Елена Прекрасная (СИ) - Волгина Надежда

По нему видно было, что он действительно пытается помочь, что-то придумать, спасти нас. И за это я была ему благодарна.

- А если сказать, что ты поссорилась с родителями и так пытаешься избежать лишних вопросов?

- Знаешь, Кость, я своих родителей очень люблю! И никогда бы не стала даже в шутку такое говорить. Генка – идиот выдумал совершенно идиотскую версию! Мне она с самого начала не нравилась… Видно, придется во всем признаваться. Только пусть уж он сам это делает, - досадливо закончила.

- Лен, а пошли потанцуем, - вдруг с самым серьезным и трезвым видом предложил Костя. Из зала лилась медленная мелодия, хватающая за душу. А Костя выглядел так, словно и не пропускал рюмки наравне со всеми парнями. – Я ни разу с тобой не танцевал, только мечтаю это сделать, - улыбнулся он.

- А пошли, - кивнула я.

За столик возвращаться не хотелось – еще успею окунуться во весь этот негатив. А медленный танец с другом – это лишняя возможность поразмышлять.

Я безрезультатно размышляла, что же можно предпринять, покачиваясь в медленном танце с Костей, ровно до того момента, пока не почувствовала его горячие губы на собственной шее.

- Кость, ты чего? – невольно отшатнулась и заглянула ему в глаза.

- Целую тебя, - нежно улыбнулся он.

Надежда, что он попутался, рухнула, не успев зародиться.

- Кость, а как же Арина? И я ведь чужая невеста, хоть и на словах только, - с укоризной произнесла я.

- А что Арина? – вздохнул он. – Не она мне нравится, а ты и уже давно. Только ты этого не хочешь замечать.

Мой почти что друг был сейчас очень серьезен, даже непривычно. Нет, Костя, конечно, никогда и не казался таким весельчаком, как Юрок, к примеру, но и серьезным бывал редко. И я даже не догадывалась, что он может испытывать ко мне что-то большее, чем симпатию. Которая, кстати, была взаимной. А после его признания и вовсе растерялась, не зная, что можно ответить.

- Слушай…

- Да ладно тебе, Лен, понял я уже, - невесело усмехнулся Костя. – Буду ждать. Кто знает, может ветер еще и подует в мою сторону.

На это я уже отвечать не стала, но почувствовала укол жалости. Не к Косте, а к Арине. Все же, она его добивалась так долго.

Когда закончился танец, назрела необходимость возвращаться к столу. С тяжелым сердцем я это делала, поддерживаемая надежной рукой Кости. Уверена была, что сразу же нарвусь на инквизиторский допрос, да еще и с отягчающими обстоятельствами – кучей заинтересованных зрителей. Но реальность даже позабавила. За то время, что меня не было, все успели так напиться, что, кажется, даже забыли про нас с Костей. Все, да не все – сканирующего взгляда, обещающего скорую расправу, меня все же удостоили. Макар смотрел на меня в упор и казался совершенно трезвым. Впервые от чьего-то взгляда у меня сердце ускакало в пятки.

Костя сразу же присоединился к тостующим, а на меня что-то такая тоска навалилась. Воспользовавшись моментом, когда Катя отвлекла внимание Макара на себя, я быстренько улизнула на танцпол.

Когда ситуация достигает критической отметки, лучше всего на какое-то время пропасть из поля видимости всех. Что я и сделала. А лучше всего мне всегда помогали отвлечься танцы. Я могла танцевать без остановки, не чувствуя усталости. Если разумно распределять нагрузку на мышцы, то усталость не скоро наступает, да и даже тогда она приятная.

Музыка сменяла одна другую, а я забыла о времени и месте. Не замечала тех, кто находился рядом со мной на танцполе. Я занималась любимым делом, отдавая ему всю себя, как делала всегда.

- Пора домой, - обхватили меня за талию со спины, заставляя резко замереть на месте.

А потом развернули к себе лицом – так легко, словно я и не весила ничего. Макар смотрел на меня спокойно, но я-то знала, что впечатление обманчиво. На дне его серых глаз я читала зачатки бури. И он продолжал меня удерживать за талию. Пришлось помочь ему выпустить меня.

- А где все? – оглянулась по сторонам, заодно и мысленно возвращаясь в клуб.

- Брат спит пьяный в такси. Остальные тоже разъехались.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- А Юрка?

- Долговязый ушел с какой-то блондинкой… Пошли уже.

Надо же! Это ж сколько я танцевала? Или это у них все так быстро произошло?

Вскоре я и на эти вопросы получила ответы, послушно шествуя за Макаром. Еще было совсем не поздно, едва перевалило за полночь. Просто некоторые успели так надраться, что все веселье сошло на нет. Ну да ладно – зато хоть высплюсь. Только бы разговор с Макаром не затянулся. А в том, что он состоится, я не сомневалась. Впрочем, можно попробовать избежать его.

Генка дрых на заднем сидении такси, и мне пришлось применить всю свою гибкость, чтобы тоже впихнуться туда. Макар в этом деле решил мне не помогать, как и не разговаривал со мной всю дорогу до дома. Кстати, он не выглядел даже выпившим, не то что пьяным, хоть я и видела, что он тоже выпивал с ребятами.

Когда машина остановилась возле моего дома, первым моим желанием было рвануть в подъезд, а потом и в квартиру, запереться изнутри и никого не впускать. Пусть катятся Генка с его братцем куда подальше, не нужны мне лишние проблемы. Но будучи разумным и ответственным человеком, желание это, конечно же, я в себе поборола.

Макар взвалил что-то сонно бормочущего Генку себе на плечо, причем, без явных усилий. А мне еще пришлось и дверь для них придерживать.

Дома он, не разуваясь, занес Генку в мою спальню и сгрузил на кровать.

- Большое спасибо! Спокойной ночи, - очень вежливо проговорила я, стоя возле двери и всячески намекая, что теперь он должен свалить из моей спальни.

Но не тут-то было. Приблизившись ко мне, Макар взял меня за руку со словами «А теперь поговорим» и повел в гостиную. Там он заставил меня опуститься на диван, а сам сел в кресло, перегородив тем предварительно выход. Как будто догадался, что я могу сбежать. У меня же уже поджилки тряслись от страха. Сейчас я замечала все – его холодные глаза, уродливый шрам, плотно сжатые губы и кулаки! Господи! Уж не собирается ли он выколачивать ими из меня правду?!

- Рассказывай, принцесса, - спокойно велел.

- Что рассказывать? – пискнула я и аж поморщилась, до такой степени противным показался мне собственный голос.

- Зачем прикинулась сироткой? И кто же ты на самом деле?

Черт! И что мне отвечать ему, если никакой правдоподобной версии в моей голове так и не родилось?

- Это была шутка, - выпалила я, даже не подумав.

Ведь слово же себе дала не отвечать так! А тут…

- Не моя! – тут же добавила, пока Макар ничего не успел ответить и понять. – Генка придумал.

С ответом Макар не спешил и разглядывал меня как-то странно – не то чтобы недоверчиво, но недоуменно.

- Мой брат дурак? – наконец, выдал.

- Ну почему сразу дурак? Просто, наверное, хотел, чтобы ты так думал, - пожала я плечами, размышляя, можно ли уже немного расслабиться.

- Дурак, значит, - кивнул Макар. – Так из какой же ты семьи? – снова в упор посмотрел на меня.

- Из обыкновенной. Мама, папа и лапочка-дочка, - сделала я попытку перевести все в шутку.

Не получилось – на лице Макара не дрогнул ни единый мускул. Даже напротив – шрам почему-то побагровел.

- Единственный ребенок у родителей?

- Ага, - радостно согласилась я.

И тут он встал. Нет, даже вскочил и подлетел ко мне. Склонился к самому моему лицу и сгреб в охапку ворот моего жакета, притягивая к себе еще ближе.

- Не шути со мной, девочка, - тихо проговорил, обдавая мое лицо теплым дыханием.

На краю сознания уловила, что пахнет от него не алкоголем, а почему-то кофе. Значит, он вовсе не пил в клубе, а только делал вид? Желал сохранить трезвую голову, чтобы следить за нами?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Я все равно узнаю всю правду, и тогда тебе будет только хуже…

Он вдруг резко замолчал и не шевелился. Я же, кажется, забыла как дышать. И от страха у меня потемнело в глазах. Ничего, кроме его прозрачных глаз, в которых буквально увязала, больше не видела.