Рубеж 6: Столкновение - Винтеркей Серж

Что нам делать с этими отродьями, я спрашивать не стал – и так понятно, что это те монстры, которых нам нужно зачистить.

Мне показалось, что мой вопрос ввел проводника в ступор. Как будто все должны были знать ответ на мой вопрос, и уж паладин-то – в первую очередь!

Все же, потормозив несколько секунд, он пробормотал:

– Неведомо откуда они появляются, но лютуют непомерно! Вот и замок вчера захвачен ими за несколько минут! Большинство воинов погибло во сне! Я успел спастись только чудом!

– И каким же чудом? – спросил несколько иронично китаец, который оказался не китаец. Я его решил звать Жлугом, чтобы уверенно проговаривать имя.

– Святые покровители спасли, я думаю! – совершенно серьезно ответил Раз, – я за лошадьми присматриваю и в конюшне сплю. Крики, кровь – не лучшая атмосфера при пробуждении! Вскочил я на холку ближайшего коня – и ходу из замка! Два раза отродья могли слопать меня, но каждый раз святые покровители за меня заступались! Первый раз отродье отвлеклось на воина, выскочившего из замка, во второй раз – на кухарку нашу, что металась перед воротами! А меня, значит, святые покровители от смерти лютой и спасли!

Мы с другими паладинами переглянулись. Понятно теперь, почему наш проводник не готов подниматься слишком высоко к замку.

– А лошадь где? – спросил Жлуг.

– Спрыгнул с нее после первого поворота и побежал уже сам! – ответил проводник, – совершенно обезумела от запаха крови и отчаянных криков, побоялся, что скинет меня в пропасть!

Я, прислушиваясь к рассказу проводника, полез в рюкзак – мороз, к счастью, был небольшим, но я его уже чувствовал. Вначале – приятную свежесть, а теперь начало уже пробирать. К счастью, после того случая, когда всю одежду пришлось снимать из-за разлившегося бензина, я всегда ношу с собой в рюкзаке запасную. Поэтому натянул вторые спортивные штаны поверх первых и легкий, но теплый свитер на рубашку. Для кроссовок замены не было, но снег на дороге выглядел хорошо утоптанным, буду надеяться, что лезть через рыхлые сугробы нигде не придется. Ограничился тем, что натянул запасную пару носков поверх прежней.

Появился я здесь без своей винтовки и прихваченного из добычи двуствольного ружья. Видимо, по сценарию огнестрел еще не изобретен. Осталась только катана и неплохой охотничий нож с Земли. Не знаю, было ли вообще огнестрельное оружие у других паладинов, но сюда Жлуг попал с нагинатой, а Приш – с огромной алебардой.

– Как их лучше убивать, эти отродья тьмы? – спросил между тем снова проводника Жлуг. А кряжистый паладин, сложное имя которого я тоже решил сократить до Приша, все также молчал, словно к разговорам склонности не имел.

– Не воин я, по лошадям вот, – замялся было проводник, но потом все же разразился конструктивом, – говорят, что во время движения отродья тьмы нельзя поразить железом, они его пропускают сквозь себя. Но в тот момент, когда твари замирают, чтобы отнять жизнь, их можно сразить! Поможет также, если полить оружие святой водой!

– А выглядят они как? – спросил Жлуг.

– Ростом с меня, но шире, намного шире! А как лучше описать – не знаю, глаза бы мои их вообще не видели! – ответил Раз.

– Пошли уже! – сказал кряжистый игрок, – а то я замерзну здесь! Все детали можно по ходу обсудить!

Ага, не такой и молчун оказался! Я обратил внимание, что с точки зрения одежды Приш оказался в самой незавидной ситуации – вся его одежда состояла из какого-то балахона, ткань которого не выглядела толстой. Правда, у него, как и у Жлуга, было другое выгодное отличие от меня – оба были в высоких сапогах.

Мы двинулись в путь. Тут же заметил, как не заметить, если рос в деревне, одну странность – следы от сапог мелкого Жлуга гораздо глубже утопали в натоптанном снегу, чем у меня или массивного Приша. Раза в два глубже. При этом размер у него был примерно сороковой, против сорок четвертого у меня и примерно пятидесятого у Приша. Не настолько меньший размер, чтобы нога так глубоко в снегу утопала! И двигался он как-то странно – несомненно, гибко и ловко, но так, что складывалось ощущение мощного движения, намеренно сдерживаемого. Словно двигается какой-то хищник разрядом повыше, чем человек, и не спеша, словно только что наевшийся тигр! Решил сыграть в простачка и спросить. В конце концов, мы же братья-паладины, должен ответить, самодовольных и надменных среди нас быть не должно!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Жлуг, а сколько ты весишь?

– А, ты из наших еще никого не встречал! – улыбнулся тот, – примерно 155 килограмм.

– А как так вышло? – продолжал пытать его вопросами я, – у нашей расы человек таких размеров будет весить килограмм шестьдесят – шестьдесят пять!

– У нас гравитация высокая, и ветер все время дует сильный, – ответил Жлуг, – на поверхность планеты, пока не начнешь весить под сотню килограмм, вообще не выпускают. Наши специалисты по эволюции этим и три глаза объясняют – мол, так много, потому что при сильном ветре велик риск потерять глаз, нужно больше запасных.

Дальше мы пошли молча. Темп, не сговариваясь, взяли высокий, чтобы не так сильно мерзнуть. Движение все же согревает. Главное – не вспотеть, так можно и заболеть. Но в игре я еще ни разу не болел, и даже понятия не имел, возможно ли это вообще. Решил тут же этот момент и уточнить:

– Жлуг, наша раса – новичок в игре, мы еще многого не знаем. Не подскажешь, в игре можно заболеть от переохлаждения или от того, что вспотел в мороз и прихватило?

– Надо же, какая редкость, представитель расы, что только начинает играть! – неожиданно оживился кряжистый молчун, – все в игре сделано так, как в реальности! Если для твоей расы свойственно заболеть при определенных условиях – схлопочешь такой же дебафф, правда, покороче, чем при реальной серьезной болезни!

– Ты, раз уж вы новички, спрашивай, что непонятно, мы подскажем! – присоединился к нему и Жлуг.

Приятно чувствовать такое дружеское расположение от совершенно незнакомых инопланетян! Повезло мне явно с фракцией. Хотя надо расспросить Петьку, как у него дела обстоят в его некромантской секте. Может, это вообще правило хорошего тона, быть дружелюбными к членам собственной фракции? Разрешением задавать вопросы тут же воспользовался:

– Послушайте, вот такой вопрос – у нас игра только пришла, и скоро на нас должны обрушиться какие-то инопланетяне. Может, подскажете, чего нам примерно ожидать? Сильная ли это будет раса? Кто и как вообще выбирает, кто на нас должен напасть?

– Вот вообще ничего не знаю, для нас эта стадия уже седая история! – вполне земным движением развел руки в стороны Приш.

– А я кое-что припоминаю, было недавно на курсе истории Игры в моем университете, – медленно, наморщив лоб, заговорил Жлуг, – значит так, что-то там было про аукционы. Для более опытных рас, что дольше в игре, разыгрывают право на Испытание новичков. Ну, или, если не выражаться высокопарно, на то, чтобы вторгнуться на новую планету. Но при этом есть определенные ограничения. Правом могут воспользоваться только игроки не выше определенного ранга, чтобы была некоторая честность в происходящем. То есть, игрок тысячного уровня на такую вновь открытую планету не попадет. Ему там никто и никак противостоять не сможет, он там будет непререкаемым альфой.

– Погоди, кажется, я все же что-то вспомнил! – радостно заговорил Приш, – формально да, такой крутой игрок не может попасть. Но есть черные ходы. К примеру, через случайные порталы! В магазине на определенном уровне появляется заклинание – случайный портал. Его покупают, если совсем стало скучно, депрессняк полный. Ну, или дух авантюризма настолько сильный, что готов полгода жизни потерять и слететь по уровням, превратившись на время в злобного монстра, если не повезет. Занести может куда угодно – вплоть до центра черной дыры, где тебя моментально испепелит излучением!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Ерунда! – перебил его Жлуг, – там раз на раз не приходится! Дед моего друга однажды совершенно нормально себя чувствовал, попав в центр черной дыры. Скучно только очень, в основном любовался на разные световые эффекты в космосе. А когда вернулся, удивился, увидев, что прошел не час, как он думал, а пара секунд.