Отец моего врага - Сандра Бушар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не-не-не, — активно замотала головой, упираясь ладонями в дверь и пытаясь оттолкнуться. — Вы мне психику, может быть, нарушили своими поползновениями, понятно?
— Да что ты говоришь?! — взорвался тот, как гром среди ясного неба. У меня в ушах зазвенело.
— Но я человек добрый, — торопливо продолжила, — сделаю вид, что ничего не было, если вы меня сейчас отпустите. Надеюсь, больше никогда не увидимся!
Он замер, пребывая в каком-то вакууме, а потом резко повернул к себе лицом, сжимая мою челюсть своими пальцами:
— Если это игра — пора прекращать, Ольга. Мне уже не нравится.
— Я. Просто. Хочу. Уйти, — попыталась втемяшить ему в голову. Хотя… Еще пару минут таких вот «стрелок» глазами, и меня будут выносить. Вперед ногами, ага!
— А что, если, — задумчиво протянул мужчина, — я скажу тебе «нет»? Я не хочу тебя отпускать.
Наверное, в тот момент внутри меня что-то щелкнуло, какой-то защитный механизм. Не осознавая себя, я просто зарядила коленом мужчине в пах со всей дури. Прохор Германович такого не ожидал, посему удар пропустил и сложился вдвое. Даже обо мне забыл, что дало возможность оглянуться по сторонам в поисках ключа. Я сметала все на своим пути, кажется, даже ваза разбилась.
— Тебе конец, девочка, — нехорошо пообещал мне Прохор Германович. От многогранности простой фразы резко захотелось прыгать с окна… А что, этаж всего четвертый, да и сугробы снега внизу намели…
Было поздно. Он возник за спиной, как смерч, поднимая за талию и заведомо закрывая рот ладонью. Я и очнуться не успела, как оказалась на диване, а руки привязаны какими-то декоративными салфетками к торшеру.
И тут кто-то принялся активно стучать в дверь. Снова, снова и снова… Что безумно мешало мужчине недобро разглядывать мое трепыхающееся тело своими пугающими голубыми глазами.
— Подожди меня тут, я с тобой не закончил! — взяв парочку салфеток из коробки, он нагло затолкал мне их в рот и просто ушел открывать, заботливо прикрыв за собой дверь кабинета.
— Тебе чего, Соколова? — прислушавшись, удалось разобрать лишь холодный раздраженный голос ректора, обращенный к гостю.
Я радостно дернулась, узнав фамилию подруги, но спустя пару секунд поникла. Во-первых, она наверняка не единственная Соколова в огромном вузе. А во-вторых, и главных, зачем ей видеть меня привязанную в кабинете Прохора Германовича? Как вообще можно объяснить происходящее вменяемому адекватному человеку? Энтузиазм звать на помощь тут же пропал, настроение поникло.
— Послушайте, я не имею права вас отвлекать… Но моя подруга Оля, которая вчера заменяла вашу постоянную секретаршу, куда-то пропала! Может, вы знаете, где она? — испуганно затараторила Марина, чуть ли не заикаясь от испуга и потерянности. Я в красках представила, как та пришла в нашу общую комнату в общежитии и испугалась, бедная. Уверена, телефон мой сел уже давно, а значит, связи никакой не было.
— Успокойся, спит она дома. Все, панике отбой? — с тяжелым вздохом, мужчина явно торопился выпроводить Марину вон. И я не знала, радоваться мне этому или нет.
— Но телефон отключен… — едва не плача прошептала Марина.
— Сел, — рявкнул тот. Так, что даже я непроизвольно сжалась каждой клеточной тела. — Все? У тебя пары разве не во вторую смену? Ты на кой черт нам тут нужна, благодетельница хренова?
— Ааа?! — кажется, Марина выпала из реальности так же, как и я. Это же насколько надо было вывести Прохора Германовича, что он вспомнил слово на букву «х».
— Да что с тобой делать?! — взорвался мужчина. — Дома Оля. Точно знаю, зуб даю. Иди зубри учебники. Я договорюсь, чтобы тебя сегодня проверили: везде ты такая дотошная или только в том, что тебя не касается.
— Оля не в квартире живет, а в общаге, — Марина в конец растерялась, а я лишь ускорилась. У меня было совсем мало времени. Судя по настрою ректора — пару секунд, и он устанет придумывать оправдания и просто захлопнет дверью перед носом девушки.
— Вы рылись в МОЕЙ сумке?! Это точно незаконно! Даже для вас! — голос Марины оглушил собой округу. Я прикрыла глаза, безмолвно застонав. Страшно представить, какой разгром та застала в приемной.
— Твоя, значит, сумка, да? И чай тоже твой? — судя по всему, кое-кого очень удивило, что чай не мой и соблазнять его отнюдь не собирались.
— Все мое! Хочу забрать, имею право. Там внутри чип пришит, если его просканировать — информация обо мне вам сразу на смартфоне высветится. Так что? — подтвердила Марина, так серьёзно, что я ее еще больше зауважала.
Прохор Германович завис на пару минут, переваривая новую информацию, а потом вдруг взорвался:
— Потом заберешь, Соколова. У меня нет на тебя времени.
Дверь хлопнула, замок щелкнул, Марина осталась позади. Я слышала, как она пару раз еще ударила по двери, а потом бросилась куда-то со всех ног. Оставалось надеяться, что не в полицию, такой позор точно не пережить.
Когда ректор вернулся в кабинет, я уже лежала ровно так, как он до этого меня оставил и внимательно изучала его реакцию, пытаясь предугадать план дальнейших действий.
— Упертая у тебя подруга, — закатил глаза Прохор Германович, вальяжно снимая запонки и закатывая рукава рубашки. Зачем? Если честно, даже знать этого не хотелось!
— Ага, единственная и любимая, — выпалила на автомате, мужчина на мгновение замер, переставая зачем-то снимать обувь. Что вообще происходит? Желая хоть как-то прекратить этот беспредел, я вдруг решила поменять тактику: — Прохор Германович, вот вы мне там контракт предлагали… Может, я вообще по девочкам, а?
— Ты-то? Ппф! — прыснул тот, затем сверкнул в меня глазами. — Я ведь сказал называть меня по имени, когда мы в постели.
— Я, между прочим, с Мариной живу, — многозначительно закивала. Хорошо, что мужчина
