Рыжеволосая искусительница - Кей Торп

Музыканты тоже успели перекусить и теперь снова заиграли. Подойдя к площадке для танцев, Ли притянул ее поближе и обнял обеими руками. Вместо того, чтобы обнять его за шею, Керри положила свои ладони ему на грудь: она чувствовала, как затвердели ее соски при первом же соприкосновении, и знала, что он тоже почувствует это.

— Ты прекрасно пахнешь, — пробормотал он, склоняясь к ее волосам. — «Джорджио», не так ли?

— Да. — Ее голос вдруг задрожал. — Ты, очевидно, специалист.

— Это один из наиболее запоминающихся запахов. И обнимать тебя тоже очень приятно, — добавил он. — И будет еще лучше, если ты расслабишься.

Они двигались медленно, слаженно, она чувствовала крепкие мускулы его бедер и исходящий от него жар. Сердце его билось сильно и ровно, в отличие от ее собственного, которое колотилось все чаще и чаще.

Когда он поцеловал ее, она ответила ему, отбросив всякую сдержанность, забыв про осторожность. Сдержанность едва ли создаст впечатление, что мне все труднее противостоять ему, оправдывалась она. Ведь ей нужно привести его на вершину ожидания, прежде чем сбросить с нее.

Рот его превратился в источник бесконечного наслаждения. Шелковистое скольжение его языка вызывало волны трепета, пронизывающего ее снова и снова. Она отвечала со все возрастающей чувственностью, забыв о людях вокруг них, забыв обо всем, кроме настоящего мгновения.

И только переставшая звучать музыка вернула ее на землю. Они были не единственными в этом зале, доставлявшими себе удовольствие таким образом, но, несмотря на это, Керри чувствовала себя извращенкой.

Если хочешь, чтобы твоя кампания продлилась хоть немного дольше, тебе лучше сохранять дистанцию между вами, уныло сказала она себе. Он явно уничтожал ее интуицию.

— Сколько сейчас времени? — спросила она.

— Половина первого, — ответил Ли, взглянув на часы. — Если ты думаешь о том, чтобы уехать, тебе лучше забыть об этом. На улице настоящий буран.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— И сколько же времени прошло с тех пор, как он начался? — спросила она.

— Час или около того, — пожал плечами Ли. — И видимость совсем ничтожная.

— Если ты знал об этом, почему, черт возьми, ничего не сказал? — возмутилась она.

— Потому что, когда я это обнаружил, снегопад был уже слишком сильным, чтобы можно было безопасно ехать.

Опять зазвучала музыка, но Керри не обратила на нее внимания.

— Не может быть, чтобы все было так плохо! — воскликнула она.

Они все еще стояли посреди зала, привлекая к себе любопытные взгляды танцующих. Ли повернул ее лицом к окнам, подвел к ближайшему и отдернул тяжелую гардину — перед ними предстал непроницаемо белый мир.

Из-за общего шума в зале поднимающийся ветер не производил сильного впечатления, но с тем, как снег бился в стекло, нельзя было не считаться.

Керри поняла, что нет никакой возможности выбраться отсюда этой ночью.

— Удовлетворена? — спросил Ли.

— Вынуждена, — неохотно уступила она. — Но все эти люди…

— Не беспокойся. — Ли опустил гардину. — Тут полно свободных кроватей, если тебе понадобится.

— Я не слишком устала, — сказала она, сделав вид, что не понимает его. Его улыбка действовала на нервы.

— В таком случае можно опять танцевать.

— Чего мне действительно хочется, так это выпить, — заявила она, не желая опять оказаться слишком близко к нему. — Шампанского, — добавила она опрометчиво, — если только осталось.

— Было бы удивительно, если бы не осталось. Краны Уинстера никогда не высыхают в эти дни.

Как и предполагалось, шампанского было вполне достаточно, когда они пришли в бар. Ли налил себе тоже, объясняя, что ему не придется вести машину в течение ближайших нескольких часов.

Предстоит длинная ночь, размышляла Керри, ощущая быстро ставшее знакомым покалывание, когда, передавая ей бокал, он коснулся ее пальцев. Ей очень понадобится трезвая голова.

Что бы ни творилось снаружи, казалось, никого это не занимало. Керри старалась весь следующий час веселиться со всеми остальными гостями, но обнаружила, что это становится все более и более утомительно.

Ли не выказывал никаких признаков усталости. Керри наблюдала, как он расточал свое обаяние одной из женщин, которая не скрывала своей заинтересованности. Если он думает возбудить ее ревность, показывая интерес к другим, то он ошибается. Она чувствует только презрение.

— Вам налить еще? — спросил стоящий рядом мужчина, указывая на ее полупустой бокал.

— Спасибо, мне достаточно.

— Хотелось бы, чтобы моя жена знала, когда ей достаточно, — сухо заметил он.

— Если она будет посылать такие решительные сигналы, она сгорит!

Но это явно не односторонний обмен, подумала Керри, увидев промелькнувшую по лицу Ли улыбку, когда он поймал пальцы женщины, кокетливо пробегавшие по его груди. Он ее всячески поощряет.

У нее возникло желание обдать его холодом, когда он вернулся к ней некоторое время спустя, но это предполагало бы, что ей не все равно.

— Прости, — прошептал он. — Мойра имеет обыкновение увлекаться, когда переберет. Музыканты все еще играют, если тебе опять хочется танцевать.

— Почему бы нет? — легко сказала она, решив не показывать обиды. — Ночь еще только началась!

Но как только он обнял ее, она тут же пожалела о своем порыве.

— Ты опять напрягаешься, — заметил он, глядя на нее сверху. — Чего ты боишься?

— Ничего, — возразила она. — Я просто… устала, вероятно.

От усталости она, наоборот, скорее бы расслабилась, но он промолчал.

— Ты в любой момент можешь отправиться в кровать, — предложил он без особого нажима. — У Ренаты всегда есть одна или две комнаты, приготовленные для тех, кто не может долго участвовать в подобных праздниках. Если это то, чего ты хочешь.

— Я не против приклонить где-нибудь голову на пару часов.

— Ну так давай найдем тебе такое место, — сказал он.

Он не сделал попытки найти ни Филипа, ни Ренату, а пошел прямо вверх по лестнице. Керри шла с ним нерешительно, размышляя, будет ли он готов к ее молчаливому отпору, когда обнаружит его. И попытается ли сделать что-то, к чему она была готова, но не так, как он ожидал. Определенно нет!

Комната, которую он выбрал, была в середине коридора, ведущего на открытую галерею, — просторная комната с прекрасной мебелью и убранством, занавеси уже задернуты, двуспальная кровать приготовлена.

— Лучше запереть дверь, чтобы тебя не побеспокоил кто-нибудь еще, нуждающийся в отдыхе, — посоветовал Ли.

Сам он остановился у порога. Керри оглянулась на него нерешительно. Пиджак был распахнут, рубашка — ослепительно белая, ни намека на напряжение. Гибкий, как пантера, и вдвойне более опасный, подумала она, почувствовав, как ее сердце начинает выбивать дробь в груди, когда она встретила все понимающий взгляд серых глаз.