Пять из шести - Александр Антонов

Распростившись с Кардосо, мы со Светой заехали в банк, где Катя абонировала ячейку. Почти не глядя, я сложил содержимое ячейки в кейс, и лишь оказавшись в отведённой мне комнате в доме Светланы, решил рассмотреть подробно. Две объёмные пачки денег. Одна в североамериканских рублях, другая, надо полагать, в местной валюте. Шкатулка с драгоценностями. Никогда ничего не понимал в этих бабских штучках. Настоящие ли они? Хотя кто будет хранить в банке бижутерию? Ладно, деньги и шкатулку в сторону. Теперь папка с бумагами. Раскрываю. Сверху лежит конверт надписанный по-русски: «Старху». Достаю лист бумаги, читаю:

«Милый, милый Старх!.. — Чёрт, комок подкатил к горлу, перед глазами пелена. Беру себя в руки и продолжаю читать: — … Ты представить себе не можешь, как я хочу, чтобы ты никогда не прочёл этих строк, а чтобы я сама всё тебе рассказала. Старх, сейчас мне по-настоящему страшно. Сегодня я сделала свой ход и тем самым либо вытащила счастливый билет, либо подписала себе смертный приговор. Обидно, но я даже не знаю, кто может стать моим палачом. Нет, не так. Имя исполнителя меня не интересует, а вот имя заказчика мне хотелось бы знать. Кузен Николя? Сынок Удава? Оба вместе? Нет, не знаю. Но если ты читаешь это письмо, значит, мне не поверили, посчитали, что я блефую и на всякий случай убили. Поэтому ты здесь. Прости меня за это, я правда не хотела. Старх, я не прошу тебя мстить. Более того: я прошу тебя этого не делать. Если и с тобой что случится, то Серёженька останется на этом свете совсем один. Прими наследство. Я всё отписала тебе. Знаю, что ты Серёжу не обидишь. Хотя он и так уже обеспечен. Я об этом позаботилась. Поэтому половина того, что осталось — твоя, и не вздумай отказываться. С наследством Вяземских поступи по своему разумению. С меня довольно того, что именно ты вскроешь ларец. Серёжино обеспечение находится в конверте с надписью «Серёже». Конверт не запечатан. Ты вправе знать, что там находится. Просмотри его содержимое и запечатай сам. Отдашь его Серёже в день, когда ему исполнится восемнадцать лет. Остальные бумаги поступают в твоё владение. Советую всю недвижимость и акции предприятия, совладелицей которого я являюсь,… извини,… ты являешься, продать Хосе Кардосо. Он нормальный мужик, заплатит по-честному. Посоветуй Светке сделать то же самое. Думаю, что её и уговаривать-то не придётся. И бегите из этой страны домой в Россию. О делах вроде всё. Теперь о том, почему мой выбор пал именно на тебя. Ты правильно догадался: это не было случайностью. Тебя мне наворожили или нагадали — не знаю, как правильно. Короче, когда встал вопрос о выборе фиктивного, извини за это слово, мужа, то я решила обратиться к одной здешней ведьме. В переводе на русский язык, её пророчество звучит следующим образом: «Твой — то есть мой — суженый живёт в краю предков. Встретишь его на берегу южного моря в городе, находящимся под знаком колец, в месте, охраняемом самым крупным зверем северного неба. Ты узнаешь его по голосу, и будет он одного роду с твоим покойным мужем». Мы со Светкой поняли это пророчество так: край предков — Россия, южное море — Чёрное, Город под знаком колец — Сочи. Со зверем пришлось повозиться. То, что это медведица мы поняли быстро, а вот какое отношение она имеет к городу — только тогда, когда просмотрели список всех отелей и курортов. Ты уже догадался? Глупый вопрос: как ты мог забыть название санатория, где мы с тобой встретились. Когда я услышала твой голос в караоке-шоу, то почему-то необычайно разволновалась. А когда назвали твою фамилию, то всё встало на свои места. Вяземский вполне мог быть дальним родственником Сергея. И хотя ты этого не подтвердил, но так ли ты в этом уверен? Вот и всё. Остальное узнаешь от Светланы. Прощай. Уже, видимо, бывшая, твоя жена Катя».

В предоставленной мне комнате есть сейф. Складываю туда содержимое кейса, запираю сейф и иду на балкон. Гляжу в ночное небо, усыпанное небесными светлячками, и впервые реально ощущаю себя на обратной стороне Земли. Звёзды не складываются ни в одно знакомое созвездие. Что я помню о небе Южного полушария? Южный Крест — вот, пожалуй, и всё.

Пробую его отыскать. Вожу по небу глазами туда-сюда, аж притомился, а толку чуть. Вон три довольно яркие звезды и две потусклее образуют вроде как крест. Вроде оно, а вроде и нет. И спросить некого, один я на балконе. Ладно, будет мне ещё гид, а лучше гидша, по местному ночному небу. А и не будет — не помру.

С этими мыслями я вернулся в комнату, чтобы найти до утра упокоение меж лёгким одеялом и свежей накрахмаленной простынёй.

Проснулся рано, и ещё до завтрака успел ознакомиться с остальными бумагами. Первым было содержимое конверта с надписью «Серёже». Пароли, явки, счета… Солидный куш, если учитывать, что пребывание Серёжи в пансионате оплачивается исключительно из набегающих процентов. Всем этим заправляет солидная европейская адвокатская контора. Её гонорар оплачивается из тех же процентов. Возвращаю бумаги на место, отодвигаю конверт в сторону. Следующий конверт — молодец, всё по полочкам разложила! — хранит бумаги, подтверждающие мои права на ведение дел Сергея до его совершеннолетия. Там же реквизиты счёта, открытого на моё имя, на сто пятьдесят тысяч евро. Это, надо думать, вторая часть марлезонского балета. Первая была в Москве после нашей с Катей брачной ночи. Все оставшиеся бумаги касаются имущества в пределах Рагвая. Дарственная на моё имя на половину дома… Дарственная на автомобиль… А вот и акции совместного предприятия. Ого! Не хило. Даже если выручить за них половину истиной стоимости, то Сергей становится вдвое богаче, а я, стало быть, поднимаюсь до его теперешнего уровня. Запечатываю первый и второй конверты. Сегодня же отправлю их международной почтой в Москву Ирине. Пусть хранит бандероль до моего возвращения. Отлично, к завтраку поспел.

Света уже в столовой. Приветствуем друг друга улыбками и приступаем к трапезе. Вкусно. Сытно. Полезно. Желудок приступает к усвоению полученного материала, а нам можно расслабиться и поболтать. Увы! — поболтать не получается. Разговор сугубо о делах.

… — Сейчас едем осматривать дом, Люську я уже предупредила. — Светлана вопросительно смотрит на меня. — Или у тебя появились возражения?

— Возражений нет, есть поправка. Сначала заедем на почту, надо отправить бандероль в Москву. У вас это как?

— Без проблем. Старх… — её интонация заставляет насторожиться, — что ты намерен делать дальше?

От неё мне скрывать нечего, поэтому говорю без обиняков:

— Через три дня вскрываю ларец. Дальше по обстоятельствам. Скорее всего, буду действовать по заранее намеченному плану.

Вытаскиваю из внутреннего кармана пиджака письмо Кати и протягиваю ей. Глазки блестят, губки кривятся, но читает внимательно. Возвращает письмо, глубоко вздыхает, промокает платочком глаза.