Пристанище обманутых мужей - Мира Айрон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Эрика уснула, было ранее утро. Кириллу не спалось. Он не мог уснуть от счастья, но и просто лежать рядом с Эрикой не мог. Ещё немного, и он начнёт её будить, чтобы вновь всё почувствовать с ней вдвоём, удостовериться, что ему не приснилась их близость. А особенно не приснилось то, с какой страстью Эрика любила его, отвечала на каждое его движение. Её голос, каждое её слово до сих пор звучали у Кирилла в голове.
Кирилл осторожно выбрался из кровати, покинул спальню, нашёл свою одежду. Конечно, она оказалась наполовину влажной, но Кирилл оделся, взял запасные ключи с гвоздика у входа в дом Эрики, тщательно закрыл двери, потом ворота, и вызвал такси. Собаки спали во дворе, на Кирилла не обратили внимания. Своим человеком стал, это хорошо. Говорят, животные чувствуют людей. Значит, не так уж он плох.
Кирилл вернулся через час на своей машине, загнал её в просторный гараж Эрики, как делал не раз. Он привёз сумку со своими вещами, два больших пакета с продуктами и букет для Эрики. Сумку оставил в гостевой, продукты разложил в холодильнике, букет поставил в вазу, которую нашёл на шкафу в кухне. Накормил собак, проверил все замки, вернулся в спальню.
Эрика спала, как младенец. Так устала вчера, бедняжка, что даже не слышала ничего. Раздевшись, Кирилл вновь забрался под одеяло к любимой. Она будто ждала его: сразу закинула на него стройную ногу, обняла и уткнулась носом в его плечо. Кирилл, окончательно убедившись в том, что всё хорошо, всё просто великолепно, погрузился в глубокий сон.
Глава двенадцатая
— Когда мы познакомились с тобой, Эрика, ты была, как ёжик. Или кактус. Я имею в виду твоё внутреннее состояние, душевное. Я понимал, что это жизнь сделала тебя такой, ведь ты мне рассказала не только о наследстве покойного мужа, но и о твоей первой любви, о том, как трагично всё закончилось. Я видел, что ты не доверяешь мне, боишься меня. Ты видела во мне самца, очередного озабота, охотника за твоими деньгами. Но чтобы помочь тебе, необходимо было завоевать твоё доверие. А я очень хотел помочь тебе, видел в тебе родственную душу.
— Значит, ты всё это чувствовал? Все мои подозрения? Прости, пожалуйста! Не обижайся, Кир! Я же не знала тогда, что ты совсем другой. Думала, все вы одинаковые. Ненавидела всех мужчин скопом и каждого в отдельности, кроме папы и покойного Степана, разумеется. А почему ты чувствовал во мне родственную душу?
После обеда они вновь очутились в спальне, и время для долгого разговора появилось только ближе к вечеру. Правда, разговор происходил тоже в кровати.
— Потому что я тогда был тоже таким ёжиком и кактусом, только по отношению к женщинам. Меня предали, как и тебя.
— Тебя предали? Ты никогда не рассказывал! Кто предал?
— Об этом знали только самые близкие: родители, старшая сестра и тётя Ириша. Я никому не рассказывал. Помнишь, я в шутку попросил тебя, чтобы ты рассмотрела мою кандидатуру для твоего эксперимента? Я подходил на сто процентов, Эрика, по всем показателям! Я был женат когда-то и развёлся за полгода до нашего с тобой знакомства. Развёлся из-за измены жены.
— Вот это да! И молчал, — в голосе Эрики сопереживания было больше, чем удивления.
— А о чём рассказывать? История стара, как мир, называется: оба хороши. Я в поте лица делал карьеру, часто забивая на супружескую жизнь, почти сутками пропадая на работе, а молодой жене хотелось веселья и внимания. И через два года совместной жизни она это внимание нашла. Но в другом месте. Я узнал. Скандалы не устраивал, просто подал на развод. В суд, потому что бывшая сразу сказала, что добровольно развод не даст. Процесс длился три месяца, но в итоге нас развели. Детей у нас не было, совместно нажитого имущества тоже.
Так вот, продолжу. Чтобы убедить тебя в моём бескорыстном к тебе отношении, я придумал дурацкую легенду. Я же не знал тогда, что вскоре влюблюсь в тебя, как одержимый. Я был твёрдо уверен, что в моей жизни нет места чувствам, что ни одна женщина не найдёт пути к моему сердцу. Ты тоже уверяла, что чувства тебя больше не интересуют и не заинтересуют никогда. Тогда я ещё не знал, что сам себя загнал в ловушку; и хотел бы правду тебе сказать, да язык не поворачивался. А потом вдруг понял, что влюбился в тебя, и это было громом среди ясного неба. Но ты продолжала категорично высказываться в адрес мужчин. Ты доверяла только мне, и я был уверен, что из-за моей легенды.
— Нет, просто я тоже влюбилась в тебя, и влюбилась очень быстро. А чтобы не спугнуть тебя, чтобы ты не начал меня избегать, убедила тебя в том, что я твой друг.
— И тебе это прекрасно удалось, Эрика! Мне же становилось всё труднее день ото дня играть свою роль. Но мысль о том, что узнав правду, ты можешь оттолкнуть меня, была невыносима. Потом этот эксперимент… Когда я понял, зачем тебе данные на претендентов, мне стало дурно: своими руками нашёл для тебя мужика! В какой-то момент едва не рассказал обо всём, не попытался прекратить эксперимент.
— Я прекрасно помню. Пожалел для меня поцелуя, Кир! Удрал!
— Не беспокойся! Всё компенсирую. Ты ещё устанешь от моих поцелуев, Эрика!
— Никогда не устану, даже не надейся!
— А как ты оказался в баре вчера? В рабочий день?
— Когда я понял, что сам себе организовал соперника, я вдруг очень устал морально, — вздохнул Кирилл. — Даже работать не мог впервые в жизни. С понедельника взял отгулы. Два дня предавался тоске и унынию у себя дома, а вчера решил выйти в люди, найти сомнительное временное утешение. С Кристиной познакомился в баре. А тут ангел мщения упал мне прямо на голову.
— Вот горе луковое!
