Прекрасная спасительница - Конни Мейсон

Буквально втащив ее в номер, Рейф запер дверь. Анджела прямо-таки кожей чувствовала его желание, и это ее пугало. Внезапно она ощутила себя совершенно беззащитной перед ним.

Рейф молча сорвал с себя рубашку и куртку. Потом потянулся к Анджеле. Тот поцелуй на улице вызвал в нем звериное желание. Ее тело обмякло, рот жадно раскрылся ему навстречу. Этого приглашения было вполне достаточно.

— Давай-ка освободим тебя от этих одежек. — Прерывисто дыша, он принялся расстегивать пуговицы у нее на блузке. — Я хочу, чтобы ты была голой, когда я возьму тебя в первый раз.

Анджела понемногу стала приходить в себя. Ей не хотелось того, чего так жаждал Рейф. Получив свое, он исчезнет, и она никогда больше его не увидит. А что, если он бросит ее с ребенком? Если она сейчас согласится, то никогда уже не сможет его забыть. Он навсегда останется в ее памяти, а она этого не вынесет.

Он успел снять с нее блузку и спустить сорочку До самого пояса, когда Анджела наконец смогла воспротивиться.

— Не надо, Рейф.

— Надо. Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя.

— Нет… Я…

Слова замерли у нее на губах, потому что Рейф взял ее на руки и отнес на кровать. Потом лег рядом.

— Помнишь, как я ласкал тебя и целовал твои груди в тот день? — прошептал он ей на ухо. — Я хочу проделать то же самое… и еще много, много всякого.

Его рука забралась ей под юбку. Он усмехнулся, наклонил голову и впился в ее губы. Он целовал ее, пока голова у нее не закружилась. Когда он наконец отпустил ее, она прерывисто вздохнула и пролепетала:

— Рейф…

— Я не могу ни о чем думать, когда ты меня целуешь.

— А ты не думай, просто чувствуй.

Она с трепетом наблюдала, как он развязал ее нижнюю юбку, стянул ее вниз, и, онемев, вздрогнула, когда он снял с нее остатки одежды. Ей некогда было размышлять о грехе и стыде, потому что Рейф накрыл ее крепкую грудь ладонью и захватил губами сосок. Она вскрикнула, изогнувшись дугой. Его губы двинулись вниз, заставляя ее умирать от желания. Он стал ласкать губами ее живот. Анджела всхлипнула и беспокойно задвигалась. Она и понятия не имела, что на свете существует такое наслаждение.

— Ангел… Ангел, как ты красива, Боже мой.

Она услышала, как с тупым стуком упали на пол его сапоги; следом полетели брюки. Она крепко зажмурилась, не решаясь взглянуть на него. Если смотреть стыдно, то, может, можно потрогать? Она коснулась его груди и услышала, как он затаил дыхание. Под ее любопытными пальчиками напряглись и затвердели его соски. Осмелев, ее руки двинулись дальше, ощупывая заросли жестких волос, переходя к невообразимо широким плечам.

— Ты сводишь меня с ума, — хрипло пробормотал Рейф.

Его рука скользнула между ее ног, и ее глаза широко распахнулись. Она почти потеряла сознание, когда его пальцы раскрыли и стали ласкать самое чувствительное, самое сокровенное местечко. От того, что его рука ласкала ее там, а губы настойчиво теребили ее сосок, ей казалось, что ее кости тают.

Ее возбуждение все нарастало. Она ощущала вторжение всей душой. Большим пальцем он потрогал чувствительное местечко так, что она помимо своей воли стала извиваться. Она выгнулась навстречу его руке, чтобы его пальцы проникли глубже, корчилась рядом с ним, бесстыдно стонала, сотрясаемая наслаждением.

— Вот так, Ангел, пусть это случится, — отрывисто прошептал Рейф. — Ах, любовь моя, кто бы мог подумать, что в таком маленьком теле скрыто столько страсти?

Анджеле казалось, что она плывет среди звезд, судороги наслаждения сотрясали ее тело. Рассудок медленно возвращался к ней. Рейф наклонился над ней, его серебряные глаза возбужденно сверкали.

— Тебе понравилось?

— Я… что случилось?

— Ты в первый раз познала страсть. Существует еще большее наслаждение, Ангел, гораздо большее.

Анджела нахмурилась. Мать никогда не рассказывала ей о том, что происходит на супружеском ложе.

— Тебе было приятно? — спросила она.

— Мне нравится делать тебе приятное. Свое удовольствие я получу потом, когда войду в тебя. В первый раз тебе будет немного больно, потому что ты еще девушка, но всякий раз, когда мы станем ласкать друг друга, ты забудешь о боли.

— Ласкать друг друга? — Она подумала и покачала головой. — Но ты не любишь меня, и я тебя не люблю.

— Мужчины и женщины не всегда занимаются этим потому, что любят друг друга. Они делают это для собственного удовольствия.

Анджела села на кровати и стыдливо прикрылась краешком покрывала.

— Я не из таких.

— Тебе понравилось то, что я делал. И ей же богу, ведь мы женаты!

— Мы недолго будем женаты. Непристойно получать наслаждение от брака, в который ни один из нас не хотел вступать. Бы скрываетесь, Рейф, и я думаю, что жена вам сейчас ни к чему.

Анджела отвела глаза, ослепленная его великолепием. В могучем теле Рейфа не было ни грамма жира. Литые мышцы, узкая талия, длинные крепкие ноги. Когда он отвернулся и натянул брюки, она заметила, что ягодицы у него такие же твердые и крепкие, как грудь.

— Ты совершенно права, — согласился Рейф. — Жена — это обуза. Мне нечего ей предложить. У меня нет ни денег, ни крыши над головой. Я провожу вас до «Золотого ангела», а потом двинусь дальше.

И, полностью одевшись, он направился к двери.

— Куда вы идете?

— Ясное дело, никто из нас не уснет, если я останусь здесь на ночь. Спать в одной постели и не… Я просто не способен на такое. Я отлично высплюсь в конюшне. — Он подхватил с пола свои седельные сумки и перекинул их через плечо. — Увидимся завтра утром в столовой.

— Рейф. Я прошу прощения. Судьба сыграла с нами злую шутку. Нам ни в коем случае не следовало встречаться, тем более вступать в брак. Мне показалось, что необходимо спасти вашу жизнь, вот и все. Если бы я позволила вам любить себя, мы оба пожалели бы об этом.

— Говорите только за себя, Ангел. Я ни о чем не жалею. Но если вы твердо решили оставаться девственницей, желаю вам весело провести ночь одной. Хорошего сна.

От столь суровой отповеди сердце Анджелы сжалось. Она окликнула его:

— Рейф, подождите!

Он остановился на пороге и вопросительно оглянулся.

— Я… Нет, ничего. Не важно. Встретимся утром.

Он ушел. Странно опустошенная, Анджела вновь принялась размышлять. Что же с ней такое случилось? Она ни за что не стала бы вступать в связь только ради удовольствия, но позволила Рейфу целовать и ласкать себя. Ее мать считала наслаждение грехом, но Анджеле и в голову не приходило, что грешить так приятно.

Если бы она думала, что Рейф станет хорошим мужем и заботливым отцом, она позволила бы ему любить себя. Но к несчастью, он не годился для семейной жизни.

Рейф нашел в конюшне свободное стойло и улегся. Он завернулся в какую-то попону, найденную тут же, а под голову подложил своп сумки. Но сон бежал от него. Тело все еще горело от страсти. Подумать только, с тех пор как они повстречались, он ни разу не овладел ею.