Попадать, так с музыкой! - Михаил Гуткин

— Сергей Палыч, вы главный врач в этой больнице?

— Да, Анечка.

— Тогда у вас должна быть какая-то печать для того, чтобы ставить на важные бумаги?

— Само собой разумеется, такая печать у меня есть.

— А найдутся у вас два листа чистой бумаги, листик копирки и скрепка?

— Минуточку. — Доктор выдвинул ящик стола, и достал все требуемые предметы.

Я взяла два листка, положила между ними копирку и все аккуратно соединила скрепкой.

— Доктор, сейчас я пойду в палату, а вас попрошу зайти туда минут через пять с этими бумагами и с печатью больницы.

Сергей Палыч очень удивился, но пообещал выполнить мою просьбу. После этого я пошла в палату, где лежал Вася и еще один боец с обмотанной шеей. Около Васиной кровати стоял стул, на котором в данный момент сидел капитан. Увидев меня, капитан встал и галантно предложил мне место около больного. Вася лежал на боку, выглядел бледно, но, тем не менее, явно не был похож на тяжелобольного. Я тут же перешла ко второму этапу реализации своей идеи.

— Товарищ капитан. Хочу обратить внимание на недостойное поведение вашего подчиненного! — У капитана и у Васи отвисли челюсти.

— У товарища лейтенанта выработалась вредная привычка перед женитьбой попадать в больницу. Наверное, чтобы избежать брака. Так вот, если в первый раз это ему удалось, то со мной подобные шутки не пройдут. Уважаемый Сергей Палыч, — доктор как раз вошел в палату, — в качестве главврача имеет право выдавать справки о регистрации брака, заверенные печатью больницы. Поэтому, товарищ главврач, — обратилась я к Сергею Палычу, — прошу вас прямо сейчас зарегистрировать мой брак с гражданином Северовым Василием Федоровичем. Свидетелем со стороны жениха будет Валентин Петрович, а с моей стороны свидетелем будет медсестра Татьяна.

При этих словах глаза у Васи стали очень круглыми и очень большими. А капитан затрясся от еле сдерживаемого смеха.

— Но Анечка, — забормотал Вася. — Мы же договорились зарегистрироваться в субботу.

— Видите, товарищ капитан? Увиливает! Надеется к субботе еще что-нибудь придумать! Не выйдет, дорогой! — Я повертела перед Васиным лицом фигой. — Прямо здесь и прямо сейчас! А в субботу отпразднуем.

— Вот, Василий, — заговорил капитан. — Я тебя предупреждал. А теперь все, женись.

— Отвечай, гражданин Северов, — я не ослабляла напор, — согласен ли ты добровольно взять в жены гражданку Шахматову Анну Петровну?

— Согласен, — неожиданно твердо выговорил Вася. — А ты, гражданка Шахматова, согласна взять в мужья гражданина Северова Василия Федоровича?

— Согласна, — радостно заулыбалась я.

— Тогда объявляю вас мужем и женой, — вступил в разговор Сергей Палыч. — Сейчас заполняю справку и прошу вас, товарищ капитан, и тебя, Танечка, расписаться в качестве свидетелей.

Свидетели расписались, при этом капитан, хмыкнув, сказал, что первый раз в жизни выступает в качестве свидетеля. Раньше-то все расписывался, как следователь. Сергей Палыч поставил печать и вручил мне второй экземпляр, сказав, что первый он сегодня же передаст в ЗАГС. И тут я разревелась. Окружающие деликатно вышли из палаты, оставив нас вдвоем. Я села к Васе на кровать, и он здоровой рукой стал вытирать мне слезы. Пару раз всхлипнув и шмыгнув носом, я сквозь остатки слез хитро посмотрела на него и сказала:

— А все-таки ловко я тебя окрутила!

Вася тоже улыбнулся:

— Так я и не сопротивлялся. Тем более, что тебе возражать — себе дороже.

— Вот именно, дорогой. И, пожалуйста, всегда помни об этом. А к субботе я тебя на ноги поставлю.

17

Решив, что сейчас Васе уже ничего не угрожает, я двинулась домой. Пора привести мысли в порядок и, заодно, немного отдохнуть. Только буквально свалившись на кровать, я поняла, как вымоталась за последние сутки. Стрельба, захват бандитов, допрос, ожидание и, наконец, как бы в награду, замужество. Есть от чего придти в полное смятение. И не скажешь, что все хорошо, что хорошо кончается. Ведь погибли, по словам шофера, десять бойцов и пять ранены, из них — три тяжело. Правда, банда, в состав которой входили более 50 человек, уничтожена полностью. Арифметика в нашу пользу, но все равно — это кровавая арифметика.

А еще выяснилось, что мы с Васей в своих расчетах полностью выпустили из виду тот непреложный и очевидный факт, что при выполнении своих служебных обязанностей он может получить ранение и на некоторый период выйти из строя. А я одна со всеми запланированными действиями не справлюсь. Тем более, что теперь мне нужно еще каждый день навещать мужа в больнице — стимулировать его к скорейшему выздоровлению.

Ладно, план будет такой: сушка сухарей пшеничных и ржаных; закупка в небольших количествах, чтобы не было заметно, консервов, соли и сахара; пошив черной облегающей одежды (ниндзя из нас не получатся, но хоть какая-то маскировка для ночных операций будет). Еще пришла в голову мысль, для реализации которой стоит обратиться к Валентину Петровичу. Может и пройдет.

Потом мысли пошли по второму кругу, и я поняла, что пора спать.

Утром я первым делом побежала в больницу. Вася еще спал, и я не стала его будить. По словам Сергей Палыча все пока в норме. Уже хорошо. Теперь можно и в роту. Так как машина уже прошла, то пробежка. Ничего: ноги работают — голова отдыхает. Расстояние до роты пробежала за час с четвертью. Нормально. Хорошо разогрелась, так что могу сразу приступать к занятиям. Как всегда до обеда "новички". За прошедшее время они уже немного поднатаскались, но сегодня, с учетом вчерашних событий, я дала им небольшую поблажку — сократила на пару кругов дистанцию пробежки. Зато увеличила число кувырков, падений и различных видов бега: обычный, спиной вперед и приставным шагом. Потом, как всегда, растяжки, акробатика и канат. Через неделю и этих надо будет переводить на полосу МЗП — часики-то тикают.

После обеда вцепилась в Сергея — пусть расскажет, почему такие большие потери?

— Помилуй, Аня, разве это большие потери? Уничтожена крупная банда, половину которой составляли бывшие военные, то есть люди с боевым опытом. У них было выставлено боевое охранение, которое при первом же шуме подняло тревогу, и пошел настоящий бой. Бой в темноте. С применением пулеметов и гранат (гранат, честно говоря, мы не ожидали). Так что соотношение один к пяти, с учетом того, что мы еще сумели захватить несколько пленных, вполне приличное. Конечно, ребят жалко, но в той обстановке, которая сейчас сложилась в приграничных районах, подобные потери, к сожалению, неизбежны.

— Я и сама понимаю, что потери неизбежны, но все равно десять процентов за один бой — это много.

— Если бы было можно, то в следующий раз я тебя поставил бы командовать операцией и посмотрел бы, какие у тебя будут потери, — потерял терпение Сергей. — К счастью, подобные эксперименты невозможны.

— Так я и не стремлюсь в командиры роты. Мне вполне хватает одного подчиненного (тут Сергей улыбнулся). Но я просто хочу знать: могу ли я включить в упражнения какие-либо элементы, которые помогут сократить потери роты в будущих операциях?

— Это не ко мне. Мое дело ловить предателей и шпионов и следить за соблюдением секретности. А ты ищи ответы на свои вопросы у командира и комиссара роты. Вот после обеда будет у тебя пара часов — подойди к ним и вцепись, как ты умеешь. Может они тебя сразу и не пошлют в пеший маршрут — все-таки ты теперь, ко всему прочему, жена лейтенанта Северова, которого здесь уважают.

Переведя стрелки на ротное начальство, Сергей с нескрываемым удовольствием удрал. Мне не оставалось ничего, как принять его слова к сведению и приступить к занятиям.

Будучи от природы девушкой весьма упертой, я не оставила свои вопросы и сразу после обеда ринулась к командиру. У него только-только началось совещание, на котором сидел и комиссар. Облом. При этом у меня закралась мысль, что Сергей их предупредил — вот они и стали совещаться, хотя обычно первые десять минут после обеда всегда выходили на крыльцо и неторопливо беседовали. Ничего, запишем для памяти и будем повторять попытку до тех пор, пока она не увенчается успехом.

Успеха я достигла сразу после окончания вечерних занятий. Они, наивные, думали, что я сразу прыгну в машину и покачу в город к мужу. К мужу я, конечно, доберусь, тем более, что у меня возник к нему один серьезный вопрос, но только после того, как вытрясу из комроты и комиссара все, что мне нужно. Они-то не знают, что это опыт мне крайне важен для будущего, поэтому лучше им сразу расслабиться и получить удовольствие.

Когда я вошла в комнату к командиру роты, он сразу скорчил такую рожу, как будто жевал целый лимон. Комиссар сразу заторопился, сказав, что еще должен просмотреть материалы для стенгазеты и безжалостно бросил своего командира мне на съедение.