Отзвуки родины - Эльза Вернер

— Мы пришли, очевидно, слишком поздно, — сказал он, ступая на прогалину. — Сражение кончилось, в Штрандгольме все спокойно.

Оденсборг остановился и устремил взгляд на море.

— Это не Янсен спустился сейчас к берегу? — спросил он.

— Вероятно! Ведь его усадьба находится совсем рядом. Видите, граф, этот крепкоголовый мужик играет не последнюю роль в тех сложностях, о которых мы только что говорили с вами. Он — хуже всех и его неограниченное влияние на земляков крайне опасно. Я убежден, что, несмотря ни на что, он связан с неприятелем, что ему сообщаются всякие сведения, но до сих пор не удавалось это доказать.

— Я полагал, что вы учредили строгий надзор за ним и за его домом? — заметил Оденсборг. — У него вы, наверное, поселили вдвое больше солдат, чем у других.

— Конечно! Да какая же польза от этого? Хоть целый полк поставьте у него в усадьбе, он во главе своих мужиков будет явно оказывать нам противодействие. Как мы ни пытались, ни на чем нельзя поймать этого Янсена, а пока он на свободе, мы постоянно должны быть готовы к возмущению среди населения. Что, он бывает иногда в Мансфельде?

— Нет, вот уже несколько месяцев, как не появляется в замке.

— Но дети полковника Вальдова очень часто приезжают к нему.

Граф пожал плечами.

— Ведь вам известно, что между ними и этим мужиком сложились особые отношения. Они считают его спасителем своего отца и нелепейшим образом выражают ему благодарность. Я ничего не могу поделать с этими посещениями, но стал бы очень энергично возражать против ответных визитов Янсена.

— А как относится к этому барон Мансфельд? — озабоченным тоном спросил Хольгер.

Граф удивленно взглянул на него.

— Сын действует в этом случае, всецело подчиняясь моим взглядам.

— По крайней мере, так кажется. Но разве не могло на нем сказаться влияние родственников? В последнее время поразили некоторые выражения барона; они звучали очень странно. Ему, кажется, доставляет удовольствие выступать против нас. Я твердо рассчитываю на то, что мансфельдские поместья останутся исключительно в вашем управлении. Теперь, когда военные действия все приближаются, это безусловно необходимо.

Оденсборг самоуверенно улыбнулся.

— Не бойтесь, я крепко держу вожжи! Гельмут же хандрит, вот и все. Он скучает здесь без привычных развлечений, чувствует себя одиноким в фантастической Германии, но о влиянии родственников не может быть и речи. С ними у него никаких отношений, исключая кратких посещений больной бабушки, а личное вмешательство в управление или даже в партийные дела вовсе не в его вкусе.

— Конечно, вы должны знать его лучше, — подтвердил Хольгер. — Кроме того, молодому барону, даже если бы он и захотел, было бы трудно управлять своими имениями при нынешних обстоятельствах, потому что как раз теперь требуется исключительная энергия, чтобы удерживать в рамках повиновения этот мятежный народ, ожидающий только предлога для бунта. Малейшее доказательство слабости — и здешнее население обратится против нас и перейдет на сторону неприятеля, в котором видит спасителя и освободителя.

Беседуя, они пересекли прогалину и остановились у подножия холма. Отсюда нечего было и пытаться увидеть что-либо, так как стрельба уже давно затихла, но коль они уже прошли этот путь и Ева ждала их наверху, то решили подняться.

Арнульф между тем вернулся назад, сделав крюк, чтобы не встречаться с графом и наместником. Он так же хорошо заметил их издали, как и они его, и теперь медленно поднимался с берега к просеке.

— Ушли ли, наконец, эти противные господа? — угрюмо бормотал он. — Я не могу встречаться с датчанами; когда-нибудь у меня лопнет терпение, и тогда приключится беда. Я ведь знаю, что они только и ждут повода. Осторожность? Сказать-то легко, а каково сделать, когда внутри тебя все кипит и клокочет, и сам задыхаешься от гнева? Когда это только кончится!

Он направился к оголенному еще лесу, намереваясь пойти тем же путем, каким пришли датчане, как вдруг остановился в изумлении. В лесу что-то двигалось, между деревьями виднелись фигуры семи или восьми человек, быстрыми шагами приближавшихся к нему. Постепенно можно было различить форму; сверкнули ружья. Это был отряд солдат, остановившийся на опушке, недалеко от того места, где стоял Арнульф.

— Стой! — скомандовал предводитель. — Мне нужно сперва сориентироваться, в проклятом лесу теряешь дорогу и направление. Совершенно верно, мы на прибрежном холме. Вот там Штрандгольм, а в пятнадцати минутах ходьбы отсюда усадьба Янсена. Дорога идет туда! Вперед!

— Капитан Горст! — воскликнул Арнульф.

— Господин Янсен! — последовал радостный ответ. — Вот это я называю счастьем. Мы только что собирались к вам.

— Ко мне?

— Да! Я ведь знаю, что вы — наш, а мы как раз нуждались в помощи друга. Мы — одни, отрезаны от своих и хотели пробыть у вас до тех пор…

— Нет, не туда! — перебил его Арнульф. — У меня датский постой, больше двадцати человек…

Это известие, по-видимому, ошеломило Горста; он раздраженно топнул ногой:

— Проклятие! Что же нам делать?

— Вы пришли по берегу? — спросил Янсен.

— Нет, через лес, но надо обезопасить себя. Унтер-офицер Мертенс, ступайте на берег и зорко следите за холмами, остальные, расставьте посты слева и справа. Как только покажется кто-нибудь, дайте тревогу!

Солдаты повиновались. Унтер-офицер направился к берегу, между тем как остальные рассыпались по лесу, по обе стороны между деревьями. Капитан осмотрел все, каждому знаком указал надлежащее место и только после этого снова обратился к Янсену:

— Теперь давайте держать военный совет! Итак, ваша усадьба занята?

— Конечно, меня в первую очередь взяли под надзор. Но что там было у Штрандгольма? Сражение? Стычка?

— Собственно, простая рекогносцировка, но получился настоящий бой. Наши сведения оказались ложны, весь берег свободен.

— Штрандгольм занят очень сильным отрядом, — заметил Арнульф.

— Мы убедились в этом! Они приготовили нам горячий прием, но мы не остались в долгу, особенно я и мои люди. Однако при этом мы забрались слишком далеко, в лесу произошла стычка. Нас окружили, отрезали, и мы не могли попасть к своим.

— Однако ж вы здесь?

— Ну, конечно, мы пробились, — спокойно объяснил Горст, как будто это подразумевалось само собой. — При этом нам пришлось углубиться в лес в противоположном направлении. К счастью, я знаю окрестность благодаря моим посещениям Мансфельда. Пока я хотел поместить людей у вас.

— И прямо попали бы датчанам в лапы, — мрачно промолвил Арнульф.