Интуит - Алексей Кононов

Я решил прервать надоевшую клоунаду.

– Прыгает как мартышка вокруг человека, – выпалил я первое, что вертелось на языке, и поразился последовавшему за этим резкому изменению расклада вещей.

Бритоголовый в синих адидасовских трениках неторопливо поднялся с корточек. Головы всех членов компании как по команде повернулись ко мне. Реплика, надо сказать, привлекла всеобщее внимание: на лавочке в ожидании предстоящего развлечения замерли четыре женоподобных существа. У одной даже рука с семечкой остановилась на полпути ко рту, другая поперхнулась «Жигулевским».

Повисла зловещая тишина.

– Чо? – хрипло разорвал ее Лысый.

– Я хочу забрать пса, – ровным голосом ответил я.

– Не-не… А чо там про обезьяну-то было? – бритоголовый медленно двинулся в мою сторону.

От него пахнуло дешевым одеколоном, перегаром и жареными семечками. Первое от второго, надо сказать, не слишком отличалось; в целом все запахи смешивались и образовывали едкое гремучее облако.

– Мы вот тут чо-то плохо расслышали, – он обнял меня одной рукой за плечи, увлекая в центр их тесного, почти семейного круга. Я, не сопротивляясь, принял приглашение. – Это чо, твоя псина? Чо она помятая какая-то, – икая, ухмыльнулся он.

Толпа загоготала, девки на лавке оживились.

– Нет, не моя. Но, думаю, сегодня именно тот день, когда стоит стать хозяином какого-нибудь пса. И своего я уже выбрал.

Сказанное вежливым тоном заявление всерьез не приняли.

Когда-то давно я учился в секции акробатики делать заднее сальто. Приходилось, обманывая себя, оставаться невозмутимым, не пускать мысли в голову. Трюк в итоге получался, и страх покидал навсегда. Кто бы мог подумать, что подобное умение пригодится в сегодняшней ситуации.

Сейчас дела обстояли несколько иначе, это было что-то новенькое в моей жизни, но принцип успеха остался прежним: побороть свой страх раз и навсегда.

– Ты пургу не гони, приятель, – вытаращив глаза, Лысый слегка опешил от моей наглости.

Пес смотрел на меня. Я присел, погладил его по загривку, ощутив короткую кудрявую шерсть, скрывавшую следы тяжелой жизни: тощее строение тела, засохшую местами кровь, до которой ему было не дотянуться языком, и парочку свежих распухших ссадин.

Интересно, адреналин в большом количестве способен вызвать галлюцинации? Спокойствие-то, оно сохраняется в голове или еще где-то, а вот сердце стучит так, что любой барабанщик от зависти сдохнет, – могу поклясться, что чувствую эмоциональное состояние собаки: оно точно такое же, как у меня! Мы на одной волне, так сказать.

– Бежал бы ты отсюда, дружок. Без оглядки и в следующие несколько секунд, – сказал я собаке.

Пес повернул голову и посмотрел на меня искоса, как будто оценивая или удивляясь моей глупости: «Конечно, брошу я тебя теперь».

Все выпавшие мне в жизни драки можно сосчитать по пальцам руки невезучего фрезеровщика. Очень невезучего. Однако отсутствие подобного опыта вовсе не помешало мне выдать удар, результату которого даже я сам удивился. Удар пришелся точно в цель: лысый отлетел и распластался на асфальте, а на месте, где он только что стоял, остался витать запах пота и спиртного. От резкого поворота защемило бок, ноги неумело спутались под телом. Пытаясь найти точку опоры, я все-таки шмякнулся на задницу. Затем истошный крик женоподобного создания исказил, казалось, саму реальность – так мерзко и противно она орала:

– Он Лысого убил! Мочите гада!

Все-таки Лысый – не ошибся я с выбором прозвища.

Довод был, бесспорно, весомый и призывал к активным действиям всех, включая меня самого. Я обхватил голову руками, чтобы хоть как-то заблокировать удары.

Быть наказанным за дерзость – нормально для этих людей. Действовать так вопреки страху, чтобы спасти ни в чем не повинного пса, – нормально для меня. Что ж, обе стороны расставили свои приоритеты.

Адреналин не давал почувствовать боль. Несмотря на град ударов, я подорвался с асфальта, будто за спиной сработал реактивный ранец, и врезался макушкой в подбородок одного из моих противников. Но вот замахиваться вслепую – был уверен, что попаду еще в кого-нибудь и сломаю ему челюсть – было ошибкой: просчитался. И на меня навалились с удвоенным рвением. Я осел обратно на асфальт не в силах противостоять взбесившейся ораве.

Это было странное состояние: боли я не чувствовал, сознание то покидало меня, то возвращалось обратно, и тогда я пытался встать, но меня снова опрокидывали на дорогу. Слышал, как лает пес, за ним следуют ругательства, и собака взвизгивает от боли.

– Ах ты, чертова скотина, сейчас я тебя быстро почикаю, – последнее я услышал хорошо, и вот теперь страх вырвался наружу.

У кого-то из них был нож, и мысль об опасности временно вернула меня к жизни.

Толпа на миг отвлеклась в желании увидеть более интересное представление. Этой секундой я и воспользовался, сделав подсечку: вложил в движение все силы, сколько еще оставалось. Маневр не был молниеносным – быдло с ножом успел его заметить и развернуться в мою сторону. Но цель была частично достигнута: он упал прямо на меня. Резкая боль пронзила икру – будто воткнули раскаленный штырь, но последовавший затем удар по голове заставил на время уйти из этого мира.

Сознание мое не по своей воле собрало вещички и отправилось в кругосветный тур по «неведомым далям», где обитают ночные кошмары и все отчего-то постоянно страдают. Короче, я отрубился и бредил какими-то расплывчатыми образами. Казалось, что меня куда-то тащат, голова неприятно трется о твердую и шершавую поверхность. Затем ощущение свободного падения, вслед за ним собачий визг и тишина.

Тишина – это хорошо. В тишине можно увидеть интересный сон. Я, на самом деле, даже обрадовался такому раскладу.

Туман плотным, но объемным прозрачно белеющим одеялом окутал огромную зеленую равнину, деревья и дома на редкость причудливых форм. Только две исполинских горы не покорились ему – он истончился у самого подножия и на их фоне выглядел уже не таким всепоглощающим.

Меня занесло в какую-то неведомую деревушку, поначалу решил я. Но удостовериться в этом окончательно не мог. Белая пелена закрывала все далеко виднеющиеся ряды домов, и было совершенно непонятно, что там: деревня, поселок или мегаполис.

Ночная гостья из моих снов терпеливо стояла рядом, не сводя с меня своих пронзительно синих глаз. Они были настолько прелестны, что хотелось каждому дать имя, тем самым увековечив красоту.

– Почему?

– Что почему, Илья?

Она выглядела озадаченной и говорила так, словно мы были давно знакомы.

– Почему ты мне снишься? – я требовал объяснений.

– Считаешь это сном? – она посмотрела вокруг себя и сочувственно покачала головой. – Должна тебя огорчить.

– А что же это? Я мертв, меня убили эти пьяницы.

Последние события вспоминались с трудом. Но то, что мне неслабо досталось, было неоспоримо – язык чесался назвать последствия своими именами…

– Вот, значит, как ты думаешь. По-твоему, я сейчас гонялась за мертвецом? – кажется, теперь она возмущена.

Да, девушка была в прекрасном расположении духа, чего не скажешь обо мне. Я все еще был уверен, что это посмертные образы и с секунды на секунду меня попросту не станет. Точнее, нас не станет, или… Черт, как сложно, она же мое видение, а посему не станет меня – не станет и ее. В общем, всем нам крышка.

– Ты не умер и уже давно не спишь, – подтвердила она. – Тут сложно прийти к чему-то конкретному, скорее всего, ответ находится где-то посередине. Просто наконец-то ты пришел. Сам. Я ждала и делала все возможное, чтобы помочь. Залезать в твои видения очень сложно.

Девушка вздыхает. Вероятно, залезать в видения та еще работенка. Особенно в мои.

Ситуация полностью бредовая, но я не спешу прекращать эту комедию. А зачем? Напоследок можно и поразвлечься. Поэтому сочувственно замечаю:

– Что верно, то верно! Каждый раз ты была словно статуя, которую расшевелить по силам было только мне.

– А вот и нет! Только благодаря собственной воле я смогла донести до тебя послание! – в ее словах звучали возмущение и гордость за достигнутое.

Однако я в этом сомневался… Обычно она открывала рот только после того, как у меня возникало неодолимое желание ее слышать. Но спорить с собственным видением дело неблагодарное. Я и не стал, углубившись в размышления: «Сейчас я могу лежать в коме. Меня обкололи, следствием этого стал бред – вполне логичная версия. Но нельзя исключать остальные варианты, поэтому возможных ответов три: сплю, умираю или все-таки в коме».

Хотелось придать ситуации хоть какую-то конкретику.

– Ты сказала, что ждала меня. Не хочу разрушать иллюзии, девочка, но я не настолько важный человек, чтобы усердно являться мне целый день, даже в образе такого прекрасного видения.