Всегда говори «всегда» – 3 - Татьяна Устинова

Хорошая гимнастика для ее закостенелого, подернутого сытым жирком мозга.

– Ну что? Успокоились? – улыбнулась Оксана самой обаятельной из своих улыбок.

– Кажется, да, – Ольга в упор посмотрела на бармена, который тряс шейкер, не обращая на них никакого внимания.

Ужас. Как такой монстр, акула, будущий президент – Барышев – живет с этой… овцой.

Оксана вспомнила его сегодняшний взгляд в офисе, когда шеф стоял у лифта и, поедая ее глазами, похоже, совсем не слушал своих собеседников.

– Ну, вот и славно! – бодро сказала она. – Что будем пить? Здесь фантастический клубнично-манговый шейк. Вы любите клубнично-манговый шейк?

– Не знаю… – замялась Ольга, – возможно, люблю.

– А вот мы сейчас проверим. Атхит! – она подозвала хозяина, сделала заказ и объяснила Ольге: – Меня на него подсадил бывший муж.

– Муж? – удивилась Ольга. – Он был тайцем?

– Французом.

Оксана с интересом следила за лицом Ольги, на котором отчетливо читались все эмоции. И как с таким лицом выживать? Ни соврать, ни притвориться – лакмус, а не лицо. Может, Барышева она этим и взяла? Мужики с деньгами и властью любят, когда у жены нет второго дна.

Надо учесть.

Надо попробовать это сыграть.

– Ну как? – спросила Оксана, глядя, как Ольга пробует шейк.

– Божественно! – воскликнула та.

«Божественно!» – мысленно передразнила ее Оксана. Нужно порепетировать перед зеркалом эту глупую непосредственность.

Пригодится для будущих президентов.

– Вы, наверное, жили в Париже, раз муж – француз?

– Ни дня! Выходила замуж за француза, собиралась в Париж, а оказалась здесь… – Оксана не соврала ни слова, словив кайф от своей откровенности.

Пусть барышевская жена почувствует себя «жилеткой» – чуть-чуть, – такие овечки любят быть доверенными лицами даже у простых переводчиц своих богатых мужей.

– У мужа была здесь работа, так что мне во Франции и побывать не удалось, сразу из Москвы – сюда. Привез и бросил. То есть бросила его я, но только он-то давно уже в том самом Париже, а я тут застряла…

Ольга посмотрела на нее сочувственно. Разве что не обняла и по голове не погладила.

– Да, невесело… А разводиться было обязательно? – спросила она.

– Не то слово!

Все. Хватит откровенности на первый раз…

– Что вы на меня так смотрите? – не удержалась она от жесткого тона. – Жалеете, что ли? Бросьте. Все в порядке. – Оксана достала сигариллу, хотела закурить, но передумала и убрала ее обратно в пачку.

Черт дернул ее на этот эксперимент с откровенностью. Отчего-то от него запершило в горле и захотелось заплакать, хотя с депрессией было покончено еще утром – чашкой крепкого кофе и многообещающим взглядом Барышева.

– Все в порядке, – задумчиво повторила Оксана. – Тепло, море, солнце, красиво… Слушайте, а вы вообще что-нибудь, кроме рынка, здесь видели? – поинтересовалась она.

– Очень мало. Сережа все время занят, а без него мне ездить на экскурсии не хочется.

– Все ясно. – Оксана решительно встала. – Поехали! Я вам сейчас такие красоты покажу! Поехали, поехали!

– Да меня и уговаривать не надо, – заверила ее Ольга, тоже вставая. – Я об этом и мечтать не могла!

«Я тоже», – направляясь к машине, подумала Оксана.

Бедная овечка… Неужели ты не понимаешь, что тебе никогда не стать первой леди!

Никогда.

Таиланд, который показала ей Оксана, поразил Ольгу.

Они заехали на ферму крокодилов и в парк камней, побывали в океанариуме на Сукумвит-роуд и в Мини-Сиаме на окраине города, где в миниатюре были представлены все достопримечательности страны.

Экскурсия, правда, закончилась в магазинах. Но шопинг, такой утомительный и неинтересный в одиночестве, в компании новой подруги приобрел веселый и бесшабашный размах. Ольга приобрела столько безделушек и сувениров, что теперь, разбирая пакеты в гостиной, ужасалась их количеству.

– Уф! Накупила бронзулеток! Куда мне их столько? – посмотрела она на Оксану, обессиленно лежащую на диване.

– Этого много никогда не бывает. Обожаю цацки.

Ольга достала коралловые бусы, приложила к груди Оксаны и полюбовалась контрастом загорелой кожи, белого платья и красных бусин.

– Красиво. Ну-ка, примерьте!

– Ну что вы! – Оксана отвела ее руку с бусами.

– Это ваша вещь. Я вам ее дарю.

– Не надо, не надо… – Оксана села, ногами нащупывая босоножки.

– Нет, дарю! – Ольга, не слушая возражений, надела кораллы ей на шею. – И вообще, давай на «ты», а? – весело предложила она.

– Давай, – согласилась Оксана. – Только… – Она взялась за бусы, чтобы снять их, но Ольга остановила ее, мягко взяв за руку.

– Погоди! Не надо… Ну-ка… – Ольга легким движением чуть повернула и приподняла голову Оксаны за подбородок.

Та с недоумением в глазах подчинилась. Ольга отошла на пару шагов и полюбовалась на точеное лицо – тонкий нос с небольшой горбинкой, высокий лоб, миндалевидные глаза, четко вылепленный подбородок, длинную изящную шею, перетекающую в высокую линию груди… Нигде и никогда она не найдет больше такую удивительную модель.

– Еще чуть выше подними голову! – скомандовала она. – Стоп!

Оксана, не понимая, что от нее требуется и почему Ольга так дотошно рассматривает ее, поправила волосы, подумав, будто столь пристальное внимание вызвано непорядком в прическе.

– Да опусти ты руки! – возмутилась Ольга, твердо решив для себя – она не отпустит сегодня Оксану, пока не напишет ее портрет.

На лице Оксаны недоумение сменилось смущением, и она опустила руки.

– Вот… Вот так вот и сиди, я сейчас тебя нарисую…

Ольга бросилась к мольберту – благо он всегда стоял наготове, прямо здесь, в гостиной, – и закрепила на нем бумагу.

– Что, прямо сейчас?! – В глазах Оксаны промелькнуло замешательство, и Ольга решила, что она, как всякая женщина, считает – в данный момент она недостаточно хорошо выглядит для того, чтобы позировать.

Неужели она не знает, искренне не догадывается, как хороша любая: уставшая, без «парада» и даже немного напуганная столь внезапным предложением побыть моделью.

– Сиди, не двигайся, не мешай… – Ольга сангиной стала быстро рисовать портрет. – У тебя удивительное лицо, замечательное… Я никогда подобных не встречала… Понимаешь, такая завораживающая гармония редко встречается… Боюсь даже, что не смогу ее передать…

– Дышать хоть можно? – усмехнулась Оксана.

– Можно. Дышать можно, а больше ничего нельзя…

Из-под быстрых штрихов появлялось лицо – на удивление живое, со всеми тонкими нюансами, несмотря на скудость художественных средств – всего лишь красноватая сангина. Вдохновение, охватившее Ольгу, нарушил телефонный звонок.