Короли серости - Артур Темиржанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, у меня получилось, — выдохнул Джек. — И всё же, мне кажется, что цель была не в этом. Меня ведь даже никто не спрашивает про банду. Всем интересно, что же в этот раз я выловил из Сети.
— А что там было?
— Мне приказали надевать шлем для подключения перед тем, как я лягу спать. И уже долгое время ко мне приходят видения, картины времён Освобождения. Вы же помните, что я курьер? Все эти картины я затем загружаю через Операторов — и церковь может увидеть, что же тогда происходило на самом деле.
— Проект «Силенсио», — проскрежетал Учитель. — Я думал, от него давным-давно отказались. Неужели они не понимают, насколько бесполезна эта затея?
Джек почувствовал, что его начинает трясти.
— Бесполезна? Как истина об Освобождении может быть бесполезной?!
— Не ты владеешь историей, и не я. Даже не те, кто стоят над нами. Историей владеют рассказчики. И они уже очень давно придумали историю, которая устроила всех и разложила всё по полочкам. Людям не нужна резкая смена повествования. Им не нужны грязные детали, идущие с правдой. Кто сейчас верит в Освободителя? По-настоящему, без оглядки. Даже в церкви многие к его истории относятся со снисхождением. Все знают, что он не был идеальным — и всё же, он спас нас, а потом призвал становиться лучше. Представь, что будет, когда всплывут все подробности о его жизни. С кем он спал, что употреблял, как говорил. Да будь он даже в сто раз лучше любого из нас, из идола он превратится в обычного человека. В человека, который наверняка не мог следовать собственным проповедям. Возьми Божий Порядок и посмотри, какие поступки он совершал. Ты не можешь его судить, потому что он Бог. А если он станем вполне себе понятным, живым, совершающим ошибки? Кто захочет слушать его послание? Да никто. И это ещё не самое худшее. Представь себе, что почувствуют люди, которые следовали его наказам всю жизнь. Всё, что они делали, мгновенно станет бессмысленным. У них никогда больше не будет веры ни во что. А вера, сынок, это самое главное, что у нас есть. Только она отделяет нас от животных. И я не о религии, а об убеждении, что вещи работают именно так, как мы думаем. И пока мы верим, мы не боимся взаимодействовать с миром, не боимся влиять на него. Не боимся вносить свой вклад. Мы верим, что хорошее поведение вознаграждается, верим, что если будем упорно работать, обязательно чего-нибудь достигнем. Забери это всё — и человеку просто незачем будет существовать.
— Какое у нас есть право утаивать от людей истину? Даже если это лишит их воли, они должны знать, — сказал Джек. — Думаю, главы посчитали, что моя миссия слишком важна, чтобы от неё отказываться.
— Право утаивать? Это не право, пацан, это обязанность, — Учитель помотал головой. — Ты до сих пор не понимаешь. Но это и не важно. Ты пришёл сюда, чтобы загрузить эти видения, ведь так?
— Да. Загрузить их — и сказать, что я больше не хочу быть их агентом.
— Ты собираешься выйти из игры?
— Я хочу остаться в банде. Если церкви от меня будет что-то нужно, я смогу помочь. И всё же, я не хочу больше этим заниматься.
— А выхода нет, Джек, — покачал головой Учитель. — Мы не спрашивали, хочешь ли ты быть агентом, когда брали тебя и обучали. Это твой долг.
— И что же теперь? Убьёте меня за неповиновение? — съязвил Джек. Учитель пожал плечами.
— Ты уже победил меня, малец. Я тебя и пальцем не трону, даже если мне прикажут. Пусть ты моя величайшая ошибка — но ты же и моя величайшая гордость. Всё же, если ты останешься с бандой, я не могу гарантировать твою безопасность. Когда-нибудь за тобой придут — либо полицейские, либо вигиланты. Либо те же «бизнесмены», которых вы защищаете.
— Вы так говорите, будто уже всё решено.
— Если ты откалываешься от церкви, рано или поздно, тебе придётся с ней драться, — Учитель сжал кулак в чёрной латной перчатке. — Я узнал это на собственном горьком опыте.
— Но ведь теперь вы с церковью?
— У меня просто не было выхода. Я думаю, что и тебе его не оставят. Так что хорошенько подумай, прежде чем ты решишься даже поднять такой вопрос. Стоит ли игра свеч? В конце концов, ты можешь потерять намного больше — и так ничего и не добиться. Мы всё пляшем под одну дудку, малец. Может нам и не нравится мелодия, но идти против ритма для нас опаснее, чем для дудочника, уж поверь мне.
— Я всё же попытаюсь, — ответил Джек. Учитель откинул голову и облокотился на колонну.
— Как знаешь. Если тебе будет нужна моя помощь… — он засунул руку в карман плаща и извлёк оттуда бумажку с нацарапанными на ней цифрами, — вот мой номер. Звони в любое время. Не обещаю, что смогу сразу примчаться, но уж точно постараюсь.
— Спасибо, сэр, — сказал Джек, чувствуя, как напряжение мгновенно спадает. Стало так легко, что ему захотелось плакать. — Вы не представляете, сколько для меня это значит.
Он повернулся к исповедальням, прежде чем понял, что Учитель продолжает смотреть ему в спину.
— Вы что-то хотели сказать? — спросил он.
— Просто хочу чтобы ты знал: если бы на то была моя воля, ты бы так и остался с родителями. Мы многое сделали с тобой, чего ты не заслуживаешь. Я хочу, чтобы ты нашёл в себе силы простить меня.
— За что? — искренне удивился Джек. — Слушайте, может быть сейчас я не в восторге от того, что происходит. Но только потому, что эти видения меня начинают убивать. Я бы с радостью продолжил служить церкви. И видит Освободитель, это моя воля. Не то, что вы мне навязали. Я хочу спасти Город, ведь он гибнет. Не надо семи пядей во лбу иметь, чтобы понимать — его нужно спасать. Не уверен, что с обычными родителями я бы выполнял столь важную миссию. Да я бы вообще не представлял, что происходит на самом деле. Потому я вам благодарен. Вы сделали из меня лучшего человека — и
