских монастырей. Никто не может назвать убийцу, но все предполагают, что стоит за всем император.

- Итак, вы думаете, что император не имеет ничего общего с этим кровавым событием? Но почему, в таком случае, я должен провести расследование в этом направлении?

-Я не сказал, что император Фридрих не связан с этим делом. Я убежден, что он вовлечен в это убийство, но не как исполнитель, а как жертва.

-Жертва? – Бенедикт повторил последнее слово сенешаля, словно неправильно расслышал его.

- Основной принцип древнеримского права гласит «Is fecit, huic prodest. Сделал тот, кому это выгодно».

- С чего мы начнем?

- С Хагена фон Хальберштедта. Он был в качестве секретаря магистра Тевтонского ордена у императора в Святой земле; старый вояка, который умеет обращаться с оружием так же хорошо, как и с пером. Прежде всего, он всегда страдает от нехватки денег. С него-то мы и начнем.

Как обычно перед турниром отслужили раннюю мессу. За духовным подкреплением последовал завтрак на свежем воздухе. Потом герольды призвали к оружию.

Брат Бенедикт стоял возле рыцарей сеньора и наблюдал за суетой оружейников и слуг, которые оседлывали благородных лошадей для поединков; повсюду слышались ржание, бряцание оружия, проклятия, приказы, молитвы. На вершине стены пиликали музыканты. Ветер уносил мелодии прочь как шелуху. Турниры в майские дни были подходящим поводом предъявить свое благополучие всему миру. Каждый жаждал продемонстрировать объект собственной гордости. Нигде больше не обнажали дамы свои бюсты с таким бесстыдством, как здесь. Ни по какому другому поводу панталоны господ не были так узки, а полукафтанья так плотно не облегали талию.

Оба соперника при первом заезде разбили друг о друга свои копья, но никому не удалось при этом выбросить другого из седла. Тяжело дыша, со взмокшей от пота шкурой, кони вздыбились под туго натянутой уздой.

Новый сигнал. Атака. С невероятной мощью они столкнулись. Деревянные обломки взметнулись, пролетели застежка шлема, железная перчатка. Перевернувшись высоко в воздухе, выбитый из седла рыцарь рухнул на землю. Его конь запутался передними ногами, упал, вновь поднялся и был пойман парой пажей.

Победитель купался в рукоплесканиях. Проигравшего унесли на носилках. Юный рыцарь, который стоял возле Бенедикта, опершись о барьер, проговорил:

- Он рискнул всем и все потерял.

- У него осталась жизнь, – возразил Бенедикт.

- Это почти то же самое, – засмеялся рыцарь. – Как ты, возможно, не знаешь, брат, (мне почему-то показалось, что ты рыцарь-монах), выбитый из седла проигрывает победителю свое оружие вместе с доспехами и конем. Это сумма, на которую можно купить три крестьянских двора с землей, всем скотом и слугами. Некоторые гордые рыцари после проигранного турнира незаметно пробираются к евреям, чтобы заложить отцовское наследство.

Фанфары сообщили о следующем участнике турнира. С поднятым копьем он выехал на арену. Герольд крикнул:

Вот рыцарь Лутц из Вазаланда,

Готовый здесь затмить Роланда.