Избранное. Том 1 - Кейт Лаумер

— Ты хотел предоставить публике возможность восхищаться чистеньким символом, Улрик. Отлично, прекрасно. Но гибель этого переростка в слепой попытке спасти людей, которым никогда ничего не угрожало, слегка испортит картину. Люди могут разочароваться. Они могут начать расследование обстоятельств, при которых их любимчик так бездарно ухитрился погубить себя. Но зато если окажется, что НА САМОМ ДЕЛЕ он мог спасти людей — вот тогда публика примет его жертву.

— И ради подобной теории вы собираетесь лишить жизни десятерых?

— Нет ничего необычного в том, чтобы такой ценой оплачивались дополнительные гарантии.

— И, значит, вы явились сюда, чтобы исправить мои ошибки. А как же вы предполагаете уладить дело с Мониторной Службой? Они всегда косо смотрят на самовольные поездки туда, куда не следует.

Выражение лица Иллини стало таким, каким оно бывает у кошки, только что съевшей канарейку.

— Я нахожусь здесь на совершенно законных основаниях. Благодаря счастливому стечению обстоятельств, моя яхта находилась неподалеку от этой планеты и перехватила сигнал твоего передатчика. Станция Кольцо-8 приняла мое предложение оказать помощь.

— Понятно. А что вы припасли для меня?

— О, конечно же, только то, о чем мы договорились. У меня нет никакого желания усложнять дело еще и в этом отношении. Мы будем и дальше в точности следовать твоим предложениям — за одним исключением, о котором я уже говорил. По ясным нам обоим причинам я надеюсь, что могу положиться на твое благоразумие. Твоя плата уже переведена на Депозит в Центральный Кредитный Банк.

— Значит, вы уже все продумали, да? Но вы не приняли в расчет одного: я очень честолюбив. И я терпеть не могу, когда кто-то вносит изменения в мои планы.

Иллини приподнял верхнюю губу.

— Мне известно, что ты обычно стараешься искупить угрызения совести профессионального убийцы крайней чистоплотностью во всех других отношениях. Но, боюсь, что в этом случае решающее слово останется за мной.

Рука второго человека ненавязчиво потянулась к оружию на бедре. До сих пор он не проронил ни одного слова. Да ему это было и ни к чему. Он до конца будет играть роль молчаливого помощника. Иллини наверняка взял с собой самого лучшего. Возможно, скоро мне придется проверить это.

— Дела здесь отнимут у нас всего несколько часов, — заявил Иллини. — А после этого, — он сделал рукой широкий жест, — мы сможем заняться совсем другими делами, — он улыбнулся, словно это решало сразу все проблемы. — Кстати, где же тело? Я хотел бы взглянуть на него. Просто так принято.

Я сложил руки на груди и прислонился к переборке. Я сделал это очень осторожно на всякий случай, а то вдруг я что-нибудь неправильно рассчитал.

— А что, если я не намерен вам сообщать, где оно?

— В таком случае я вынужден настаивать, — в глазах Иллини появилась тревога.

Оруженосец насторожился.

— Ой-ой! — сказал я. — Какая деликатная ситуация. Обугленный труп вовсе не улучшит общей картины.

— Подиаку дано указание только обезвредить, а не убивать.

— Для слуги общества, исполняющего свой долг, вы, Иллини, по-моему, слишком близко принимаете это дело к сердцу. Даже не верится, что вами движет только стремление устранить незначительную помеху, задерживающую приход прогресса на Вэнгард. А ведь Комиссионер объяснял все именно так. Нет ли у вас, случайно, какой-нибудь личной заинтересованности?

Иллини пожал плечами.

— Не стану скрывать, я действительно являюсь участником концессии по эксплуатации планетных ресурсов. Но ведь кто-то же должен иметь с нее прибыль. Так почему бы ее не иметь человеку, который организовал все это?

— Опять я свалял дурака, — сказал я. — Мне следовало потребовать процент с дохода.

— Ну ладно, довольно болтовни, — сказал вдруг Иллини резко. — Не нужно водить меня за нос, Улрик. Или высказывайтесь прямо, или не обессудьте за последствия.

Я покачал головой.

— Плевал я на ваш блеф, Иллини. Все это дело висит на волоске. Малейший признак, не укладывающийся в рамки происшествия, например, жирное пятно на полу — и все лопнет, как мыльный пузырь.

Подиак сделал быстрое движение, и оружие оказалось в его руке. Я усмехнулся.

— Видимо, это должно настолько испугать меня, что я позволю вывести себя наружу и там предоставить вам возможность обработать меня как следует, да?

— Предупреждаю тебя, Улрик…

— Бросьте. Никуда я не пойду. Зато вам придется уйти, Иллини. Ваша яхта наверняка спрятана где-то неподалеку отсюда. Так вот, садитесь в нее и убирайтесь. А я отсюда послежу за вами.

— Да вы просто идиот! Вы подвергаете риску всю операцию из-за каких-то слюнявых сантиментов!

— Это моя операция, Иллини. И я либо доведу дело до конца так, как было задумано сначала, либо вообще ничего делать не буду. Вот такой уж я… Но, если помните, потому меня и наняли?

Он набрал полную грудь воздуха, как человек, собирающийся глубоко нырнуть, и с шумом выпустил его.

— У вас нет ни одного шанса, Улрик! Вы лишаете себя всего. Ради чего?

— Вовсе не всего. Вы все равно заплатите мне за проделанную работу. Это-то уж вы сделаете. Вы вернетесь и доложите, что обнаружили отсек в полном порядке. Только попробуйте заявить что-либо другое. Ваша затея тут же провалится.

— Нас здесь двое. Мы можем взять тебя голыми руками.

— Только после того, как у меня в руке не станет пистолета.

Коротышка, казалось, готов был съесть меня глазами. Он явно хотел бы сказать мне еще кое-что, но вместо этого состроил гримасу человека, жующего стекло, и кивнул своему помощнику. Они боком-боком добрались до люка и спрыгнули на снег. Я смотрел, как они удаляются.

— Ну, ты у меня еще схлопочешь за это! — крикнул мне Иллини. — Обещаю тебе!

— Ничего вы мне не сделаете, — ответил я. — Вы будете сидеть, считать свои миллионы и держать языки за зубами. Комиссионеру это наверняка понравится.

Они обернулись, я насторожился и опустил руки. Тут Подиак метнулся в сторону и выстрелил. Разряд отшвырнул меня к противоположной стене кабины.

Окружающее наполнилось светом и грохотом, а грохот слепил. Я с трудом уцепился за тонкую ниточку сознания, сплел из нее канат и выбрался по нему. Я сделал это потому, что должен был сделать это. И как раз вовремя. Подиак уже лез обратно в кабину. Снаружи слышался голос Иллини, приказывающего что-то. Я прицелился в Подиака, нажал на спуск, и его как будто ветром сдуло.

* * *

Я весь онемел, как палец, по которому стукнули молотком. Я чувствовал, что под скафандром по мне течет теплая жидкость и, кажется, ощущал сломанные кости. Я попытался пошевелиться и снова потерял сознание. И тогда я понял: на сей раз мне уже не выкарабкаться. Я