Провинциалка - Светлана Чистякова

— Маш, я не помню!

— Как это ты не помнишь?! Ты что, обалдела?!

— Машка, я что, беременна?

— Похоже на то.

— Что же мне теперь делать? Мне так страшно! — прошептала Аня, и умоляюще посмотрела на подругу.

— Господи, — прошептала Маша, судорожно ища выход из создавшегося положения и мысленно на все корки костеря Казанцева.

— Вот сволочь! — думала Маша, — мало того, что соблазнил эту невинную дуреху, так еще и ребенка ей сделал! Неужели нельзя было побеспокоиться о последствиях! Вроде взрослый, умный мужик, вице-президент крупной компании! И о чем он только думал! Хотя да, ему же было не до этого! Вот козел! Попался бы он мне сейчас, ей Богу, убила бы собственными руками! Так, спокойно, Маша. Оставим эмоции на потом. Сейчас нужно что-то делать. Когда этот мерзавец приезжал к ней? Ага, в конце сентября, еще тепло было. А сейчас у нас что? Начало декабря. Почти три месяца. Это много, но еще не поздно.

— Так, — произнесла Маша решительно, все обдумав. Завтра мы идем к врачу. Аборт еще не поздно сделать.

— Что? — переспросила Аня. Какой аборт? Ты что, предлагаешь мне убить ребенка Кирилла? Да это самый лучший подарок, который он только мог мне сделать! У меня будет ребенок моего любимого, его частичка, понимаешь? Я никогда не избавлюсь от него! Он будет только моим, и я одна его воспитаю.

— Ты что, Анька, белены объелась! — взорвалась Маша, — какой ребенок! Ни хрена себе подарочек! А, на что ты жить будешь? Ты студентка, у тебя нет ни работы, ни денег! Пособия, которое выдает наше государство на детей, тебе не хватит даже на памперсы! Его же надо будет не только одеть, но и накормить чем-то, вырастить, дать образование, наконец! На это уйдет вся твоя жизнь!

— Я брошу университет и пойду работать, — упрямо возразила Аня.

— Да?! И кто тебя на работу возьмет в твоем положении? А потом, когда ребенок родится, тоже работать пойдешь? А его с кем оставишь? Няньку наймешь? Или бабку из Оренбурга вызовешь? Да она, если узнает обо всем, голову тебе открутит!

Маша больше часа уговаривала и убеждала Аню избавиться от ребенка, но девушка упорно стояла на своем. Она родит этого ребенка, ни смотря, ни на что! Когда нужно было, упрямству этой маленькой девушки позавидовал бы даже пресловутый осел.

Исчерпав все доводы и в очередной раз обозвав подругу дурой, Марья, вздохнув, сказала, что на её помощь, Аня всегда может рассчитывать…

С момента памятного разговора с Машей прошел месяц. Аня постепенно приходила в себя. Узнав о беременности, она даже повеселела. Мысль о том, что у неё под сердцем живет ребенок её любимого, согревала ей душу. Она снова стала ходить на занятия в университет. Вот только жуткий токсикоз, никак не хотел отпускать Аню, и девушка совсем измучилась. У неё уже появился маленький животик, но Аня носила свободные свитера или туники, и ей пока удавалось скрывать свое положение.

Единственное, что омрачало жизнь девушки, это мысли о Кирилле. Она думала о нем днем и бессонными ночами. Горький комок подступал к горлу от одной мысли, что её малыш никогда не увидит своего отца.

У Маши заболела мама, и девушка уехала к себе домой. Аня снова жила одна.

Глава 12

Однажды, морозным, солнечным, воскресным днем, в квартире Ани раздался звонок. Решив, что приехала Маша, девушка подошла к двери, открыла её и застыла, удивленно приоткрыв рот.

На пороге стояла очень красивая молодая пара. Высокий красавец брюнет, в стильных очках и распахнутом, дорогом кашемировом пальто и его спутница — симпатичная молодая женщина, невысокого роста в шубке из серебристой норки. Шубка, по мнению Ани, стоила целое состояние.

— Вы — Аня, — утвердительно сказал мужчина, вежливо поздоровавшись.

Девушка в ответ кивнула.

— Нам можно войти?

— А вы кто?

— Меня зовут Григорий Вяземский, — ответил мужчина на вопрос. Я президент компании «QUIN STYL», а это моя жена Юлия. Кирилл Сергеевич — мой друг.

Услышав имя Кирилла, Аня вздрогнула:

— Я ничего не хочу о нем знать, — с горечью произнесла она, и попыталась закрыть дверь.

— И, все же, вам придется нас выслушать, — Вяземский придержал дверь рукой. Я приехал сюда, чтобы поговорить с Вами, и не уеду до тех пор, пока не сделаю этого. Речь идет о жизни Кирилла.

— О жизни? — испуганно спросила девушка. С ним что-то случилось? Что с ним?

— Может вы все-таки, впустите нас в квартиру? Как-то неудобно разговаривать, стоя на лестничной площадке.

Аня посторонилась, пропуская гостей.

Она провела их в комнату и, усадив на диван, предложила кофе.

— Спасибо, не надо, — Вяземский вежливо отказался, Юля тоже отрицательно покачала головой.

Окинув взглядом крошечную чистенькую комнатку, обставленную недорогой мебелью, Григорий с интересом посмотрел на девушку. Он пытался понять, чем же так зацепила эта маленькая пигалица его друга, что он почти сошел с ума. Очень худенькая, в непомерно большом свитере, коротко подстриженная девочка, больше похожая на подростка, чем на женщину, смотрела на него огромными карими глазами. Она была похожа на раненного олененка. Столько боли и страдания увидел Гриша, в этих по — детски распахнутых глазах.

— О, Боже, — мысленно вздохнул Вяземский, — что же ты творишь, малышка! Что ты делаешь с собой и с Киркой!

Юля тоже зачарованно смотрела на девушку. Но если её муж рассматривал только лицо Ани, Юлька напряженно разглядывала её худенькую фигурку. Что-то очень знакомое было в попытке скрыть то, чего не полагалось видеть другим.

— Она беременна! — мысленно ахнула Юля. Она быстро перевела взгляд на мужа, и дернула его за рукав.

— Что? — Гриша посмотрел на жену.

Но Юля не успела ничего сказать, Аня прервала затянувшееся молчание.

— Так, что же вы хотите мне рассказать? Что, с Кириллом?

И Гриша начал говорить. Он говорил о том, как тяжело и плохо сейчас Кириллу, говорил, что он просто убивает себя лошадиными дозами алкоголя, о его тоске, о том что он просто потерял смысл жизни без нее, что без Ани, Кира просто погибнет и что она должна простить его.

Аня молчала и только отрицательно качала головой.

Вяземский начал нервничать. Он никогда не отличался особой выдержкой. Тогда Юля тихо попросила его:

— Гриша, выйди, пожалуйста. Оставь нас одних. Прошу тебя. Подожди в машине. Я обещаю тебе, что все будет хорошо. Ты мне веришь?

— Вяземский кивнул и вышел, оставив женщин наедине.

— Скажите, Анечка, вы так сильно ненавидите Кирилла Сергеевича, что готовы одна растить его ребенка? — спросила Юля девушку, едва за Григорием закрылась дверь.