Расскажи-ка мне ска… - Уна Харт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каннелоро воткнул в землю кинжал, и оттуда забил ручей. «Если вода прозрачная, – сказал он, – значит, и у меня все путем. Если бурлит, значит, рыбы пукают. Ладно, это значит, что у меня что-то идет не так. А если источник иссякнет, то все…».
– Угу, – ответил Фонзо. – А бэкап?
Тогда Каннелоро воткнул в землю меч, из которого вырос мирт. Его система символов была еще проще: если дерево зеленое – братец в порядке, если зачахнет – звоните 911.
Затем Каннелоро пустился странствовать по свету. Долго ли, коротко ли, нашел он себе принцессу в жены, звали ее Фенича. Только стало все налаживаться, как он снова намылился на охоту. А ведь тесть предупреждал, что водится в этих лесах великан-оборотень, который заманивает сладкоголосых симпатичных мальчиков в пещеру, и больше они к своим принцессам не возвращаются. Но у Каннелоро же вафельная разметка на лбу, ему все нипочем. Стал он преследовать в лесу прекрасного оленя. Тут началась снежная буря, стал принц искать укрытие и видит: пещера. «Оборотень, пещера, – думает он. – Да нет, просто совпадение».
А тут олень как раз к пещере подходит.
– Тук-тук, – говорит он. – Можно мне тоже в этом бедэндбрекфаст переждать непогоду?
– Конечно, – отвечает Каннелоро. – А ты случайно не великан-оборотень?
– Нет, – говорит олень. – Я олень. Вот, слышишь: бе-е-е!
– Тогда ладно.
– Только я тебя боюсь. Пожалуйста, привяжи своих собак, стреножь своих лошадей, положи меч на пол и держи руки так, чтобы я видел…
Короче, это оказался оборотень.
Никто не ожидал, конечно, такого поворота.
А тут и Фонзо заметил, что с ландшафтным дизайном братца творится что-то неладное. Поскакал на помощь и тоже попал в пещеру. Но он на уловку не попался, и его псы растерзали великана на мелкие клочки.
Потому что «кто брата тронет – завалю!»
Жили они, короче, долго и счастливо. Фонзо отправился к себе в королевство, а Каннелоро даже передал маме письмо: «Все прощаю, готов встретиться в людном месте при свидетелях при условии, что ты посещаешь курсы по управлению гневом».
Мораль: берегите себя, не оставайтесь один на один с женщиной, которая сожрала сердце дракона, и не впускайте в свою жизнь оленей.
* * *
У сестер, кстати, тоже бывают вполне теплые отношения. Есть такая шотландская сказочка, записанная поэтом и писателем Андрю Лэнгом на Оркнейских островах. Жила-была девушка по имени Кейт, у которой была очень красивая сводная сестра Анна. Анна была дочерью короля, а Кейт – его новой жены. Но так уж вышло, что Кейт особой миловидностью не отличалась, а Анна брала все ленточки с «Мисс самая красивая сестра‐1889».
Несмотря ни на что, Анна и Кейт подружились, заплетали друг другу косички и делали архитектуру бровей по одному купону. Только мать Кейт все никак не могла успокоиться оттого, что дочь ее не дотягивает. Тогда она договорилась с птичницей, и та заколдовала Анну так, что ее голова превратилась в овечью.
Анна и Кейт отправились в рамках медицинского туризма искать лекарство от овечьей головы (вместо того, чтобы сначала подать заявление на мамашу Кейт по ст. 111, ч. 3 УК РФ «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью группой лиц по предварительному сговору»). Долго ли, коротко ли, набрели они на королевство, где жили два принца, один из которых тоже страдал от неизвестной хвори. Он был бледен, с субфебрильной температурой, страдал мигренями и слабостью… «Мононуклеоз», – первым делом подумала Кейт, но промолчала, а то еще на костре сожгут.
Любопытно при этом, что еженощно к принцу приставляли сиделку или сидельца, а наутро они исчезали. Текучка персонала знатная! Но резюме у сестер были так себе, а кушать что-нибудь надо, поэтому Кейт устроилась в ночную смену подежурить у постели принца.
В полночь хворый юноша встал и отправился плясать в холмы фей. Там он, вестимо, облизал все марки и побурлил чем-то, что напоминало лампу джинна, а потом вернулся в постель разбитым и слабым. А Кейт на обратном пути столкнулась на холме с младенцем-фэйри, который играл с палочкой. «Вот, – сказал он наставительно, – три удара этой палочки могут вернуть человеку с овечьей головой голову человечью». «Надо же, какое совпадение», – подумала Кейт, еще не догадываясь, что это была контекстная реклама. Девушка отвлекла малыша орешками, которые у нее были при себе, и захватила сомнительное средство с собой.
На вторую ночь тот же самый младенец подсунул ей в обмен на орешки птицу, мясо которой должно было излечить принца от неизвестной хвори (хотя рехаб справился бы лучше). Так у нас получились два здоровых привлекательных принца и две очаровательные девушки. Они все переженились и жили долго и счастливо. (Тут могла бы быть шутка про свинг, но ее не будет.)
Самоубийство Колобка
А что вы знаете о Колобке?
Во всем известной русской сказке это мучное изделие убежало от старика со старухой не от экзистенциального страха перед бездонной пропастью их глоток, а просто по фану. Тогда как, к примеру, в норвежской сказке блинчик чудом спасся от семьи с семью детьми, каждый из которых намеревался оторвать от него кусочек. Европейские коллеги Колобка, панкейки, в большинстве своем отдают себе отчет, что испекли их не ради того, чтобы принять в семью как родных. (А потом панкейк подрос бы и стал задавать неудобные вопросы: «Почему нигде нет фотографий, где я маленький? Мама, где моя медицинская карта с прививками? Почему вы не сказали мне, что я усыновленный?!»)
Не везде это панкейки, к слову. Например, в ирландской версии речь идет просто о тортике, а в шотландской – о банноке (bannock), плоском пресном хлебце. В США, как вы наверняка знаете из мультика о Шреке, героем был антропоморфный имбирный пряник.
Кстати, судя по криминальным сводкам, во многих сказках вовсе не лиса – последний свидетель, который видел блинчика живым. В норвежском и немецком сюжетах главный виновник – свинья, а в одной из версий шотландской сказки виноват маленький птенчик, которого вообще никто не стал бы подозревать.
В одном из вариантов немецкой сказки блинчик приносит себя в жертву сам, услышав, что трое детей-сироток голодают. Он запрыгнул им в корзину и позволил себя сожрать.
На этой жизнерадостной ноте желаю вам радостной
